Блондинка сдавала в багаж…
Шрифт:
— Ладно, — утешила меня Настя, — зато ты ловко вывернулась с этой мышью. Ты успела обыскать вещи? Короны там нет?
— По-моему, нет. Но я обыскивала поверхностно. Боюсь, я по своей природе не домушник.
— А кто ты? — жадно поинтересовалась подруга.
Я задумалась. Не карманник, это точно — с ловкостью рук у меня напряженка. Не медвежатник — сейфы вскрывать не умею. Не налетчик — тот должен пугать людей оружием, а мне бы стало смешно. Я даже не хакер — где мне вычислить чужие пароли, ежели постоянно забываю собственные? Возможно, я несун? Не зря постоянно таскаю с работы мел — какое-никакое, а преступное деяние. Дома я сушу мел на батарее, а потом приношу обратно на работу, чтобы им писать (сырой почти не пишет). Так что я одновременно унесун и принесун. Только, наверное, это не считается. Это вроде Робин Гуда, раздающего похищенное бедноте. В нынешние времена его бы засмеяли!
Пришлось признаться:
— Я — преступная бездарь. То есть бездарный преступник. Мне не повезло с геномом.
— Легко на геном сваливать, — заворчала Настя. — А если студенты на экзамене так начнут: «Я не мог выучить математику, мне не повезло с геномом!» А ты им что в ответ? «Заниматься надо, трудиться». Думаешь, у преступников по-другому?
Я покаянно вздохнула. Действительно, на преступной ниве я в своей жизни трудилась мало. Вот и результат налицо. Сильна я лишь в анализе ситуации и долгосрочном планировании. Может, я прирожденный главарь?
— Скажи, Настя, — обратилась я, — ты, когда стояла на стреме, видела только дверь Сергея или нашу тоже?
— Ну… не знаю даже. Я встала за углом, чтобы слиться с пейзажем, и не сводила глаз с двери Сергея. Если честно, нервничала очень, поэтому плохо помню. А что?
— Пытаюсь понять, кто и когда помог мне разобрать чемодан. Этаж третий, через окно не влезешь. Получается, зашли через дверь. Ты не видела, проходил кто-нибудь?
— Да нет вроде. Слушай, не знаю… А мы с тобой хороши — даже дверь не заперли!
— Это к лучшему, — в модном нынче духе позитива решила я. — По крайней мере он убедился, что наркотиков у меня нет. И денег, за них полученных, тоже нет. Вообще ничего нет, одни кружевные лифчики. Я блондинка! Надеюсь, теперь он успокоится. А нам можно наконец лечь спать, только хорошенько проветрим.
— Здесь не душно, — заметила Настя.
— Зато чем-то пахнет. Странный запах, но знакомый. Ты не замечаешь?
— Опять рецепторы? — посочувствовала подруга. — Ничего не замечаю. Знакомый, говоришь? Откуда?
Я сосредоточилась. Настоящее дежавю — ассоциации возникли с глубокой ночью и страстным желанием выспаться, прямо как теперь. Можно, конечно, оптимистично поискать в прошлом неутомимого героя-любовника, но мои бдительные рецепторы не позволили бы мне выбрать партнера с подобным амбре, будь он хоть трижды секс-гигантом. Остается одно.
— Кажется, именно так пахло в нашем номере в Польше, когда из него убежал грабитель, — констатировала, наконец, я. — Похоже, это запах преступника.
— Здорово! — обрадовалась Настя. — Проблема, как его вычислить, решена. Обнюхаешь группу и выберешь нужного.
Я пожала плечами:
— Вроде бы ни от кого так не пахнет. Все нормальные.
— Ты плохо нюхала, — объяснила Настя. — Запах слабый, я его вообще не чувствую. Теперь тебе придется постараться.
Я представила, как беззастенчиво тычусь носом в подозреваемых мужчин, и жалобно спросила:
— Но хотя бы Сергея мы оправдали? Обнюхиваю Вовчика, Мишаню и Алекса?
— Почему это оправдали?
— Потому что, пока кто-то лез в мой чемодан, Сергей был под нашим присмотром. А раз в чемодан лез не он, то и остальное делал не он.
— Ну, это еще вопрос, — с присущим ей духом противоречия возразила Настя. — Может, преступников несколько.
— Не стоит умножать сущности без необходимости, — напомнила философский принцип я. — Судя по запаху, в моих вещах дважды рылся один и тот же человек. В Польше он проверил сумку, а теперь чемодан. Напрашивается вывод, что именно он до этого подсунул мне пакет, который мы с тобой, между прочим, чисто условно называем пакетом с наркотиками. Что там был за порошок, мы не знаем. Скорее всего, тот же тип украл корону. Не настолько мои вещи хороши, чтобы одновременно прельстить сразу нескольких. Не верю я в это!
— Логично, — признала подруга. — Хотя Сергей мне все равно подозрителен.
— Пах тут у нас стопроцентно не он, — вставила я.
На самом деле, признаюсь, я готова была оправдать кого угодно, лишь бы обнюхивать поменьше народу. Не лежала у меня душа к данному процессу! Я брезглива, к тому же чувствовала, что буду неправильно понята.
— Значит, план на завтра такой, — задумчиво произнесла Настя. — Ты вынюхиваешь из нашей троицы нужного человека, потом мы обыскиваем его вещи и забираем корону. Причем надо успеть это сделать днем, потому что вечером мы будем в Париже, а там ты мне нужна нормальная.
— Почему нормальная? — удивилась я.
— Потому что твой Париж мне заранее не нравится. Я согласилась поехать, надеясь, что ты своей восторженностью сможешь положительно на меня повлиять. А если ты вместо того, чтобы радоваться, будешь депрессировать из-за короны, наши последние деньги окажутся выброшены на ветер. Не знаю, как тебя, а меня это не устраивает. Раз я буду в Париже, хочу получить удовольствие, а не мучиться.
Я была полностью согласна, так что выходило — обнюхивания не избежать. Придя к консенсусу, мы в ускоренном темпе улеглись спать (ускоренность объяснялась тем, что до подъема оставалось три часа).
Утром, совершенно квелые, мы ввалились в автобус и поехали в Антверпен. Я тут же бросилась к последнему сиденью, дабы спокойно прикорнуть. Моему примеру последовал Сергей, пристроившийся у противоположного окошка. А дальше случилось непредвиденное — между нами плюхнулась Лидия.
Пришлось сесть. Поскольку официальное место Лидии с Сергеем освободилось, меня подмывало улечься туда, однако я не решалась, а в полной прострации горестно смотрела в непонятном направлении.