Блуждающий разум
Шрифт:
Все это с легкостью можно счесть вымыслом средневековых псевдоученых. А поскольку никакой дополнительной информации из других источников об авторах этих странных документов найти не удалось, можно решить, что все это чья-та мистификация. Если бы не документ, обнаруженный доктором Снайдеровым. Вениамину Павловичу удалось заполучить всплывшую каким-то образом во Франции машинописную копию отчета некой Специальной медицинской лаборатории при Особом ведомстве – так тогда именовалось советское отделение проекта «Вечность» – за тысячу девятьсот пятьдесят первый год. Документ подписан профессором Седовым и уполномоченным Особого ведомства Гниловым. В отчете речь идет об экспериментах, проводившихся в течение трех лет, с тысяча девятьсот сорок седьмого по тысяча девятьсот пятьдесят первый, в возглавляемой Седовым лаборатории. Целью экспериментов, как указано в отчете, было «получение новой, улучшенной породы альтера, которая в дальнейшем будет именоваться «Мастер». – Не то охнув, не то фыркнув, Соломон
– Почему бы тогда не использовать старые добрые мичуринские методы? – мрачно хмыкнул Димон.
– Это они уже прошли. Седов начинает свой отчет с того, что «как известно, скрещивание двух альтеров не приводит к рождению нового альтера». Ну а поскольку генетика в то время в Советском Союзе именовалась не иначе как «продажной девкой империализма», ученые-особисты, в полном соответствии с господствующей в советской науке безумной теорией Трофима Лысенко, взялись за «переделку природы» альтеров. Однако использовали они при этом все те же средневековые методы. Для своих работ Седов выбирал альтеров, не менее десяти лет ежедневно принимавших кровь. Их принуждали соблюдать самые разные диеты, не давали спать, держали в полной темноте, изнуряли физическими упражнениями, заставляли заучивать огромные, бессмысленные тексты, укладывали в ледяные ванны, обкуривали благовониями… Все эти действия Седов подробно и педантично описывает в своем докладе. Отдельным разделом проходят, как он это называл, «методы принудительного физического воздействия». Альтеров пытали электричеством, жгли огнем, травили газами, отрезали им пальцы, заживо хоронили…
– Да это безумие какое-то, а не наука! – не выдержав, перебил Димон. – Эти документы следует придать гласности! Все должны узнать, что творят эти гады!
Соломон еще ниже наклонил голову. С шапки посыпался налипший на нее снег.
– Я испытал те же чувства, когда впервые прочитал этот документ. И подумал о том же самом. Но, сопоставив все «за» и «против», понял, что это принесло бы нам больше вреда, чем пользы. Все, что мы можем сделать, – это слить отчет в Интернет. Но даже если распространение его не будет вовремя заблокировано спецслужбой «Вечности», если в ответ на публикацию возникнет какой-то общественный резонанс, мы не сумеем доказать подлинность отчета. Как я сказал, Вениамин Павлович заполучил лишь машинописную копию отчета Седова. Да и та была снята не с оригинала, которого никто не видел, а с другой копии. Документ будет объявлен фальшивкой, а нас назовут фальсификаторами, готовыми идти на любые ухищрения, дабы опорочить честные имена тех, кто ведет с нами святой и правый бой. На этом все и закончится. – Шток вытащил из кармана руку в кожаной перчатке и указательным пальцем ткнул Димона в плечо. – Та же история, что и с твоим захватом пансионата. Если бы ты прежде как следует подумал, то не стал бы этого делать.
– Ой, ну ладно, – недовольно поморщился Димон. – Хватит уже об этом.
– Нет, не хватит! – строго осадил его Соломон. – Ты хотел устроить показательную акцию, освободив нескольких альтеров. А что в результате? Обвинения в терроризме и беглый альтер, скрывающийся неизвестно где!
Димон благоразумно решил не искушать судьбу и вернулся к прежней теме.
– Седов, надо полагать, ничего не добился? – спросил он.
– Нет. – Соломон снова спрятал руку в карман. – Но, расписавшись в собственных неудачах, он тут же предложил новый подход к решению поставленной перед ним задачи. В конце отчета профессор Седов испрашивает у своих кураторов разрешение перейти к «прямому стимулированию мозга альтера». Что он под этим подразумевал, я даже думать не хочу. Ясно, что, если после рассмотрения предоставленного отчета профессора Седова не сняли с должности, он искалечил, а то и убил еще немало альтеров. Однако тот факт, что в своих работах он руководствовался указаниями средневековых специалистов, свидетельствует о том, что найденные нами документы подлинные. Следовательно, можно утверждать, что крайне редко, не чаще чем раз в столетие, а может, и того реже, по непонятным пока причинам среди альтеров появляется Мастер.
– Ну, хорошо, появляется Мастер. – Димон быстро притоптал осыпавшийся на тропинку снег. – И что он собой представляет?
– Говоря современным языком, это Суперальтер.
– Это я понял, – коротко кивнул Димон. – Что конкретно он может?
– Если каждый из истинных альтеров наделен какой-то уникальной способностью, то Мастер обладает всеми сразу. А еще он может такое, на что не способен ни один альтер.
– Ясно, – снова кивнул Димон. – То есть на что он реально способен, ты не знаешь?
– Этого не знает никто.
– Тем не менее ты уверен, что Муромский – это новый Мастер.
