Блондинки моего мужа
Шрифт:
Вы уж извините, Петр Степанович, – я решительно толкнула дверь кабинета начальника, – Но мне домой охота. Позвольте, я совершу ритуал вечерней уборки, не дожидаясь, когда вы освободитесь.
Что? А! – Лихогон отвлекся от изучаемой тетради, – Конечно, конечно… Я и забыл про вас, вы уж простите…
И как же, интересно, он мог про меня забыть, если каждый раз, когда дверь в его кабинет открывалась, глаза его обязательно пробегались по приемной, где, сосредоточено вяжущая я, просто не могла остаться незамеченной. Кажется, я кажусь ему уже частью офисного интерьера.
Знаете, –
Ну, уж нет! – искренне разозлилась я, – Целый день прождать впустую? Раз я тут сидела, то позвольте уж, выполню свои обязанности. Тем более, платите вы мне за две уборки в день. Значит, буду убирать дважды.
Не дожидаясь ответа, я принялась агрессивно тереть шваброй абсолютно чистый пол. Сначала Лихогону пришлось убрать ноги, ботинки которых торчали с внешней стороны компьютерного столика. Не тут-то было! Я решительно зашла с тыла и начала мыть пол у Лихогона за спиной. Честно говоря, я ожидала, что он меня выгонит. Опасаясь этого, я еще больше усугубила ситуацию, принявшись невнятно бубнить.
Я привыкла все делать качественно. Платите за две уборки – будет вам две. Изведусь, до поздней ночи здесь сидеть буду, но обещанное выполню. Я привыкла все делать качественно. Всю грязь по пылинкам исокореню, вот увидите.
Лихогон весь напрягся, но промолчал. Кажется, он был на грани. Мне казалось, что, если дотронусь до начальника влажной тряпкой, то услышу шипение и увижу пар, как от утюга. Ситуация накалилась до предела. В этом кабинете должен был остаться только один из нас.
Лихогон, видимо, не смог позволить попрать мои благие намерения. Как я знала из предоставленных Георгием данных, больше всего в людях Пётр Степанович ценил добросовестность. Но и моего присутствия он тоже не мог больше выносить.
Знаете, пожалуй, я засиделся. Пойду уже… Хорошо, что Лиза еще здесь, попрошу её закрыть кабинет после вашей уборки. Лизавета! – гаркнул Лихогон в приемную, – Проследи, ой, точнее, помоги нашей новой сотруднице…
Похоже, Лихогон не доверял мне. Возможно, он даже специально просил Лизу следовать за мной по пятам. Что это? Обычная подозрительность по отношению к новому человеку, или претензии лично ко мне? Нет. Во втором случае, он попросту не взял бы меня на работу. Впрочем, какая мне разница. Я ведь уже нашла способ, как присмирить Лизу.
Лихогон аккуратно собрал бумаги со стола. Бросил прощальный взгляд на изучаемую тетрадь. Потом несколько раз деликатно хмыкнул и попросил меня выйти на пару минут. Я, стараясь ничем не выдать свою досаду, подчинилась. Когда мы с Лизой, распрощавшись с шефом, вошли в кабинет снова, тетрадки и остальных бумаг уже нигде не было видно.
Он забрал все с собой! – запаниковала я.
Нет, – успокоила Лиза, – Всего лишь убрал в сейф. Я знаю, где хранится запасной ключ. Петр доставал его как-то при мне, когда забыл свои ключи дома. Он такой рассеянный.
Я принялась оглядываться, но, как ни старалась, не могла найти ничего похожего на сейф. Лиза
Извини, – наконец, выдавила из себя она, – Ты не могла бы подождать в приемной. Понимаешь, все эти тайники так тщательно охраняются Петенькой, что…
Нет вопросов! – едва скрывая сквозящее в интонациях счастье, отреагировала я и пулей вылетела из кабинета.
Предусмотрительная Лиза щелкнула замком изнутри.
“Только бы успеть, только бы успеть! Ура! Теперь не придется так подло поступать с секретаршей. Все же, снять слепок с ключей, менее подло, чем насылать на Лизу шантажиста…”
Вы будете смеяться, но, несмотря на солидный стаж работы с Георгием, мне ни разу не доводилось снимать слепки с ключей. Это только кажется, что там и делать нечего.… Бросившись к Лизиной сумочке, я дрожащими руками вцепилась в джинсовый кошелек. Поворот замка в дверях кабинета раздался именно в тот момент, когда я уже клала ключи на место. Молниеносным движением, я вернула кошелек на место и отбросила сумочку. Кажется, Лиза ничего не заметила.
Вот, – Лизавета протягивала мне ту самую, так тщательно изучаемую Лихогоном весь вечер, тетрадь.
С учетом наличия у меня слепка (я искренне рассчитывала, что запомнила правильный ключ и правильно сняла с него слепок), тетрадь, в общем-то, уже была не нужна. Но не отказываться же?
Гораздо сильнее мне бы сейчас пригодились сведения о местонахождении этого тайного сейфа и запасных ключей от него.
“Не всё сразу. Еще представится случай узнать. Не требуй от судьбы слишком многого…” – рассудительно подсказывали мне изнутри.
– Как думаешь, можно мне сейчас не убирать? А то утром, вытирая пол, я попросту протру в нем дырку. Нельзя мыть полы так часто.
Лизавета без лишних слов согласилась, и мы отправились ловить такси. После работы Лихогон или развозил нас по домам на своем автомобиле, или выдавал деньги на такси.
Послушай, – мне нужно было о чем-то разговаривать с Лизой, – Но как же так? Столько вечеров подряд он завозил тебя домой. Вечернее авто, вы – наедине. Романтика! Неужели за все это время вы так и не смогли объясниться…
После работы Петр очень занят, – криво усмехнулась секретарша, на миг, перестав быть тихой, – Он занят тем, что анализирует прошедший рабочий день и планирует следующий. Я, конечно же, стараюсь ему не мешать. Любая инициатива сближения с моей стороны, боюсь, только разозлит его. Не потому, что я не в его вкусе, нет.… Лишь потому, что его раздражает все, что отвлекает от работы. Понимаешь?
Я не понимала, но решила, что сие не слишком-то важно. Главное теперь – передать Георгию ключ. Выйдя из такси, я полезла в карман за телефонной карточкой и впихнула её в недра уличного автомата. Можно было звонить и из снимаемой мною квартиры, но Георгий ужасно опасался, что Лихогон в качестве проверки новой сотрудницы, может прослушивать мой телефон. Мобилку я с собой на работу не носила, чтоб не дай бог не выдать, что она у меня есть. Георгий считал, что скромной вдове с двумя голодающими детьми сотовый телефон не положен по материальным соображениям. Видел бы он того нищего в электричке!