Блондинка. Том I
Шрифт:
Однако, глядя в любое зеркало, она видела там вовсе не Прекрасную Принцессу, красотой которой восхищался и поражался весь мир, но Нищенку служанку. Эти испуганные синие глаза, эти робко приоткрытые губы. И при этом почему-то всегда очень живо вспоминался провал, который она потерпела на школьной сцене в Ван-Найсе. Она вспоминала саркастические замечания преподавателя, смешки и шушуканье в зале. Унижение, которое она испытала тогда, казалось ей вполне естественным, заслуженным. Оно свидетельствовало о том, чего она стоит на самом деле. Однако неким непостижимым образом ей все же удалось стать Прекрасной Принцессой!
Что означает это наваждение? Сколько оно еще продлится? Кто меня околдовал?
Ее холили и полировали, и готовили к вступлению в «мир звезд». То был особый вид, выведенный человеком, как выводят породы редких дорогих животных.
И вполне понятно, что Румпельштильсхен претендовал на награду, ибо кто, как не он, обладал в этом мире особой магической властью. Постепенно Норма Джин поверила в то, что именно И. Э. Шинну целиком обязана этим своим волшебным превращением. Но все началось с того, что этот карлик, маг и волшебник, сам влюбился в нее. (Отто Эсе давным-давно исчез из ее жизни. И теперь она редко о нем вспоминала. Странно, что некогда она приняла Отто Эсе за Темного Принца. Никаким принцем он не был. Какой-то жалкий «порнограф», сводник!.. Смотрел на ее прекрасное жаждущее любви тело без всякого вожделения, даже нежности. Он ее предал. Норма Джин была для него ничто, хоть он, по его собственным словам, и вытащил ее из дерьма. Чуть ли не жизнь ей спас. В марте 1951-го он вдруг исчез из Голливуда — как выяснилось позже, его вызвали повесткой, давать показания перед Калифорнийским комитетом по расследованию антиамериканской деятельности.)
Случалось, что мистер Шинн вдруг вызывал Норму Джин к себе в офис, на Сансет-бульвар, и выкладывал перед ней на стол сигнальный экземпляр какого-нибудь журнала, где на глянцевитой обложке красовался снимок «Мэрилин Монро» в давным-давно позабытой ею позе.
— Ты только посмотри, детка, что вытворяет этот подонок. Doppelganger [57] ! Очень сексуально, не так ли? Боюсь, что исполнительные продюсеры со Студии обратят на это особое внимание.
Иногда он звонил ей поздно ночью — позлорадствовать над какой-нибудь сплетней, опубликованной в разделе светских новостей, и они дружно и радостно хохотали над ней, как люди, выигравшие в лотерею по билету, найденному на улице.
57
Здесь: «Полное дерьмо» (нем.).
Ты не заслуживаешь этого выигрышного билета.
Да, но если не я, тогда кто?
В тот вечер он сделал ей очередное предложение, но с одной занимательной вариацией: Исаак Шинн подпишет с Нормой Джин Бейкер, она же «Мэрилин Монро», специальный добрачный контракт, согласно которому в случае его смерти ей должно отойти все его состояние. Таким образом, он не оставлял своим детям и другим законным наследникам ровным счетом ничего. И. Э. Шинн и его корпорация стоили миллионы — и все должно достаться ей! Он объяснил ей это с видом настоящего волшебника, в самых цветистых выражениях — и то было, на взгляд стороннего наблюдателя, поистине фантасмагорическое зрелище. Однако Норма Джин лишь съежилась в кресле и, вконец смущенная, пробормотала:
— О, благодарю вас, мистер Шинн!.. То есть, я хотела сказать, Исаак. Но я не могу так поступить, вы же знаете, просто не м-могу и все.
— Почему нет?
— О, я не м-могу… ну, вы понимаете, обидеть вашу с-семью. Вашу настоящую семью.
— Но почему нет?
Перед лицом такой агрессивной настойчивости Норма Джин вдруг расхохоталась. А потом залилась краской. А потом ответила рассудительно и спокойно:
— Явас очень л-люблю… но я в вас не влюблена.
