Блуждающий меж звезд
Шрифт:
– Я тебя понял, – сказал Дэвид и схватился за ручку.
В этот самый момент кто-то резко дернул ручку с обратной стороны, да так сильно, что Дэвид еле смог ее удержать. Последовал детский смех, а затем снова послышались слова: «Патрик и Сэйди, страшила и леди. Патрик и Сэйди, за крики в ответе».
– Так, если рассуждать логически. Я думал о том, откуда могу их знать, и сразу же появилась дверь. Что если я сосредоточусь на том, что хочу вернуться? Может быть, это работает именно так? – думал вслух Дэвид.
– Мяу! – громко сказал Льюис, продолжая подпирать дверь.
– Зачем нам туда идти? Может быть, я просто могу сбежать отсюда! Дай мне сосредоточиться.
Не отпуская ручку, Дэвид закрыл глаза и представил, как сидит в летнем кафе, попивая свой кофе. Но как бы усиленно он ни думал, ничего не происходило.
– Как же так? Ведь в прошлый раз сработало! – мистер Розен был возмущен. – Ладно-ладно. Значит, войти туда все-таки нужно. Возьми себя в руки, Дэвид, и сделай все быстро, как будто отрываешь пластырь. Раз, два, три!
Дэвид опустил ручку вниз и толкнул дверь вперед. Внутри оказалось очень темно, и только лунный свет еле-еле освещал комнату через большое квадратное окно. Ему категорически не хотелось туда заходить, поскольку он чувствовал что-то такое, от чего хочется бежать прочь. Что-то, что, случайно узнав, ты тут же захочешь забыть. Заметив нерешительность хозяина и не теряя времени даром, кот сразу шагнул внутрь.
– Нет! Стой! Куда ты идешь? – шепотом спросил Дэвид, – Вечно ты так…
До этой секунды он все еще надеялся избежать комнаты, но теперь выбора не оставалось, и он в очередной раз покорно последовал за Льюисом, чья храбрость и решимость превосходили его собственные. Едва граница измерений осталась позади, как Дэвид почувствовал тепло и легкий аромат сирени, витавший в воздухе. Его ноги, утопая на несколько сантиметров, плавно ступали по пушистому ковру с длинным ворсом. Привыкнув к темноте, глаза различили плакаты музыкальных групп на стенах (в основном это были представители популярной музыки, которую сам Дэвид никогда не любил), в углу столик с большим зеркалом, а с двух сторон от окна до самого пола висели полупрозрачные занавески. Комната определенно принадлежала девушке, чей возраст вряд ли превышал лет двадцать пять.
Льюис, шедший впереди, не издавал ни единого звука, а наоборот, старался вести себя как можно тише. Он то и дело оглядывался назад, чтобы убедиться, что хозяин следует за ним. В его маленькой пушистой голове скрывались мысли, непонятные Дэвиду, но которые он пытался донести наиболее доступным способом.
Аккуратно пройдя мимо столика и стула, Дэвид Розен добрался до противоположной стороны комнаты и уперся в тонкую деревянную дверь, прятавшую за собой стенной шкаф. Кот уткнулся носом в щелку между дверью и косяком, внимательно принюхался и, только убедившись, что бояться нечего, легонько поскреб дверь лапой, давая хозяину знак, что им нужно туда попасть.
Со стороны кровати прямо за спиной Дэвида кто-то кашлянул, а затем последовал протяжный звук пружин. Времени выяснять степень опасности не было, и потому он тут же спрятался в шкаф, стараясь даже не шевелиться, чтобы стать единым целым со множеством вещей, аккуратно покоившихся на вешалках. В нос ударил резкий запах нафталина, перемешанного со слабыми нотками лаванды – если моль когда-то здесь и жила, то уже точно не сейчас. Благодаря небольшим щелкам в дверном полотне, выполнявшим функцию вентиляции, Дэвид смог по кусочкам разглядеть, что же происходило в комнате: в узкой прорези перед ним предстала высокая кровать, на которой в лунном свете выделялись очертания двух людей, прижавшихся друг к друга так сильно, словно в следующую секунду им было суждено расстаться навсегда. Дэвид не имел возможности утверждать, кто эти два человека, однако понимал, что с большой долей вероятности это Патрик и Сейди, с которыми буквально несколько минут назад он разговаривал в кафе.
– Спишь? – послышался тихий женский голосок.
– Нет, просто лежу с закрытыми глазами.
– А я уснула, – Дэвид был готов поклясться, что после этих слов она улыбнулась.
– Я знаю, – ответил Патрик, – мне приятно, что ты можешь так легко заснуть рядом со мной.
Эти двое совсем не походили на парочку из кафе, ведь в них не было ни грамма той нескрываемой неприязни. Так где же очутился Дэвид? Альтернативный мир или другое время? Возможно, то, что он принял за неприязнь, на самом деле могло оказаться глубокими чувствами, в которых каждый из них боялся признаться и потому предпочел уйти в отрицание.
– Мы могли бы… – начал Патрик, но тут же осекся.
– Что?
– Ничего, забудь.
– Скажи.
– Это ерунда. Неважно, – он сожалел о том, что начал этот разговор.
– Не ерунда! Я знаю, когда ты врешь. Скажи.
В комнате повисло долгое молчание, которое самому Патрику наверняка показалось целой вечностью.
– Ты все равно не согласишься.
– Откуда ты знаешь, если не предлагал?
– Ладно, – Патрик сделал глубокий вдох, полный сомнений, – мы могли бы уехать отсюда, хоть завтра, и больше никогда не возвращаться.
– А как же наши родители? Дом? – искренне удивилась Сэйди.
– А что родители? Твои меня ненавидят…
– Это не правда.
– Ненавидят, я знаю, – он сделал особый акцент на первом слове, чтобы подчеркнуть уверенность в высказанном факте, – а моим родителям нет никакого дела до меня. У них есть мой брат. Это он в нашей семье главная надежда, а я так… Болванчик.
– Ты неправ. Моим нужно чуть больше времени, чтобы привыкнуть к тебе, – в ее голосе Дэвид различил сомнения или даже больше: она не верила в то, что говорит.
– Привыкнуть? – Патрик возмутился, не повышая голоса. – Я разве зверушка какая-то, чтобы ко мне привыкать? Они не хотят, чтобы мы были вместе.
– С чего ты этого взял?
– Твой отец мне сказал.
– Как? Когда?
– В прошлую пятницу. Я после ужина вышел на крыльцо, а он подошел ко мне и сказал, что, мол это все, конечно, весело, но я должен понимать, что скоро твое баловство пройдет. И еще он попросил ускорить процесс, потому что ему надоело улыбаться мне при каждой встрече.
– Нет, он бы так не поступил! Да и вообще, даже если так, то это не его дело.
– Сэйди, все в городе смеются над нами.
– Ты говоришь только за себя!
– Да, – задумчиво сказал Патрик, – ты права. Они смеются надо мной.
Под скрип пружин Патрик Мэрлоуз поднялся с кровати и поднял с пола скомканные брюки.
– Куда ты? – забеспокоилась Сэйди.
– Домой. Тебе все это кажется ерундой, а я не могу так жить. Мне нужно подумать. Я устал, что люди считают меня деревенским дурачком! – надевая свитер, объяснил он.