Блондинка. Том I
Шрифт:
И Норма Джин выбежала из кабинета. Шинн бросился следом, пыхтя и задыхаясь, пытался ее догнать. Они пробежали через приемную, где секретарша проводила их изумленным взглядом, вылетели в коридор. И Шинн, бешено раздувая и без того широкие ноздри, яростно крикнул ей вдогонку:
— Ты так считаешь, да? Что ж, поживем, увидим!
Кто эта блондинка?Январский вечер 1950 года. Избегая смотреть на себя в зеркало — слишком уж отчаянным было выражение глаз, — она в очередной раз набрала номер телефона в бунгало на Монтесума-драйв. И в очередной раз аппарат на другом конце провода зазвонил, издавая меланхоличный звук — так может звонить телефон только в пустом доме. Касс рассердился на нее, она это знала. Нет, он не ревновал (о какой ревности может идти речь, ведь он — сын величайшей кинозвезды всех времен!), просто сердился на нее. Ему было противно. Он знал, что Шинн его недолюбливает. И не хотел встречаться с ним на обеде в ресторане «У Энрико». Теперь почти уже девять, и в дамскую комнату начали входить женщины. Возбужденно звенящие голоса, запах духов. Женщины поглядывали на нее. Косились в ее сторону. Одна из них улыбнулась и протянула руку; пальцы, унизанные кольцами, так и впились в ладонь Нормы Джин.
— А вы Анджела, да, дорогая? Поздравляю, замечательный дебют!
Женщина была женой одного из исполнительных продюсеров с МГМ. Бывшая актриса, играла маленькие рольки в тридцатых.
Норме Джин с трудом удалось выговорить:
— О! Б-благодарю вас.
— Какой, однако, странный, волнительный фильм. Какой-то совершенно неожиданный, вам не кажется? Я имею в виду… чем все оборачивается. Не уверена, что поняла его до конца, а вы? И потом там поубивали столько людей! Но Джон Хастон, он, несомненно, гений!..
— О да.
— Должно быть, вы очень гордились, что вам выпала честь работать с ним?
Норма Джин все еще сжимала руку женщины. И радостно закивала в ответ, а глаза ее наполнились слезами благодарности.
Остальные дамы держали дистанцию. Только глазели на Норму Джин, на ее волосы, бюст, бедра.
Бедная девочка! Ее нарядили, как какую-то большую куклу. Выглядит, конечно, шикарно и сексуально, но вся так и дрожит, бедняжка. И спряталась в дамской комнате, и потеет там, прямо так вся потом и провоняла. Нет, она никогда не отпустит мою руку, готова поклясться! Так бы и затрусила за мной, как щенок, если б я ей позволила.
Просмотр наконец закончился. «Асфальтовые джунгли» имели успех. По крайней мере так говорили люди, все время повторяли это, обмениваясь рукопожатиями, дружескими поцелуями, объятиями, чокаясь высокими бокалами с шампанским. Но где же И. Э. Шинн в смокинге, всегда готовый прийти на помощь своей вконец растерявшейся клиентке?..
— Привет, Анджела!
— П-привет.
— Первоклассная игра!
— Спасибо.
— Нет, серьезно, вы просто превосходно играли.
— Спасибо.
— Отличная игра.
— Спасибо.
— И выглядите просто шикарно. Высший класс!
— Спасибо.
— Кто-то говорил, это ваш дебют?
— О!.. Д-да.
— И ваше имя?..
— «М-мэрилин М-монро».
— Что ж, от души поздравляю вас, «Мэрилин Монро».
— Спасибо.
— Хочу дать вам свою карточку, «Мэрилин Монро».
— Спасибо.
— У меня такое ощущение, что мы обязательно встретимся снова, «Мэрилин Монро».
— Спасибо.
Она была счастлива. Никогда еще не чувствовала она себя такой счастливой. С того самого дня, как Темный Принц поднял ее на возвышение, поставил рядом с собой в ослепительном свете огней. Чтобы все могли полюбоваться и похлопать ей, а потом поцеловал в лоб, словно благословляя. Назначаю тебя Прекрасной Принцессой, моей невестой.И шепнул ей на ухо, словно давая секретный наказ: Отныне будь счастлива. Ты заслуживаешь счастья. Пока.
