Блюзы Бэй-Сити
Шрифт:
Итак, Конриду очень не понравился шантаж, и он велел костолому по имени Мосс Лоренц, теперешнему шоферу мэра, но когда-то работавшему вышибалой в клубе (это и есть парень, которого я назвал Большим Подбородком), заняться Мэтсоном. Сначала бедняга теряет лицензию, затем его вышибают из Бэй-Сити. Но парень тоже был по-своему смел. Он залег в меблированных комнатах в Лос-Анджелесе и не оставил попыток подзаработать. Управляющий меблированными комнатами каким-то образом узнал, кто такой Мэтсон, и выдал его Большому Подбородку, который сегодня вечером убрал бедного Гарри.
Я замолчал, пристально разглядывая худого и высокого мужчину с непроницаемым лицом. В кабинете воцарилась тишина. Как я ни прислушивался, так и не услышал дыхания Диспейна
– Мэтсон мертв? – медленно переспросил доктор. – Надеюсь, вы не думаете, что я замешан в его убийстве?
– Не знаю. Греб являлся слабым звеном в цепи, и кто-то заставил его покинуть город вчера днем, еще до убийства Мэтсона, если только он действительно уехал. Вероятно, этот кто-то дал ему на дорогу денег, потому что дом Греба не похож на дом человека, у которого водятся деньги.
– Конрид, черт бы его побрал! – неожиданно взорвался доктор Остриэн. – Он позвонил мне утром и велел отправить Греба из города. Я дал ему на дорогу, но... – он замолчал и уставился на пистолет.
– Но вы не знали, что произошло. Я вам верю, док, в самом деле верю. Может, хоть на время спрячете пистолет?
– Продолжайте! – натянутым голосом приказал Леланд Остриэн.
– О'кей, я только начал. Лос-анджелесская полиция нашла тело Гарри Мэтсона, но здесь они раньше завтрашнего дня не появятся, во-первых, потому что уже поздно, а во-вторых, потому что они едва с большим удовольствием вломятся в курятник шерифа. Клуб Конрида находится в пределах Лос-Анджелеса, и суд, о котором я уже говорил, с радостью воспользуется этим обстоятельством. Они возьмут Мосса Лоренца и упрячут его на несколько лет в Квентин [12] . Такие дела проходят по сценарию фараонов. Следующий момент – как я узнал, что сделал Большой Подбородок. Он сам рассказал нам. Мы с приятелем отправились к Гребу и нашли там Лоренца и связанную миссис Греб. Мосса отвезли в холмы, слегка обработали, и он заговорил. Мне немного даже жаль этого дурака. Ему не заплатили за два убийства ни цента.
12
Квентин – окружная тюрьма округа Лос-Анджелес.
– Два убийства? – странным голосом переспросил Остриэн.
– Об этом я расскажу чуть позже. Сейчас давайте поговорим о вас. Через несколько минут вы расскажете мне, кто убил вашу жену. Но самое смешное – я не собираюсь вам верить.
– Господи, – прошептал доктор. – О, господи.
Он направил на меня пистолет и быстро опустил, так что я даже не успел начать падать на пол.
– Я ясновидящий, я великий американский детектив, которому часто почему-то забывают заплатить, – заявил я. – Никогда не разговаривал с Мэтсоном, хотя он действительно нанял меня. А сейчас я поведаю, что у него было против вас, как убили вашу жену, и объясню, почему убийца не вы. И все это прямо из маленькой кучки пыли, ну прямо, как в кино.
Доктору Остриэну однако было вовсе не до смеха. Он глубоко вздохнул, и его лицо внезапно постарело. Передо мной сейчас сидел старик.
– Мэтсон припрятал зеленую бархатную туфельку. Ее специально для вашей жены сделала голливудская фирма Вершойля. Они выполнили две абсолютно одинаковые пары. Мэтсон нашел совершенно новенькую туфельку у нее на ноге в гараже, куда ей надо было идти и идти по бетонной дорожке. Так что миссис Остриэн не пришла сама в гараж в абсолютно новом, ненадеванном шлепанце. Отсюда следует, что вашу супругу убили. Тот, кто ее убил и потом обул, вероятно, не заметил, что одна туфелька ношеная, а вторая совсем новая. Мэтсон обратил на это внимание и спрятал туфельку. Когда вы послали его звонить в полицию, вам удалось потихоньку прокрасться в дом, найти вторую туфлю и надеть ее на босую ногу супруги. Вы знали, что Мэтсон прихватил с собой шлепанец. Не знаю, сказали вы об этом кому-нибудь или нет. Ну как, все пока сходится?
