Шрифт:
Россия-23, Луганск. 21 июня года Чёрного Водяного Зайца, 15 часов 10 минут
Сигнал 11–101 – радиокод спецподразделений особого назначения ГРУ, означавший «офицер в беде, нуждается в помощи», – был получен в штабе фронтовой разведки под Луганском после обеда. Сообщение сразу же передали наверх, и полковник Шелест ознакомился с донесением через двадцать две минуты. Так как он ожидал сообщения от разведчиков
Майор ГРУ была у Шелеста на особом счету: тридцать один год, за спиной Академия разведки и спецопераций в Гудермесе, блондинка, спортсменка, красавица – всё в одном флаконе, как у героини фильма «Кавказская пленница», только в реальности. Потому он мгновенно привёл в действие рычаги спасения рискующих жизнью специалистов и внезапно столкнулся если и не с саботажем, то с непонятным равнодушием командиров подразделений к возникшей проблеме.
Первый из них, майор Сватов, командующий десантным батальоном, под предлогом отсутствия свободных групп, мол, все на фронте под Авдеевкой, угрюмо отказался послать за линию боевого соприкосновения спецотряд.
Второй, полковник Черненко, командир роты элитного спецназа в составе полка морпехов, тоже сослался на отсутствие десантников нужного уровня.
И даже генерал Майский, зам. командующего фронтом «Север», освобождающим Луганскую губернию и штурмовавшим Харьков, который участвовал вместе с разведчиками в операции по обеспечению войск оперативной информацией, не согласился с доводами Шелеста.
– Нет у меня никого на том участке, – пробурчал он, когда полковник прибыл к нему в село Луки Вечерние, где в данный момент располагался штаб фронта. – Идёт наступление, ты знаешь, все решают намного более масштабные задачи, и снять кого-то с линии для спасения твоего парня я не могу.
– Это… женщина, – сжал зубы Шелест. – Девушка. Выходила к нам, однако нарвалась на поляков в деревушке Малая Рогань. Если не вытащим, можешь представить, что с ней сделают!
– Понимаю, – поморщился Майский, – но всё равно помочь не смогу. Неужели у тебя нет под рукой свободной ДРГ?
– Такого класса – нет.
– Тогда обратись к Рогожину. Он только что отвёл часть своего «Баха» в Луганск для доукомплектации. ЧВК понёс серьёзные потери. А у него есть крутые профи, ты в курсе.
Шелест, собравшийся съязвить: «Хочешь переложить ответственность с больной головы на здоровую?», – передумал.
– Мстители?
– Говорю же, эти мужики прошли огни и воды, где только не воевали, да и здесь творят чудеса.
– Но это частная компания…
– Воюют-то они за нас, за Россию? Давно идут разговоры о том, чтобы перевести «Бах» на контрактную службу, да воз и ныне там. Хочешь, поговорю с Рогожиным? Я хорошо его знаю. Бизнесмен, да, этого у него не отнять, но за Родину пасть порвёт.
Шелест невольно глянул на часы. Прошло уже больше двух часов с момента получения сигнала бедствия, а решения проблемы видно не было.
– Давай.
Майский (сорок восемь лет, круглое, обманчиво добродушное лицо) снял трубку рации кодовой связи.
Штаб был оборудован системой кибербезопасности, его антенны располагались в сотне метров от бункера (использовали углублённую под землю насосную ещё советских времён), и никакие прослушки, дроны с тепловизорами и пеленгаторы ему были не страшны.
Минута ушла на поиск операторами защищённой линии связи с ЧВК. Наконец генералу ответили.
Переговоры с Рогожиным длились всего две минуты, после чего Майский положил трубку и сказал Шелесту, внимательно следящему за мимикой собеседника:
– Николай согласен, есть у него люди. Объясни ему задачу сам.
– Где он?
– Его штаб рядом, в пяти километрах от нас.
– Тогда лучше объясню лично.
– Ты на чём прибыл?
– Броневичок «Выстрел» [1] .
1
Броневая пограничная машина БМ-97. (Здесь и далее прим. авт.)
– Возьми БТР. Фронт всего в трёх километрах, слышишь, как гремит? Лучше не рисковать с такими делами.
– Хорошо.
Через несколько минут БТР-90 уже мчался по грунтовой дороге, соединяющей деревни со штабами, увозя Шелеста и двух его «гарантов безопасности» к месту расположения ЧВК «Бах».
Украина-23, запад Донбасса. 22 июня, час ночи
Пилот выключил двигатель, лопасти вертолёта перестали вращаться, и наступила пульсирующая тишина, подчёркиваемая серией взрывов километрах в десяти от места высадки группы. Это отрабатывала прикрытие десанта фронтовая артиллерия: пушки, гаубицы, РСЗО «Ураган», принадлежащие ЧВК «Бах». Она отвлекала порядки ВСУ на глубине десяти-двенадцати километров от линии боевого соприкосновения, пока десантная группа Тараса Лобова (оперативный псевдоним Тень) высаживалась в украинском тылу для выполнения задания.
Стрельба стихла, и на лес вокруг опустилась полная тревоги и ожидания тишина.
– Вперёд! – шёпотом скомандовал Тарас.
Через полчаса после высадки группа подошла к нужному объекту и рассредоточилась перед околицей деревни Малая Рогань.
Тарас постучал пальцем по усику рации над уголком губ, призывая бойцов сосредоточиться. Ответом были такие же тихие стуки пальцами о микрофоны раций.
– Глаза, уши! – прошептал он, хотя мог бы и не напоминать бойцам их обязанности. Это была далеко не первая десантная вылазка группы за линию фронта, и парни знали своё дело досконально. Подчинялся отряд Лобова командованию ЧВК «Бах», а в их задачи входила ликвидация украино-нацистских зверей в человеческом обличье, прославившихся расстрелом пленных и мирных жителей Донбасса, а также их пытками, от которых нацисты получали жуткое нечеловеческое удовольствие.
Нынешняя операция была разработана для уничтожения польских наёмников, которые несколько дней назад слили в интернет казнь шестерых мирных жителей Малой Рогани, подозреваемых в якобы лояльном отношении к «ватникам». Среди казнённых были и две девочки восьми и десяти лет, и акция польских уродов стала последней каплей терпения их злодеяний. Командир ЧВК, полковник в отставке Николай Рогожин, сам уроженец Луганска, собрал мстителей (так бойцов Тараса называли в компании), и группа отправилась за линию фронта, к Малой Рогани, где разместилась рота украинских и польских отморозков, чувствующая себя в полной безопасности.