Блондинка. Том I

Оутс Джойс Кэрол

И мистер Зет со Студии наверняка сильно удивится и расстроится. Так ему и надо, уроду, злобному ублюдку и придурку, уж как он ее эксплуатировал, унижал, употреблял на полную катушку, пользуясь тем, что она молода и неопытна, что работает по контракту, а потом просто вышвырнул со Студии. А теперь все продюсеры с МГМ будут ценить ее, носить на руках; и уж, во всяком случае, продюсеры «Асфальтовых джунглей» наверняка включат «Мэрилин Монро» в титры. А за этим последуют недели и месяцы рекламы, которая будет прославлять эту излучающую сексуальность роскошную блондинку — красавицу «Мэрилин Монро». И ее снимки появятся в десятках газет и журналов, и ее наградят такими почетными титулами, как Мисс Идеальная Блондинка-1951, Новое Лицо Экрана-1951, Самая Многообещающая из Старлеток-1951, Мисс Десерт-1952 и Мисс Атомная Бомба-1952.Последний приз выдавал

в Палм-Спрингс сам Фрэнк Синатра. И эта излучающая сексуальность красавица блондинка будет смотреть со всех стендов по продаже печатной продукции, но только не с обложек дешевых и пошлых журнальчиков типа «Сэр!» или «Шик», которые она переросла. Как переросла целую плеяду фотографов, работающих на такие журналы. Нет, она будет красоваться только на глянцевитых обложках таких солидных журналов, как «Лук», «Кольере» и «Лайф» (под заголовком: «Новые лица 1952 года»).

Однако к этому времени «Мэрилин Монро» будет снова работать по контракту на Студии, и «злобный урод» мистер Зет поднимет ей зарплату до пятисот долларов в неделю.

— Целых пятьсот долларов! На авиазаводе я и пятидесяти в неделю не получала.

Никогда не была и уже не будет она так счастлива.

Кроме разве что одного вечера в январе 1950-го, когда все это началось. Когда на свет родилась «Мэрилин». Когда она просто умирала от любви к Кассу Чаплину, а он не явился на премьеру, не пришел и позже на торжественный обед в ресторан «У Энрико», и она в одиночестве праздновала свой успех в толпе элегантно одетых незнакомцев и с бокалом шампанского в руке. Она, «Мэрилин Монро», блистающая красотой, в свадебно-белом шифоново-шелковом платье от Баллока с таким эффектным вырезом, что ее груди чуть ли не выпрыгивали из туго натянутой ткани. В тот вечер Шинн, бойкий и хитрый агент, представил свою ослепительную клиентку господам В., Дж., П. и Р., руководителям и продюсерам со студии, чьих имен она толком не расслышала. И каждый из этих мужчин как-то по-особому улыбался, пожимая ей руку, и поздравлял с успешным дебютом.

А потом появился В., популярная на всю Америку звезда футбола, красивый веснушчатый парень из Канзаса. Он оставил спорт и теперь вкладывал деньги в кино, субсидировал на «Парамаунт» съемки фильмов на военные темы, сам участвовал в них. Самым кассовым его хитом являлись в свое время «Молодые асы». Смотря этот фильм, плакал даже Баки Глейзер. И Норма Джин вспомнила, как сжимала руку мужа во время самых страшных сцен воздушного боя. И потом там были такие трогательные любовные сцены с участием самого В. и роскошной Морин О’Хара, которые она смотрела, затаив дыхание и воображая себя на месте этой самой О’Хара. И в то же время сердилась на саму себя за это, поскольку разве к лицу счастливой замужней женщине такие глупые фантазии, к тому же совершенно беспочвенные?..

И вот теперь, шесть лет спустя, проталкиваясь сквозь толпу, к ней подошел сам В. собственной персоной! Сам В., причем в гражданском костюме, а не в униформе ВВС США. В., такой по-мальчишески молодой и задорный, с веснушчатым лицом. И на вид ему можно было дать лет двадцать девять, то есть на десять лет меньше, чем на самом деле. И лишь изрядно поредевшие волосы свидетельствовали о том, что он уже давно не является тем пылким молодым летчиком из «Молодых асов», который летал на задания над Германией и бомбил вражескую территорию в одной из самых длинных сцен воздушного боя в истории кино. И был настолько при этом изобретателен и убедителен, что весь зал дружно ахал, когда его подбитый самолет устремлялся к земле, и разражался восторженными криками, когда ас, хоть и раненый, но все же умудрялся выпрыгнуть из горящей машины и раскрыть парашют.

Норма Джин, широко распахнув глаза, смотрела на стоявшего перед ней мужчину шести футов ростом и широкого в плечах, с заметно отяжелевшим подбородком, но все такого же веснушчатого, и выражение его глаз было по-прежнему теплым и многозначительным. Она хорошо помнила эти глаза. Когда видишь такого человека рядом, совсем близко, почему-то продолжаешь хранить его образ в душе, как воспоминание о приятном сне. И если ты когда-нибудь представляла себя в любовной сцене с таким мужчиной, то лелеешь воспоминания о его поцелуях в самой глубине своего сердца.