Доктор Леланд Остриэн слегка опустил голову. Он задрожал, но рука, держащая пистолет, была тверда.
– Итак, ее убили. Греб представлял для кого-то опасность, что еще раз доказывает, что миссис Остриэн умерла не от отравления угарным газом. Ее положили под машину уже мертвой. Ваша супруга скончалась от морфия. Согласен, это всего лишь догадка, но догадка блестящая, потому что существует только один способ убийства, при котором вам бы пришлось покрывать убийцу. Совершить убийство очень легко для человека, имеющего доступ к морфию. Оставалось только вколоть вторую, но уже смертельную дозу в то же место, куда вы сделали первый укол. Вы возвращаетесь домой и находите ее мертвой. Вам приходится все скрывать, потому что вы знаете, как она погибла, и не можете позволить, чтобы обстоятельства смерти вашей супруги выплыли на поверхность. Все дело в том, что вы сами занимаетесь наркобизнесом.
Доктор улыбнулся. Улыбка затерялась в уголках его рта, как паутина в углах старого чердака. По-моему, он даже не почувствовал, что улыбнулся.
– Вы заинтересовали меня, – заметил Остриэн. – Скорее всего, я убью вас, но должен признаться, вы меня заинтересовали.
Я показал на электростерилизатор.
– В Голливуде и окрестностях десятка два таких лекарей, как вы. Они рыщут все ночи напролет с кожаными футлярами, в которых лежат заряженные морфием шприцы. Некоторое время они помогают несчастным находиться на поверхности. Вполне вероятно, что большинство клиентов без вашей помощи быстро бы очутились в каталажке или психушке. Тогда они, наверняка, потеряют работу, а некоторые из них занимают довольно высокие посты. Однако ваша «благотворительность» довольно опасна – можно попасть в беду. Всех удовлетворить невозможно, и всегда может найтись какой-нибудь недовольный, который натравит фараонов, а им, в свою очередь, не составит труда отыскать болтуна. Понятно, вы пытаетесь спрятать концы в воду, доставая большую часть морфия незаконным путем. Я думаю, что вас снабжает Вэнс Конрид. Поэтому вам и пришлось поделиться с ним миссис Остриэн и добываемыми с таким риском деньгами.
– Ничего не забыли? – вежливо поинтересовался доктор Остриэн.
– Зачем мне что-то скрывать? Ведь у нас откровенный разговор. Конечно, я не могу ничего доказать. Украденная Мэтсоном туфелька хороша только для создания версий, а в суде за нее не дадут и ломаного гроша. Любой адвокат сделает из этого мальчишки Греба посмешище, даже если удастся уговорить его дать показания. Однако вам придется потратить уйму бабок, чтобы сохранить медицинскую лицензию.
– И поэтому лучше сейчас передать часть из них вам? – мягко поинтересовался мой собеседник.
– Нет. Оставьте свои деньги на страховку. Ну и последнее. Как мужчина мужчине, вы признаете, что убили свою жену?
– Да, – просто и прямо ответил Леланд Остриэн, словно я попросил у него сигарету.
– Я и не сомневался, что вы признаетесь, но в этом больше нет необходимости. Миссис Остриэн убили потому, что она тратила деньги, которые мог потратить кто-то другой. Убийце была известна тайна Гарри Мэтсона. Она пыталась доить Вэнса Конрида – поэтому ее и пришили сегодня ночью на Брайтон-авеню. Необходимость покрывать ее отпала. У нее на камине я видел вашу фотографию с надписью «С любовью, Леланд» и спрятал ее. Теперь-то зачем брать чужую вину на себя? Ведь Хелен Мэтсон мертва.
Мне удалось упасть на пол на сотую долю секунды раньше выстрела. Падая, я пытался убедить себя, что доктор не хотел застрелить меня, но часть мозга отказывалась верить в это. Я приземлился на руки и колени, когда раздался более громкий выстрел.
Из смотровой показался Ал Диспейн с дымящимся полицейским револьвером в руке.
– Вот это выстрел! – довольно воскликнул он.
Я встал и посмотрел на сидящего за столом доктора Остриэна. Левой рукой он придерживал свою правую руку и слегка тряс ее. Пистолет валялся на полу под столом.