Бочаров Ручей
Шрифт:
– Какой?
– заинтересовался Андрей.
– Как во Франции: поджарить и съесть.
– Пусть живут. Они - из "красной книги".
Антилягушачье оружие я пускал в ход регулярно. Чуть стемнеет, по воде палкой хлобысть, и до начала вечерних токовищ политиков и экспертов - тишина. А потом опять заквакали. На экране одни скрежещут и квакают, в омуте у веранды - другие. Сейчас бы тоже взлохматил палкой омут, но в руках стул был, я же у стены встречать жену собрался.
Расстались мы с ней сегодня в полдень у сочинского железнодорожного вокзала из-за неожиданно возникших разногласий по поводу, ехать или не ехать на экскурсию
Моё сознание было с ее доводами полностью согласно, но подсознание чего- то взбрыкнуло: лето приближается, не хочу ничего слышать и видеть про снег и лыжи. Я еще не согрелся от прошедшей зимы, от февральской стужи, мартовской слякоти и апрельских сибирских заморозков. Мне тепла хочется, а не "освежающей горной прохлады".
А на улицах старого Сочи так хорошо: расцветают первые розы в ухоженных клумбах, женская бригада копошится вдоль пешеходной дорожки на бульваре. Девушки в униформе ворошат клубни тюльпанов, чтобы аккуратно достать их из земли и вместе со стеблем положить в "сноп" на брусчатке. Пальцы рук у них в перчатках, которые на ладонях почернели от влажных цветочных корней, поэтому, когда надо поправить волосы, спадающие с плеч к разрытой земле, девушки проводят по лицу чистым участком руки у самого локтя.
В фартуке поверх белой футболки только одна женщина - бригадир, наверное. Она постарше остальных, она чаще стоит вертикально и смотрит вдаль. И свои белокурые волосы бригадирша поправляет, сняв перчатку с пальцев. Остальные пребывают в глубоком затяжном трудовом наклоне, что делает проход по бульвару мимо скульптурной композиции "девушки на клумбе" весьма зрелищным мероприятием.
Весна! Курортная страда! Отцветающие тюльпаны надо быстро заменить летним разнотравьем: молодыми ростками всяких бархатцев, петуний и портулаков. Так бы сидел на скамеечке у края бульвара и смотрел весь день на работающих "в поле" женщин. Что там говорить, как бы ни были прекрасны всякие там олеандры и гортензии, но красивее женщины ничего на свете нет.
Хочешь букет красных тюльпанов?
– задаю риторический вопрос супруге, когда мы уже свернули с бульвара, чтобы по кратчайшему пути направиться к вокзалу. Не дожидаясь ответа, направляюсь один к огромной куче цветов, лежащей на брусчатке, и прошу разрешения у белокурой бригадирши взять двадцать пять штук.
– Сколько?
– глава бригады цветокопов удивлена.
– Пять, - резко уменьшаю свои запросы и потребности.
– Нельзя, мы за каждый клубень отчитываемся.
– Так я цветочки прошу, а не клубни.
Если цветочки, она не против, но просит луковицы у тюльпанов сразу отрезать и положить в коробку. "Это не для баловства, это - на развод, - объясняет мне белокурая в фартуке, - дам вам секатор, режьте "траву" при мне и потом уносите, сколько хотите. Без меня к цветам не походите".
Строго в женской бригаде насчет клубней. Стою, жду, когда принесут секатор отделять то, что "на развод", от того, что "просто так побаловаться".
Но блин, именно в тот момент, когда я получил разрешение взять охапку цветов, а супруга ждала, когда я вручу ей южный букет тюльпанов, выныривает на бульвар мужик с попугаем на плече и сразу ко мне: "Кеша любит подарки, сделайте Кеше подарок".
– Какой подарок? Тюльпан?
– я не понял мужика.
– Кеша цветы не ест, Кеша кушать хочет, - мужик норовил так повернуться ко мне, чтобы птица на его плече оказалась
А попугай противный такой: клюв кривой, глаз хитрый, башку наклоняет и перья на своей башке дыбит - злобный, одним словом.
– У меня пшена нет, - говорю мужику, вспомнив именно пшено, потому что я зимой эту крупу для синиц насыпал в чугунную сковородку, что поставлена для них на моем балконе.
– Вы откуда приехали?
– мужик зачинает разговор.
– Из Тюмени.
– О, Тюмень, богатый город, нефть, газ, подарите Кеше двести рублей, Кеша кушать хочет.
– А мы уже подарили Кеше пятьдесят миллиардов, теперь наш город сам кушать хочет, пусть Кеша мне подарит двести рублей вместо дерьма на палочке, - ответил я хозяину птицы.
Смотрю, глаз у мужика стал такой же, как у попугая - неласковый. Пернатые хозяева курорта интерес к беседе потеряли и полетели к другим гостям города, а я пошел к супруге, которая ждала меня на другой стороне бульвара. И тут вспомнил, что забыл взять для нее цветы - с пустыми руками иду. Разворачиваюсь, ищу глазами бригадиршу, что около зеленой охапки цветов стояла, а уже нет ни бригадирши, ни охапки - тюльпаны загружены в тачку и утрамбованы лопатой. Вместо цветов из тачки торчит горка силоса лилового оттенка.
Настроение у меня в душе как-то вдруг переменилось: вот только что горел желанием вручить супруге огромный букет, а вместо букета и подробного рассказа, как я выбирал для нее каждый цветочек, сказал ей, что бригадирша не разрешила брать цветы из кучи - они у них строгой отчетности. Идем дальше с ней в сторону вокзала, а я молчу и трамбую себя черенком той лопаты, которая у нас в душе припрятана среди других многочисленных инструментов самокопания. Денег для птицы я пожалел, это, как любил говорить один "красный маршал", - голая историческая правда. Хозяину попугая - нагрубил, про жену забыл и без цветов ее оставил, да еще и другую женщину, белокурую бригадиршу, оклеветал.
Как я выглядел с точки зрения супруги, которая, конечно же, наблюдала за мной, когда я отправился к женской клумбе? Болтал с белокурой в фартуке, улыбался ей. Потом сделал вид, что попугая разглядывал, а в итоге - явился без букета. Вряд ли супруга поверила, что бригадир девчат была столь строга и отказала мне в просьбе. Наверное, она решила, что я сам не стал просить у белокурой цветы, чтобы не упоминать в разговоре какую-то иную женщину.
Короче, я был собой недоволен, а когда у меня в душе дискомфорт от того, что мои представления о благородстве не совпадают с моими поступками, я тоже могу начать неприятно скрежетать голосом, как та лягушка, и косить на окружающих "лиловым глазом" злобного попугая. В таком настроении самое лучшее - молчать, чтобы хоть как-то скрыть возникшую в душе неудовлетворенность и раздражительность.
Вокзал - это место, откуда отправляются экскурсии во все концы города и дальше по побережью Черного моря хоть на восток в Гагры, хоть на запад в Севастополь. У входа на привокзальную площадь с нами начали работать агенты турбизнеса: сулить, заманивать и вербовать. Я с ними не общался и в их сторону голову не поворачивал, чтобы не квакнуть в ответ чего-нибудь резкое и грубое. А супруга останавливалась, искала предложение, соответствующее спросу нашей семейной пары. Она знает, что на любую экскурсию я даю согласие с большим трудом, и меня можно уговорить куда-то ехать что-то смотреть лишь один раз за весь южный отпуск. Поэтому она выбрала такую экскурсию, которая будет одна, но всюду, то есть, обзорную по всем олимпийским объектам в городе и в горах. Отправление в полдень, возвращение в семь вечера.