Наполненный людьми зал озарялся вспышками камер. Там стояла, улыбаясь фотографам, сногсшибательная блондинка Анджела, а рядом — ее немного растерянный, куривший одну сигарету за другой «дядя Леон». Там стояли Анджела и исполнитель главной мужской роли Стерлинг Хейден, с которым у нее в фильме не было ни одной сцены. Там стояли Анджела и великий режиссер, который сделал это счастье возможным. О, как же я вам благодарна! Я никогда не смогу отблагодарить вас за это в полной мере.И Норма Джин весело рассмеялась, заметив уголком глаза Отто Эсе. Его ястребиный профиль мелькнул где-то в самом конце зала. Отто Эсе в мешковатом черном костюме прятался за приподнятой камерой и напоминал нахохлившуюся ворону, обиженную тем, что оказалась на последних ролях. И это он, Отто Эсе, настоящий художник, создатель оригинального, поражающего воображение нового искусства, создатель еврейского искусства. Искусства радикального и революционного с того дня, как мир узнал о газовых камерах и решении проблемы — атомных бомбах.
И Норме Джин захотелось крикнуть ему: Видишь? Ты мне больше не нужен! Со всеми своими гадкими снимками голеньких девочек. Всеми твоими календарями. Я — актриса. Мне не нужен ни ты и никто другой. Надеюсь, что тебя рано или поздно арестуют и посадят в тюрьму.Но, приглядевшись, она увидела, что то был вовсе не Отто Эсе.
Какая улыбка сияла на лице Шинна! Он походил на крокодила с коротенькими лапками, стоявшего на хвосте. Несоразмерно крупное лицо блестело от пота. Она хихикнула, представив, на что это похоже — заниматься любовью с таким созданием. Только с закрытыми глазами и в полной отключке. О нет! Я могу выйти замуж только по любви.
Никогда прежде не была она так счастлива. Шинн схватил ее за руку и повел по залу. Он представлял ее, она принадлежала ему. Это, конечно, преувеличение, даже неправда, но она терпела. Не восставала, пока еще нет. Просто слишком уж была счастлива в ту волшебную ночь. Ибо она была Золушкой на этом балу, и хрустальная туфелька подходила ей идеально.И еще она была красивее, сексуальнее и куда привлекательнее, чем исполнительница главной женской роли, Джин Хейген, которую, кстати, фотографировали гораздо меньше. Просто удивительно, каким успехом пользовалась у них никому неизвестная, но просто сногсшибательная молодая блондинка, которая, как, исподтишка хихикая, утверждали некоторые, совсем не умела играть. Зато, Господи, вы только посмотрите на эти роскошные груди, этот совершенно фантастический, аппетитный зад! Да она по этой части саму Лану Тёрнер переплюнет!
Она была счастлива, и голова у нее кружилась от шампанского, как тогда, в день свадьбы. Хотя он и не подошел к телефону. Знал, как наказать ее. Дулся на нее, был обижен. Вот и сбежал, спрятался где-то. И, наверное, спит себе глубоким сном в роскошной взятой напрокат постели, в которой они не далее как вчера ночью неспешно и со вкусом занимались любовью. Лежали, тесно прильнув друг к другу, и их тела идеально подходили, и их жадные ищущие губы сливались в бесконечном поцелуе, и их глаза одновременно закатывались в экстазе — о! о! о! Дорогой, я люблю тебя. — И ей не нужна была волшебная доза, чтобы уснуть в ту ночь. В отличие от других ночей, которые она провела без сна. Но теперь, с окончанием съемок, она была уверена, что снотворные ей уже никогда не понадобятся. Ибо вот радость и облегчение; и всем этим людям она, несмотря ни на что, нравится; все эти голливудские люди просто в восторге от нее! И то и дело спрашивают: Кто эта блондинка? Почему ее имени нет в титрах?