— Вы! О, так это… вы? — Норма Джин пролепетала эти слова так тихо, что сама не расслышала их в гуле голосов, а возможно, и вовсе не хотела слышать. Ей так хотелось взять В. за большие надежные руки и сказать ему, как она его обожала, как плакала, когда его ранили, а потом взяли в плен. Плакала она, и когда он наконец воссоединился со своей невестой. Плакала,

даже вернувшись домой в Вердуго-Гарденс, а Старина Хирохито стоял на радиоприемнике и скалил в усмешке зубы. «Тогда у меня была такая жизнь, что я… я не знала, ктоя». Но она не стала брать его за руки и не стала говорить о Вердуго-Гарденс. Просто подняла голову и улыбнулась В. И тогда тот придвинулся к ней совсем уже близко (точно они уже были любовниками) и поздравил ее с дебютом. Что могла пробормотать в ответ на это Норма Джин, она же «Мэрилин Монро»? Только лишь: Благодарю вас, о, огромное спасибо.И залилась краской, прямо как школьница.

В. увлек ее за собой в относительно тихий уголок ресторана — поговорить о фильме, о разных тонкостях сценария, о трактовке образов и замечательном, просто потрясающем финале. Как ей понравилось работать с таким требовательным режиссером, как Хастон?

— О, он умеет заставить актера испытать удовлетворение от творчества, не правда ли? От жизни, которую избрали люди, подобные нам с вами.

Вконец смутившаяся, Норма Джин пролепетала:

— Избрали? P-разве?.. Быть актерами, вы хотели сказать? О, я как-то никогда об этом не задумывалась.

В. удивленно рассмеялся. Норма Джин подумала, что сморозила какую-то глупость.

Невозможно было понять, всерьез она говорит или нет. Самые разные и неожиданные вещи, которые так и слетали с ее языка.

В., летчик-ас, одна из самых кассовых звезд, еще относительно молодой мужчина, в личной жизни пользовался репутацией хорошего порядочного мужа, которого третировала жена, мелкая актрисулька. Прожив с ним несколько лет, она умудрилась отобрать через суд детей и выбить из него солидные алименты. И вот теперь рядом с ним шикарная молодая старлетка, «Мэрилин Монро». Стоявший чуть поодаль И. Э. Шинн наблюдал за ними с видом ревнивого папаши-собственника.

И тут вдруг к этой красивой паре подошел почти совершенно лысый мужчина среднего возраста с черепашьими глазками навыкате и глубокими морщинами в уголках рта. Судя по плохо отглаженному габардиновому костюму, он не принадлежал к людям из МГМ, но было видно, что многие из присутствующих знакомы с ним. В том числе и В., который, заметив его приближение, нахмурился и отвел взгляд.

— Простите! Прошу прощения. Вы не подпишете? Будьте так любезны!

В. отвернулся, но рядом стояла Норма Джин, пребывавшая в самом приподнятом настроении и так и излучающая доброжелательность. Мужчина с черепашьими глазками притиснулся уже совсем близко. Он хотел, чтобы она подписала какую-то петицию, которую совал ей чуть ли не в лицо, и Норма Джин поморщилась, увидев, что подготовлена эта петиция Национальным комитетом по защите прав, гарантируемых Первой поправкой [55] . Она была наслышана об этом комитете, или ей казалось, что наслышана. В сумеречном ресторанном освещении она различила заголовок, набранный крупным шрифтом: МЫ, НИЖЕПОДПИСАВШИЕСЯ, ПРОТЕСТУЕМ ПРОТИВ ЖЕСТОКОГО И АНТИАМЕРИКАНСКОГО ОБРАЩЕНИЯ. Затем следовали две колонки напечатанных имен и фамилий. Первым в левой колонке значился Чарли Чаплин, первым в правой — Пол Робсон. Ниже красовалось всего с полдюжины подписей.

55

Первая поправка — поправка к Конституции США, гарантирующая гражданские свободы. В том числе свободу слова, печати, вероисповедания, ратифицирована в 1791 г.

Мужчина с черепашьими глазками представился, назвал какое-то совершенно незнакомое Норме Джин имя. И сказал, что написал сценарии к таким фильмам, как «История Дж. Ай. Джо», «Молодые асы», и ко многим другим фильмам, а потом, в 1949-м, угодил в черный список, и на этом его карьера кончилась.

Норма Джин, не раз предупрежденная своим агентом о том, что не следует подписывать никаких циркулирующих по Голливуду петиций, с готовностью воскликнула:

— О, да, конечно, сейчас! Я подпишу. — Уж слишком счастлива она была в тот день, и В. не спускал с нее глаз, вот и потеряла бдительность. И, сморгнув выступившие на глазах слезы негодования и гнева, сказала: — Чарли Чаплин и Пол Робсон — великие артисты. И лично мне безразлично, коммунисты они или… кто-нибудь там еще. Это п-просто ужасно, что такая великая с-страна, как Америка, так поступает с в-великими артистами! — Взяла ручку, которую протянул ей человек с черепашьими глазками, и подписала бы, если б В., все время порывавшийся увлечь ее в сторону, оттащить от мужчины с черепашьими глазками, не сказал: