Боб – необычный кот
Шрифт:
– Только пообещайте не открывать его до праздника, – сказала она, поглаживая Боба. – Положите носок под елку и не заглядывайте в него до самого утра Рождества.
Мне не хватило духу сказать ей, что у меня нет денег ни на елку, ни на украшения. Самое большее, что я мог позволить себе, – это 30-сантиметровая оптоволоконная елочка с USB-разъемом, которую можно было подключить к древней игровой приставке.
Но потом я понял, что леди права. Должно же у нас хотя бы разок быть настоящее достойное Рождество. У нас с Бобом.
Обычно я принадлежал
Последние десять летя встречал Рождество в основном в приютах. Там устраивали большой рождественский обед для бездомных. Все это было очень хорошо и правильно, я пару раз даже смеялся. Но это напоминало и о том, чего у меня не было: нормальной жизни и нормальной семьи. Рождество ясно показывало, во что я превратил свою жизнь.
Пару раз я встречал Рождество в одиночестве, пытаясь забыть, что мама моя – где-то на другом конце Земли. Еще раза два – с отцом, в его доме на юге Лондона. Прямо скажем – не самый лучший вариант. Он не очень-то обо мне заботился, но и винить его за это нельзя. Я тоже не был тем сыном, которым он мог бы гордиться. Поэтому мы больше не повторяли эксперимент с Рождеством.
Но нынешнее наступающее Рождество определенно было особенным. Я пригласил в гости Бэлль, и она пришла к нам в канун праздника. Я заранее прикупил готовую грудку индейки со всем, что положено к празднику, а Бобу набрал различных лакомств и даже гастрономический хит – его любимое куриное мясо. Мы здорово провели время вечером.
На Рождество мы поднялись с Бобом довольно рано и пошли прогуляться – так, ненадолго, чтобы Боб мог сходить в туалет. А на улице уже было полно других семей и наших соседей, они шли поздравлять родню и друзей.
– Счастливого Рождества! – говорили нам. И мы улыбались в ответ:
– Счастливого Рождества!
На душе было так тепло – я давно такого не чувствовал.
Когда мы вернулись, я протянул Бобу его носок.
– Ну, давай смотреть, что там такое, дружище, – сказал я с улыбкой.
И мы принялись вынимать подарки: угощения, игрушки, мячики, маленькие набивные игрушечки с кошачьей мятой. Боб был счастлив безмерно. Он забавлялся со всем этим, точно маленькое дитя. Просто слезы наворачивались на глаза от такой картины.
Я приготовил обед, затем надел на нас обоих рождественские колпаки Санта-Клауса. Открыл банку пива, и мы с Бобом остаток дня и весь вечер смотрели телик.
Это было мое лучшее Рождество за многие годы.
Глава 17
Это не я
К лету 2008 года играть на улицах города стало практически невозможно. Кризис ощутимо сказывался на щедрости прохожих.
Следом и городские чиновники взялись за уличных артистов типа меня – за игру в неположенном месте.
– Не уберешься отсюда –
Персонал метро на станции «Ковент-Гарден» тоже начал гонять меня за игру у выхода. Получалась постоянная такая игра в прятки, но вскоре уже и прятаться было негде.
Однажды я, как обычно, шел на Ковент-Гарден. С Бобом, разумеется, и на этот раз в компании своего старого приятеля, Дилана. Он в те дни гостил у меня.
– Ребята, а можно мне с вами? – спросил он утром. – Вы играйте, а я по Лондону пошатаюсь. Такой день солнечный, хочу прогуляться.
Теперь вот, вспоминая все это, я не могу нарадоваться – какое же счастье, что Дилан был в тот день с нами.
Не успел я даже гитару с плеча снять, как рядом с нами у тротуара остановился фургон Британской транспортной полиции, и из него выпрыгнули трое полицейских.
– Ты. – Один из них прямо указывал на меня. – Ты идешь с нами. Ты арестован по подозрению в акте нарушения общественного порядка, твое поведение было квалифицировано как «угрожающее».
Меня схватили. Пока один из них зачитывал мои права, другой надел на меня наручники. У меня голова пошла кругом. Я вообще не понимал, что происходит.
– Дилан, присмотри за Бобом, пожалуйста, – попросил я. – Отнеси его домой. Ключи в рюкзаке.
Боб ужасно перепугался. Он тоже не понимал, что к чему и почему меня забирают. Сквозь зарешеченное окно полицейского фургона я смотрел на Дилана и Боба, пока они не исчезли из поля зрения.
У меня и прежде были «встречи» с полицией, за мелкие кражи. Когда ты бездомный наркоман, то пытаешься найти легкие деньги. Я воровал мясо.
Когда меня поймали в первый раз, на мне было мяса на 120 фунтов. Украл из магазина «Марк и Спенсер». Мне присудили 80 фунтов за кражу, и это еще повезло, что приговор был таким мягким: просто преступление было совершено впервые.
Когда тебя накрывают, это ужасно. Ты пытаешься выкрутиться, врешь, тебе не верят. Это порочный круг, в котором ты всегда в проигрыше.
И вот теперь я снова в беде. Меня как будто ударили, как будто избили. За что в этот раз-то?
Я просидел в камере где-то с полчаса, когда дверь неожиданно распахнулась, и офицер в белой рубашке вывел меня в коридор. Меня отвели в комнату с голыми стенами, несколькими пластиковыми стульями и единственным столом.
Меня усадили на стул. Напротив сидело несколько полицейских.
– Где вы были вчера вечером, приблизительно в 18.30? – задал вопрос один из них.
– Я играл в это время на Ковент-Гарден, – сказал я.
– Вы спускались в этот вечер в метро? – спросил другой коп.
– Нет. Я никогда на метро не езжу. Только на автобусе.
– Два свидетеля утверждают, что вчера, поднявшись по эскалатору, вы пытались пройти через турникет без билета.
– Как я уже сказал, я не мог там быть, – повторил я.
– Когда вас остановили, вы нанесли дежурной по станции словесное оскорбление.