Блуждающие острова
Шрифт:
"Ты в рай попадешь... вряд ли... мое место в преисподней... бесы бросят меня в огонь как солому... и буду я гореть... а жены будут стоять и покачивать головами...
Всех жен я отдаю тебе... распоряжайся ими или верни назад той же дорогой, которой они пришли в город... они все из провинции, хотели стать актрисами, примадоннами..."
"Я вернусь в город... я выведу этого Иуду на чистую воду, и будет ему ужас, яма и петля... да и мне... я ведь тоже пугал народ и обнадеживал ложно... я слушался снов, которые мне снились
* * *
Историк спал и проснулся... он лежал и размышлял:
"Бога и милость его я нашел на острове... надо вставать и поспешить обрадовать и успокоить полковника, что с нами все будет хорошо...
А вот и полковник... издали явился мне, идет рядом, говорит, что устроил мою хронику в какое-то издательство, она выйдет в свет, и слова мои не будут томиться в папке с завязками, как в плену...
От этой новости изменилась моя печаль на радость...
Бог как навел на город смутное время, так и отвел... разбудил меня...
Не удержался я от рыданий и слез... что и говорить, приятен был сон, и настроение мое улучшилось...
Солнце уже освещало половину неба...
Ветреный был день, море возмущалось, наступало на берег, прибой пугал птиц...
Все... это последняя запись... больше не буду писать историй, которые сбываются..."
Историк закрыл папку и завязал завязки узлом, как печатал...
"Давно не видел тебя улыбающимся..." - заговорил полковник...
"Ты как всегда, являешься неожиданно и некстати..."
"Это почему?.. что еще случилось?.."
"Сон приснился прошлой ночью и показал мне нечто такое, о чем я не знал и не догадывался...
Пришедшим завоевать нас, ты открыл лицо истины..."
"И что?.. они изумились и сдались?..
"Они ушли... ты сказал, что простишь им беззакония их, помилуешь..."
"Я так сказал?.. ладно, пусть уходят... продолжай..."
"Потом ты собрал жителей города на площади у театра, дал им пить вино и сказал им: пейте за историка, чтобы ему долгое время прожить без смерти... молитесь, чтобы истории его не сбывались...
Ты говорил с ними и читал вслух из моей хроники, и они слушали и кивали головами..."
"Мне тоже снился этот сон... ты просил, чтобы я простил тебя и твою неправду..."
"И что?.. ты простил меня?.."
"Я с ужасом посмотрел на твое лицо и проснулся... оно... оно..."
"Это было продолжение моего сна... я не успел вписать его в хронику..."
"Что ты стоишь как столб... садись и пиши..."
Историк сел на камень... он писал и читал, пока губы его не покрылись трещинами и не стали кровоточить...
"Так вот почему ты скрывался среди народа, а потом и от народа стал скрываться..."
"Не все можно говорить вслух... слишком много скрывается за словами, которые ведут себя как перебежчики... могут и озлобиться, убить..."
"Из-за слов я попал в яму к еврею, в которой не было воды, а только грязь... я приобщился к его мудрости и молчанию...
Я замолчал... три года я пребывал в молчании, потом еще 9 лет...
Ты писатель... твои слова ослабляют руки воинов, и руки всего народа перед врагами, которые не благоденствия желают нам, а погибели...
Вот и оказался я среди пленных, а потом в яме с евреем...
Пророку, который предсказал нашествие грязи и войну с собаками, выкололи глаза, чтобы он не ушел к перебежчикам, а остался с оставшимися... и ничего не имел из того, что имел... а были у него и виноградники и поля...
Одна душа осталась у него, которая все видела в его темноте...
Связанного цепями, его оставили с собаками...
Какое-то время он жил на цепи с собаками, как собака...
Собаки кормили его... он ел и тучнел, пока цепи не лопнули на нем...
Больше его собаки не видели... бог его увел... он сделал то, что сказал ему в видении: я освобожу тебя от цепей... ладно, хватит разговоров... вставай, пошли, а если тебе угодно, оставайся..."
"Вот этими же словами бог поднял меня на колени, потом на ноги во весь рост и сказал: не бойся того, чего ты боишься... иди и не останавливайся...
Когда бог еще не отошел, я сказал ему, что мне страшно одному, и он послал мне тебя, полковник, и поставил начальником...
И было нам хорошо среди беженцев... мы шли, и нас было много, пока мы не остались одни...
У каждого человека есть место назначения, есть оно и у нас...
И вот мы здесь, на острове... и уже другого места мы не увидим... я твердо знаю, и предупреждаю, не вздумай уйти еще куда-нибудь... нам здесь суждено умереть и одеться землей..."
"Историк, что ты задумал?.. не делай этого, смирись..."
"Кажется, светает... или это пожар?.. ты слышишь шум, крики..." - заговорил историк...
"Нет..." - отозвался полковник...
"Одни наступают, другие отступают... оробели, бегут не оглядываясь, в ужасе, спотыкаются, падают один на другого, кто-то поднимается, но нет им спасения, безумие царит, день отмщения безумцам..."
"Где ты все это видишь?.."
"Там..."
"Где там?.."
"Вставай, надо бежать, пока мы живые..."
"А они?.."
"Они уже мертвые..."
"Мертвые, если судить по их виду... эй, историк, ты спишь и бредишь... проснись..."
"Что?..
– историк глянул по сторонам, смутился...
– Но я все это видел... и так подробно, как будто я был среди них... мне кажется, они бежали к морю... бежим..."
"Успокойся... я с тобой..."
"Зачем им топоры?.. у них в руках были топоры..."