Вот оно. Наконец она высказала ему всю правду. В кино она произнесла бы эти слова совсем по-другому — печально и проникновенно. Шинн после паузы заметил:
— Черт. Впрочем, это не важно. Моей любви хватит на нас обоих, дорогая. Испытай меня, сама убедишься. — Произнес он эти слова шутливо, но оба они знали: он совершенно серьезен.
Тогда Норма Джин, не подумав, что это жестоко, вдруг выпалила:
— О, но этого же совсем недостаточно, мистер Шинн!
— Туше [58] ! — Шинн скроил клоунскую гримасу и схватился за сердце, будто у него сердечный приступ.
58
Touche — означает удар или укол шпаги, попавший в цель.
Норма Джин поморщилась. Что тут смешного? Но таковы уж голливудские люди, всегда играют, стараются наглядно изобразить разные эмоции и чувства. А может, и не притворяются при этом, как, к примеру, мистер Шинн. Ведь все знали, что у него больное сердце.
Не могу же я выйти замуж за него только из жалости. Чтобы он, не дай Бог, не умер.
Но стоит ли так противиться?
Ведь Прекрасная Принцесса была на самом деле лишь Нищенкой служанкой. Румпельштильсхен мог хлопнуть в ладоши, и ее бы просто не стало.
Во время этого разговора ни Норма Джин, ни Шинн ни единым словом не упомянули ее любовника В., отношения с которым она старалась держать в тайне. И за кого надеялась вскоре выйти замуж. О, скоро, очень скоро!
Правда, Норма Джин вовсе не любила В. столь же самозабвенно и даже отчаянно, как некогда любила Касса Чаплина. Но может, оно и к лучшему. Она любила В. более разумно. Рассудительно и сознательно.
Как только у В. все определится с разводом. Как только его алчная женушка поймет, что высосала из него последние соки.
Норма Джин не могла с уверенностью сказать, что известно мистеру Шинну о ее отношениях с В. Она полностью доверяла ему, как агенту и другу, но… до определенной степени. (Так, она не призналась ему, что, узнав о предательстве Касса, наглоталась в то же утро барбитуратов, опустошила почти полный пузырек, принадлежавший Кассу. Но у нее тут же разболелся живот, и ее стало рвать, и изо рта у нее хлестала вязкая жидкость с желчью.) Норму Джин не оставляло тревожное ощущение, что на месте И. Э. Шинна она давным-давно бы уже разузнала все о ее отношениях с В., поскольку на Студии у него было полно шпионов, доносивших о каждом шаге его клиентов. Однако он ни разу не заговаривал с ней о В., никогда не позволял себе отзываться о нем с тем же презрением и негодованием, что о Чарли Чаплине-младшем. Потому, что В. нравился мистеру Шинну, он считал его «добропорядочным и достойным гражданином, одним из самых приличных людей в Голливуде, парнем, который всегда платил по счетам». В. был одним из самых кассовых актеров сороковых и сегодня, в пятидесятые, все еще числился в ряду ведущих исполнителей, в определенных кругах, разумеется. Нет, В. нельзя было сравнить ни с Тайроном Пауэром, ни с Робертом Тейлором, и уж конечно, ему было далеко до Кларка Гейбла или Джона Гарфилда, но он, бесспорно, обладал талантом, а его грубоватокрасивое по-мальчишески веснушчатое лицо было известно миллионам американцев, любителей кино.
Я люблю его. Я собираюсь за него замуж.
Он говорил, что просто обожает меня.
Шинн сильно стукнул маленьким кулачком по столу.
— Ты опять витаешь где-то в облаках, Норма Джин. Спустись на землю, я все еще здесь.
— П-простите.
— Итак, я понял, ты меня не «л-любишь», дорогая. Ну, в определенном, скажем, смысле. Но есть и другие аспекты. — Теперь Шинн говорил осторожно, тщательно подбирал слова. — Ты меня уважаешь, так, во всяком случае, мне кажется, и…