– Скажем так, я хотел бы в этом усомниться, но у меня нет повода. Муромский двадцать лет провел в пансионате, ежедневно принимая кровь. Он попал туда тринадцатилетним мальчиком, поэтому, когда ты вытащил его оттуда, это, надо полагать, оказало на Алексея сильное эмоциональное воздействие. Затем он резко отказался от крови, что привело к гематокризу. Вениамин Павлович утверждает, что ни один альтер в состоянии гематокриза не смог бы самостоятельно даже шагу ступить. А Муромский сумел проползти по галерее, спуститься вниз по лестнице и добраться до холодильника, в котором хранились гемаконы. После этого он выпил сразу несколько литров крови, что не могло не закончиться гематокскикозом. Все это буквально перетряхнуло его организм на биохимическом уровне. Да и на психике не могло не сказаться. Мне очень хотелось верить в то, что произошедшие с Муромским изменения носили временный характер. Ну, вроде как хлебнул лишнего, малость почудил, но потом пришел в себя. Однако прошло две недели, а о нем ни слуху ни духу. – Рукой, затянутой в перчатку, Соломон стряхнул снег сначала с левого плеча, затем – с правого. – Рад буду ошибиться, но, скорее всего, Муромский стал Мастером.
– Ну, стал, и ладно, – с показным небрежением дернул плечом Димон. – Сбежал – ну и пусть себе бегает. Нам-то что? Тебя беспокоит то, что он знает, где находится поселок? Но если он истинный Мастер, то ловчим его нипочем не взять. Так ведь?
– Меня тревожит то, что я не могу понять, при чем тут «Улисс»? – задумчиво глядя себе под ноги, произнес Соломон.
– Что? – непонимающе посмотрел на него Димон.
– «Улисс». Роман Джеймса Джойса. Муромский читал его перед своим перевоплощением. И, уходя, забрал книгу с собой.
– Может быть, она ему просто понравилась? – не очень уверенно предположил Димон. Потому что понимал, что, ежели Соломон заговорил об этом, значит, все совсем не так-то просто.
– «Улисс» – роман, способный перевернуть сознание, – все так же задумчиво произнес Соломон. – Он способен заставить человека взглянуть на мир другими глазами. В каком направлении «Улисс» развернул мировосприятие Муромского? – Шток бросил вопросительный взгляд на спутника. – А?
Димон озадаченно наморщил нос и через бандану поскреб затылок. Пять лет назад он прочитал «Улисса». От корки до корки. Но вовсе не потому, что роман захватил его, а потому, что на этом настаивал Шток. Соломон в категорической форме потребовал, чтобы все семеро воплощенных альтеров, вместе с которыми он в свое время основал поселок, прочитали этот роман. Димон оценил «Улисса» по достоинству. Несомненно, это было выдающееся литературное произведение. В безбрежном потоке сознания, что вылил на читателей Джойс, вне всяких сомнений, можно было утонуть. Димон ощущал это почти физически: стоило ему ненадолго ослабить внимание, как словесный поток подхватывал его, выталкивал на стремнину и увлекал за собой. Вот только куда именно – не разберешь. В чем заключался смысл романа, Димон так и не понял. То есть он чувствовал, что смысл где-то рядом, но ухватить его так и не смог. Когда же он спросил у Соломона, зачем нужно было читать эту книгу, тот с серьезным видом ответил: «В свое время поймешь». Выходит, это время как раз сейчас и наступило?
– А что говорят об этом средневековые знатоки? – спросил он.
В самом деле, «Улисс» был полностью издан только в тысяча девятьсот двадцать втором. Что или кто указывал путь Мастерам прошлого, когда «Улисса» еще и в помине не было?
– В шестнадцатом веке Мастер по имени Мигель де Отеро поднял восстание альтеров в испанской провинции Льейда. В районе Валь-д'Аран альтеры захватили три небольших города и провозгласили независимость. Людям, которые признали новую власть и новые законы, позволено было остаться. Прочие же смогли беспрепятственно покинуть территорию самопровозглашенного государства. Республика Валь-д'Аран просуществовала семь с половиной лет. На восьмом году ее существования объединенные силы французов и испанцев сломили сопротивление повстанцев и устроили в Валь-д'Аране резню. Убиты были все, кто не сумел скрыться, включая местных священников, которые, по мнению пришлых святош, продали души Дьяволу.
Еще один Мастер объявился два столетия спустя во времена Великой французской революции. По утверждению автора обнаруженных нами мемуаров, подлинное имя его было никому не известно, повсюду он фигурировал под псевдонимом Террю. По утверждению мемуариста, этот самый Террю был серым кардиналом революционного правительства. Именно он является идеологом якобинской диктатуры, с его подачи был создан Революционный Трибунал и начата кровавая вакханалия, получившая название Эпоха Террора.
Я не берусь судить действия Мигеля де Отеро и Террю. Нам слишком мало о них известно, чтобы выносить какой бы то ни было вердикт. Однако нельзя пройти мимо нескольких существенных моментов. Первое: нам ничего не известно о детских и юношеских годах будущих Мастеров. Второе: мы не знаем, удалось ли кому-то из Мастеров достигнуть цели, которую он перед собой ставил. Революционный террор или резня в Валь-д'Аране могли быть вовсе не целью, а лишь средством ее достижения. Третье: мы понятия не имеем, что происходило с Мастерами после описываемых событий. Нет ни одного достоверного сообщения о смерти Мастера. И, наконец, четвертое: Мастера становятся непосредственными участниками событий, ведущих к кардинальным переменам в обществе. Вопрос в том, являются ли они сами катализаторами этих перемен или же, обладая выдающимися аналитическими способностями и сверхинтуицией, превращающей их в пророков, они всегда оказываются в нужное время в нужном месте?