Блудная дочь
Шрифт:
И правда: комната была совсем рядом, за стеной Агатиных просторов. Мягкий ковер, кровать тоже под балдахином, только не прозрачным, а синим, шелковым. Аппаратура новейшая, пара кресел у окна, даже телефон. Митя лежал с закрытыми глазами, рука покоилась на подушке, из вены на локтевом сгибе торчала игла, для надежности закрепленная пластырем. Агата посмотрела на бутыль, из которой капало в Митин организм лекарство.
– Тут пока делов надолго. Пойдем еще чайку примем на грудь.
Опять уселись у стола. Агата выставила из
– Ты тоже поспи, чего так маяться, – зевнула Агата. – И я посплю. От жары этой все время спать хочется.
Поля кивнула и пошла к Митиной комнате.
– Ты куда? – недоуменно поинтересовалась Агата.
– Туда, поспать, я на краешке лягу.
– Ну ты даешь. Он там лечится! Процедура у него. Иди вон – на мою кровать бросайся, не утони только. А я с другого бока. Тут у меня еще пять человек ляжет – и не тесно будет.
Поля растянулась на кровати. Хорошо! Давно ей не было так хорошо, как тут, у Агаты. Счастливый Митя, что может вот так, запросто, открыть своим ключом ее дверь! И даже комната у него тут своя… Агата наверняка подруга его мамы. Или родственница. Вон как про семью говорила!
Давно она так спокойно не спала. И так радостно не просыпалась. Открыла глаза, увидела розовый тюль и улыбнулась. Вот она где!
– Проснулась?
Агата сидела в кресле неподалеку от ложа. За спинкой кресла суетилась бесцветная тетка, массировала плечи хозяйки.
– Диша за цветами пошел, – сказала Агата, – скоро вернется. Массаж хочешь? Тамара – лучший мастер.
Тамара продолжала сосредоточенно трудиться.
– Ну, неудобно, – застеснялась Полина.
– Неудобно штаны через голову надевать. Остальное удобно. Хочешь – скажи «да». Не хочешь – скажи «нет». Все же просто. Не усложняй.
– Да, – послушно кивнула Поля.
– Иди, ложись на стол. Том, кинь ей одеялку.
Тамара сама расстелила одеяло на огромном обеденном столе. Показала, как надо лечь. Поля блаженствовала. Вот райская жизнь!
– Вам спину через рубашку массировать или снимете? – услышала она сквозь полудрему голос Тамары.
– Да делай уж так, закемарила она, – засмеялась Агата.
Она смачно курила в своем кресле неподалеку.
– Ну что там наши кролики? – обратилась она к Тамаре.
– Юру заперла. Затосковал он что-то.
– Пойду к нему. Надо бы кардиограммку снять. Скоро вернусь. Не скучайте, девчата.
Агата легко поднялась и быстро исчезла из поля зрения.
– Агата – врач? – спросила Поля у массажистки.
– Не просто врач, а чудо-врач. Она с того света вытаскивает. Ей памятник при жизни надо поставить! – с энтузиазмом откликнулась та. – Приводят к нам людей, уже и не людей, а зверьков безмозглых. Через пару дней – уже человек. Через месяц – здоровый человек. Заново рождаются. Конечно, возвращаются, пролечиваются периодически. Но уж до такого состояния, как в первый раз поступали, – это нет. Не доходят никогда. Как-то она умеет внушить. Гений.
– Вы тоже гений, – похвалила Поля.
– Стараюсь. Агата иначе бы не держала. Таких гениев, как я, сотни. А Агата – одна-единственная. Такой больше не встретить.
– Я почувствовала. Хорошо у нее.
– Не то слово.
Появился Митя с огромным букетом роз. Вид у него был свежий, будто прилетел после месячного отдыха на заморском курорте. Он разделил букет на две части. Одну положил перед Полиной на стол:
– Поздравляю!
– Спасибо! – обрадовалась она.
– А где Агата? – оглянулся Митя.
– Юрик задурил. К нему пошла, – объяснила Тамара. – Нет ей покоя.
– Пойду заберу ее, мы ж отмечать собирались, – недовольно сказал Митя.
И ушел с охапкой цветов.
Опять странное чувство шевельнулось под сердцем Полины. Что он так рванул за Агатой? И цветы ей по какому случаю принес? У нее, Поли, день рождения. А у Агаты – что? Что он, не может без нее обойтись совсем? Но чувство как пришло, так и ушло. Вернулись сияющие Митя с Агатой. В волосах Агаты алела роза. Глаза светились.
– Хватит уже над ним трястись. Сам виноват, – поучал Митя гения медицины. – Пусть помучается взаперти.
– Я за него отвечаю. И за тебя отвечаю. За всех, кто ко мне попадает. Не ревнуй, – хохотала Агата.
– Вставай, – велел Митя Полине. – Отмечать садимся. А то ночь уже. Все проспали.
Поля соскочила со стола.
– А что надеть? Кто еще будет?
– А тебе нас мало? – засмеялась Агата. – Мы будем. Вот такие, как есть. Чего расфуфыриваться? Мы и так хороши. Дома надо быть как дома.
Тамара быстро расставила букеты по вазам, уставила кухонный стол закусками.
– Пить что ставить? – спросила она у Агаты.
– Дишке нельзя, он на лечении. Ей тоже нельзя. А мне… Ну, стопочку водочки накачу. И себе налей. Ты ж ночью не дежуришь?
– Нет, сегодня Света при них.
– Тогда нам с тобой можно. Наливай.
«Почему она сказала, что мне нельзя? Может, с Митей за компанию? Странно…» – Полина непонятно почему встревожилась. И снова тут же забыла о тревоге. Столько вкусного было на столе.
За ужином Агата долго и подробно объясняла Мите, чем будет его прокапывать и как поможет тот или иной ингредиент. Излагала схему лечения.
– Ничего. Восстановим. Томка массажики поделает. Кровь утром возьмет на анализ. Надо посмотреть, что у тебя там. Пописаешь в баночку. Мазок, конечно, надо бы взять.
– Ну, это еще зачем? – закапризничал Митя.
– Затем, что я тебя знаю. Ты ж риск любишь.
– Люблю, – кивнул с широкой улыбкой, которую так обожала Полина, ее возлюбленный.