Бмакскин Ран (рассказы)
Шрифт:
Внимание всадника привлек череп человека, выбеленный солнцем.
– Скорее всего, это был один из моих дядей, - сказал он вслух.
Он прыгнул перед "Вотерхоулом" и привязал лошадь к старой коновязи. Глухо прозвучал стук его сапог, когда он прошел по деревянному настилу.
Внутри все было в пыли и паутине. Столы и стулья остались в том положении, в каком, вероятно, были после сражения. На полу валялось несколько фишек для покера, на столе лежала пустая бутылка, еще одна стояла на столешнице бара. К стойке привалился скелет, рядом с ним красовалось ружье, его ремень висел на белых костях. Одной ноги у скелета не было.
Человек стащил с головы свою шляпу.
– Па, умер ты тяжело, но держался до конца.
Выйдя на улицу он пошел к роднику. Из-за него старый Джек Хорн остановился именно здесь. Кристально чистая вода бежала из скальной расселины и падала в естественный водоем. Отсюда она стекала по камням в балку и там исчезала в корнях ив и тополей.
Сначала он наполнил флягу, как любой разумный человек, а затем напился сам. Сняв окровавленную повязку, он тщательно промыл след пули на голове, затем вымыл всю голову.
Напоив лошадь, он отвел ее на клочок земли, поросший травой; в детстве он здесь играл, это было его любимое место.
В салуне он разыскал посуду, вымыл ее, разжег плиту и приготовил простую еду.
Он рыл могилу, чтобы захоронить останки отца, когда его ухо уловило легкий шум. В его руках тотчас же оказался кольт. Он подождал, прислушиваясь к неуклюжим и неуверенным шагам. Из-за угла показалась серая морда.
Мэтт Бен вложил кольт обратно, вылез из ямы и протянул руку ослику.
– Зеке! Иди сюда!
Услышав свое имя, ослик поднял голову и принюхался. Но он медлил. Мэтт Бен еще и еще раз позвал его. И звал, пока тот не подошел.
– Все в порядке, старик Зеке. Я - Джексон. Я наконец вернулся домой. Я рад, что ты дождался меня.
Через три дня Пиерс Боумен вошел в офис шерифа в Уэбб-Сити и сказал:
– Стар, для тебя телеграмма. Похоже, ты был прав. Мэтт Бен возвращается домой.
– Уже приехал, - сухо заметил Редмен.
– Тим Богин проезжал там позавчера и видел дымок из трубы "Вотерхоул". Я не собирался тревожить его. Раз Джексон там, все встало на свои места. Но телеграмма меняет дело. Я должен поехать и забрать его.
– Захватишь солдат?
– Нет. Поеду один. Если он настоящий Джексон, то не подпустит близко к себе. Эти Джексоны всегда чуяли приближение солдат за десять миль.
– Шериф в Карсоне попытался достать его, но безуспешно. Джексон сказал, что едет мимо. Ну, и шериф просчитался: потянулся за кольтом, а Мэтт Бен выстрелил. Джексоны всегда умели стрелять. А как ты собираешься взять его, Стар?
– Если бы я знал. Для начала хочу поговорить с ним.
– Шериф помолчал. Знаешь, Боумен, никто никогда не пробовал просто поговорить с Джексонами. К ним ехали с оружием и веревками. А с самого начала надо было пытаться поговорить.
Погруженный в невеселые мысли, Стар Редмен подался в Хорнтаун. У него совсем не было охоты соревноваться в стрельбе с одним из Джексонов. Будь он моложе, другое дело. Но с возрастом приходит мудрость. Джексоны, как и он сам, были людьми своего времени, и не из самых плохих. Во всяком случае, они никогда никого не убивали исподтишка, а только в честном, открытом бою.
Но он обязан арестовать молодого Мэтта Бена и сделает это. Возможно, что молодой Джексон уже не таков, но, может, и нет. Кровь Джексонов сильная.
Он помнил момент, когда в Хорнтауне прекратилась стрельба.
"Кажется, он мертв, - заметил кто-то.
– Может, пойти и проверить?" Опытный волонтер хмыкнул: "Если тебе надо, иди, а я не пойду, даже если пообещаешь мне за это свое ранчо!"
Стар Редмен знал горы. Он считал, что знает их лучше, чем молодой Джексон, и в этом видел свой шанс подобраться как можно ближе, не насторожив Мэтта Бена. Он глянул на небо.
– Похоже, пойдет снег, - сказал сам себе.
– Пора уж.
Молодой Мэтт Бен думал о том же. Он собирал дрова и все, что могло гореть, и складывал это у "Вотерхоул. Он приводил в порядок комнату, где собирался жить, и конюшню для своей лошади.
На нижнем лугу, сзади ив, трава была неплохая. Он заточил в кузнице старую косу и начал косить сено. Выпадет снег. Надо как следует подготовить зимовку в Хорнтауне.
Ему нравилось работать руками. Он починил дверь, и теперь она плотно прилегала к косяку. Обнаружив, что старая городская конюшня совсем развалилась, он вытащил из нее доски, годные лишь на дрова. Дом его отца был в конце улицы, и там он нашел еще много топлива.
О еде старался не думать. При разумной экономии взятой с собой еды хватит дня на три-четыре. С утра и до вечера он косил и ворошил траву, чтобы она подсохла и чтобы успеть убрать ее под крышу до снега.
Старый Зеке был поблизости, вечно настороженный, но тянувшийся пообщаться. Несколько раз он пытался заманить ослика в конюшню, но тот осторожничал и не поддавался на уговоры. Однажды, разбросав пучки травы, он все же завел его внутрь. Дверь оставил открытой. Зеке понравилось общество лошади.
– Последние Джексоны, - сказал сам себе Мэтт Бен.
– Я и осел!
В двадцати милях к северу и востоку орудовала банда Стоуни Бадда. Банда грабанула два банка, ее не сумели поймать, и парни залегли в этих местах.
– Присоединяйся к нам, Мэтт, - предложил Бадд.
– Это территория старого Джексона. Ты был бы нам очень кстати в городе.
– Нет, я больше не хочу проблем с законом. Я теперь езжу только прямым путем. Если мне позволят, - ответил Мэтт Бен.
Он знал, что говорил. В компании Стоуна Бадда у него будет еда, тепло, безопасность. Стоит лишь оседлать свою лошадь и поехать в горы. А здесь его ждут одни неприятности. Люди узнают, что Джексон вернулся, и ему придется жить с грузом этого имени. Но не пора ли Джексонам очистить имя? Старый Инок согласился бы с этим. Времена изменились, и даже Фаер Хэт говорил то же самое.