Блуждающая Искра
Шрифт:
— Однако, синьор, такой вопрос смутил бы любого философа! В Англии есть король; но есть также очень могущественные лорды, да и демоктратия от времени до времени дает себя почувствовать.
— Это вполне допустимое определение, сосед, Вито-Вити, — обратился вице-губернатор к градоначальнику, желая перед ним похвастаться и своими знаниями и своим тонким обращением с иностранцами, — английская конституция, действительно, машина очень сложная. Ваш ответ мне нравится, капитан, он показывает вашу привычку вдумываться во все вопросы жизни, и я ценю разумного человека. Ну, а что вы мне скажете относительно религии вашей родины?
— О, на этот вопрос еще труднее ответить, так как в Англии столько же вероисповеданий, сколько человек населения. Признаюсь, этот вопрос меня всегда сильно тревожит.
— Надо, однако, признаться, что этот вопрос очень редко тревожит моряков. Ну, хорошо, не будем на этом останавливаться; скажите только, ведь вы и ваши сограждане лютеране?
— Допустите какое вам угодно предположение, — возразил капитан, иронически улыбаясь. — Моряки и церковь — лучшие друзья, так как они мало думают один о другом.
— Почти то же и у нас, мой дорогой Вито-Вити, хотя наши моряки жгут множество свечей и бесконечно повторяют молитвы.
— Простите, вице-губернатор, — горячо ответил капитан, — но я нахожу это большой ошибкой со стороны ваших моряков. Их дело шло бы несравненно успешнее, если бы они меньше молились, а внимательнее относились к своим обязанностям.
— Это возмутительно! — воскликнул градоначальник с таким жаром, какой он редко обнаруживал.
— Синьор капитан прав, почтенный Вито-Вити, — остановил его вице-губернатор с таким внушительным видом, что как бы защищал им все свои либеральные идеи просвещенного человека. — Было бы полезнее для дела, если бы наши моряки сначала работали, а потом молились, а не наоборот, как это они делают теперь. Ну, а теперь относительно вашего языка, капитан, его я мало знаю, а вы, конечно, владеете им в совершенстве…
— Без сомнения, — отвечал капитан, сразу переходя с итальянского языка, на котором говорил до сих пор, на английский, с такой увереренностью, что уничтожал все подозрения.
Говорил он свободно и легко, но с несколько иностранным акцентом, неуловимым для непосвященного слуха. Баррофальди, который понял только, что ему ни за что не сказать хотя бы одну такую фразу, тотчас же постарался перевести разговор обратно на итальянский язык.
— Ваш родной язык, без сомнения, благозвучен, синьор, — да и может ли он быть иным, когда на нем писали Шекспир и Мильтон? Но что в нем затрудняет иностранца, так это множество одинаково произносимых различных слов, рознящихся по правописанию.
— Мне уже не раз приходилось выслушивать подобные жалобы, — отвечал капитан, довольный прекращением допроса и ничего не имевший против того, чтобы потолковать о неудобствах языка, до которого ему в сущности не было никакого дела.
Но тут градоначальник, которому надоело только слушать, не принимая участия в разговоре, заметил, что лучше было бы не уклоняться от прямой цели и покончить с выяснением подозрительных пунктов устройства люгера. Вице-губернатор и сам был не прочь с честью закончить испытание, а потому согласился с замечанием градоначальника.
— Сосед Вито-Вити прав, — сказал он, — будем держаться одного вашего люгера. Есть у нас здесь некто Томазо Тонги, очень знающий моряк; он утверждает, что люгера встречаются преимущественно у французов, а что английские суда иного устройства.
— В данном случае ваш Томазо Тонти не обнаруживает больших знаний, так как люгера строят и в Англии. К тому же, я уже говорил ему, что я с острова Гернсей, больше чем наполовину населенного французами, где сохранились французские обычаи и нравы, хотя уже несколько столетий этот остров принадлежит Англии.
— О, это совершенно меняет дело! Сосед Вити, все, что сообщает нам капитан относительно острова Гернсей, совершенно верно. Теперь остается только удостовериться в именах, и тогда все будет в порядке. Джэк Смит и «Крыло и Крыло» действительно гернсейские имена?
— Не вполне, синьор, — отвечал капитан, едва удерживаясь от смеха, — так как Джэк и Смит чисто английские имена, они там встречаются на каждом шагу, и мы уже из Англии занесли эти имена на Гернсей.
— Все это я нахожу вполне разумным, Вити, и так как бумаги капитана при нем, то, просмотревши их, мы можем спокойно уснуть до утра.
— Вот вам ваше снотворное, вице-губернатор, — сказал капитан, вынимая свои бумаги. — Вот приказ адмирала — он не заключает в себе ничего секретного, и вы можете его прочесть; вот мои полномочия — под ними вы увидите подпись военного министра Англии и мою. Видите? Джэк Смит. А вот и мое назначение лейтенантом корабля «Крыло и Крыло».
Все бумаги были написаны четко и прекрасным английским языком. Единственным сомнительным пунктом являлось различие в правописании имени: тогда как во всех бумагах упоминался Jack Smith, на подписи значилось Jacques Smit. Однако эта подробность совершенно ускользнула от внимания вице-губернатора. Таким образом, вся тревога, поднятая Томазо Тонти, оказалась напрасной, и просмотренные бумаги передали капитану, который совершенно спокойно спрятал их к себе в карман.
— Конечно, было бы неслыханной смелостью со стороны врага или корсара зайти в наш порт, зная нашу бдительность и осторожность, — заметил вице-губернатор самодовольно.
— Тем более, синьор, что подобный смельчак мог не ожидать себе иной награды, кроме потасовки и ареста, — прибавил капитан с своей обворожительной улыбкой.
Это настолько расположило вице-губернатора, что он пригласил лейтенанта к ужину. Приглашение было принято, и несколько минут спустя все трое сидели за столом в соседней комнате.
Всякие подозрения, если они и остались еще у старших чиновников Порто-Феррайо, совершенно рассеялись. Легкая итальянская кухня и еще более легкие вина только содействовали веселому настроению. Но приезжий ел и пил очень умеренно, видимо, желая поскорее освободиться, несмотря на всю любезность хозяина.
Андреа Баррофальди не преминул воспользоваться случаем, чтобы блеснуть своей начитанностью перед градоначальником. Он много говорил об истории, религии, правительстве, законах, климате и промышленности Англии, обращаясь к капитану за подтверждением или отрицанием высказываемых им взглядов, и по странной случайности их мнения всякий раз поразительно сходились. Капитан умел даже польстить вице-губернатору, выражая свое удивление перед такой начитанностью. Польщенный Баррофальди шепнул на ухо градоначальнику, что новоприбывший, может быть, не кто иной, как тайный агент британского правительства, подосланный с целью навести некоторые справки о торговле и мореплавании в Италии, чтобы, в случае возможности, расширить коммерческие сношения этих двух государств — «настолько выдается этот молодой человек своими способностями и рассудительностью».