Бочаров Ручей
Шрифт:
Везет мне на спортсменов!
Немного погодя мне пришло официальное приглашение: не судимы да не сидите будете - можете покупать билеты и вылетать. И пометочка в приглашении - с супругой. А она у меня заслуженный учитель, до июля - консультации, экзамены, дипломы.
Я ей дал хороший совет: сказать на кафедре, что мужа приглашают на какую-то важную встречу в Бочаров Ручей и непременно с супругой. Этого достаточно, чтобы при любой запарке отпустили хоть на месяц, хоть навсегда. И не ошибся бы, но она постеснялась сеять в головах коллег тайные знания о картах
Супруга передвинула занятия со студентами для одних на "пораньше", для других на "попозже" и оказалась свободна с 23 апреля по 7 мая. Вот мы и побежали покупать билеты. А как прилетели, сразу сели на веранду и поняли, где находится рай - две тысячи километров к югу от Тюмени, двадцать минут в таксомоторе через весь город на запад от Адлера, затем вниз по улице Инжирной, железная калитка с бронзовыми виньетками, кнопка, звонок, замок, привратник распахивает дверь, встречая нас улыбкой под сенью пальмовых ветвей: "Я - Андрей".
Эх, вот так бы встретили меня, когда придет черед, на той вершине, что за облаками! Где продают туда билеты, сколько стоит эконом-классом, на сколько дней откладывается рейс?
Наш-то рейс из Тюмени откладывали пять раз в Рощино и два раза во Внуково, может, еще и по этой причине прибытие к месту назначения показалось столь долгожданным.
В двухэтажном деревянном доме для нас нагрета сауна, в душе бьет мощными струями горячая вода, на кухне закипает чайник, а на веранде - распускаются листья киви. Ё-моё, как красиво!
– Андрей, покажи, где море.
– Пойдемте на второй этаж.
Там тоже, оказывается, веранда, но оттуда пальмы во дворе уже не кажутся высокими, а ветви кипарисов не столь густы.
– Где?
– Чуть выше стены.
– Так это облака.
– Нет, это море, - Андрей смеется над впечатлениями новичков.
У меня в голове не укладывается, как море может быть выше стены за верандой.
– Чем выше наблюдатель, тем выше морской горизонт, - поясняет Андрей.
Эх, равнина я равнина. Или как я еще себя называю - рванина на равнине. Дальше верхушек своего сосняка вокруг моей дачки под Тюменью ничего никогда не вижу. Глаз отвык от дальних линий горизонта. А это ведь действительно море поблескивает в лучах заходящего за холм солнца. На маленькой круглой планете море всегда выше наших крохотных стен на земле.
– Кстати, Андрей, а какой высоты стена резиденции Бочаров Ручей?
– Я не мерил.
– Метров шесть?
– Больше.
– Ё-моё, - понимаю, что стена перед верандой очень даже не маленькая.
– А резидент на месте?
– продолжаю спрашивать.
– Какой резидент?
– Андрей меня не понял.
– Называется - резиденция, значит, тот, кто в ней - резидент, - выстраиваю я логистику развития мысли вглубь смысла однокоренной лексики.
– Не, - смеется Андрей, - начальника пока нет.
– Хозяина или начальника?
– Хозяин был один и давно, сейчас -
– Понятно. А когда будет?
– Через неделю.
– Скажете нам, когда начальник прибудет?
– Сами поймете.
Замолкаю: зачем задавать много вопросов человеку, который живет в пяти метрах от особо охраняемого объекта. Я же не из Америки.
– До вас у меня три туриста из Америки жили, - начинает говорить Андрей как раз в ту секунду, когда у меня в голове мелькнуло словосочетание "шпион из Америки", - они просили показать интересные места, куда обычные туристы попасть не могут. Я их водил, показывал. Даже в горы ездили - в самом начале апреля были очень теплые дни, почти летние. Если интересуетесь, я могу и вам кое-что показать, но тяжело будет, и снаряжение специальное придется брать.
Я даже спасибо забыл в этот момент Андрею сказать, настолько удивлен был тонкой настройке собеседника на ход моих потаенных мыслей.
– Не, мы с супругой только гулять вдоль моря по набережной запланировали. Дышать воздухом, набираться сил.
– До "Ривьеры" отсюда - семь километров. Перед олимпиадой стройка началась, дороги встали, на машине добираться в центр два часа, а пешком - я за час добегал. Для здоровья - попробуйте.
– Обязательно, конечно, завтра же попробую, - обещал я Андрею в день прилета.
На следующий день мы с супругой, во-первых, спали до обеда на втором этаже наших деревянных апартаментов, а во-вторых, дождь накрапывал. Так и просидели до вечера на двух своих верандах меж зарослей киви. Она наверху - с видом на море, я внизу - у ручья. А он странный, этот ручей. Идет дождь - а напор воды остается прежним, ручей не переполняется и не выходит из берегов. Закончился дождь, ну, думаю, сейчас с гор поток хлынет, как в Туапсе, там, когда дождь уже закончился, город только начинает погружаться в мутные потоки.
Ничего подобного. Хоть дождливая погода, хоть солнечная - он как журчал на одной ноте, так и продолжает потихоньку побулькивать у веранды. Может, разгадка равномерности звучания кроется в омуте, который Андрей оборудовал между хозяйским домом и гостевым. Омут круглый и обложен плитняком. Ручей сначала впадает в этот ландшафтный прудик, а потом водопадиком льется через камни и бежит дальше. Мини-водохранилище гасит скорость потока. Интересно, а у начальника такой есть? Полагаю, Андрей там, за стеной, идею стабильного журчания подсмотрел.
Вдоль этой стены мы с супругой в последующие дни наползались и набегались вдоволь. Утром идешь-идешь на холм, идешь-идешь, стена всё никак не заканчивается. Подъем крутой, лавочек нет, постоишь, дух переведешь и дальше. Первые ворота в стене прошли, вторые, ну, наконец-то третьи - там, где стена неожиданно из плоской бетонной плиты над головами вдруг превращается в массивное каменное строение с колоннами в стиле дворцов профсоюзов и домов культуры. Судя по тому, что две прямые линии огромных высоких кипарисов упираются именно в эти ворота, когда-то они были главными и, значит, повидали немало трудящихся из ЦК ВКПб.