Боцман знает всё
Шрифт:
Работать в кромешной темноте трюма было тяжело. Гвозди давно перержавели, и ящики рассыпались на отдельные дощечки, как только к ним прикасались. А доски, не всплывая, оставались здесь же в трюме — настолько они пропитались солью. Приходилось всё время рыться в этих досках, отыскивая уцелевшие ящики…
Я еле дождался, когда Виктор сказал по телефону:
— Осталось пять минут…
Быстро догрузив подъёмную корзину, я дал команду, чтобы её поднимали, и сам поднялся на палубу затонувшего парохода. Набрав побольше шланга и сигнала на руку, я вытравил из скафандра лишний воздух
Виктор не обманул — не сделал я и пяти шагов, как заметил камбалу небольших размеров, а за ней ещё две такие же. Я хотел уже наступить на одну из них, как заметил невдалеке ещё одну. Я сразу понял, что четвёртая рыбина — настоящая камбала-гигант. Она лежала неподвижно, плоская, круглая, усыпанная по спине костистыми шипами, очень похожая издали на чугунную крышку уличного люка. Я начал подходить к ней, стараясь не делать ни одного лишнего движения…
Однако рыбина оказалась куда мудрее своих более мелких сородичей: почти не поднимаясь над песчаным дном, она отплыла в сторону от меня метра четыре и снова улеглась на песке. Теперь мне захотелось поймать именно эту камбалу, только эту, и я ещё осторожнее стал к ней подкрадываться. Я так увлёкся охотой, что совершенно не слушал, что говорил Виктор по телефону. Заглушая его голос, я кричал только:
— Братцы! Дайте слабину шланга и сигнала… Я должен её поймать! Это их королева!..
Мне попадались десятки рыбин, но я преследовал только её, видел только её, и если бы мне не дали больше слабины шланга и сигнала, я, кажется, обрезал бы и сигнальную верёвку и резиновый воздушный шланг, обрезал бы и помчался догонять эту рыбину.
Наконец я настиг её и придавил к песку сразу двумя подошвами. При этом мне пришлось вытравить из скафандра почти весь воздух, чтобы стать тяжелее, иначе она сбросила бы меня на песок, как сбрасывает с себя лошадь неумелого ездока.
И вот, запустив ей под жабры пальцы, я поволок её туда, где спускалась на дно моя закидушка с красной тряпочкой на шнуре. Но стоило только взяться мне за крючок закидушки, как произошло то, чего я никак не предвидел и чего по уговору на боте не допускалось: кто-то там наверху изо всех сил сделал подсечку, и крючок, предназначенный для камбалы, вонзился в рукав моей рубахи, в налоктевую накладку. Вместо камбалы я сам очутился, как дед Щукарь, на добротном крючке.
Наверху наконец оставили в покое мою закидушку, и я принялся освобождать крючок. Но сделать это было совсем не просто: я не мог дотянуться до крючка, стал тащить за поводок и в конце концов оборвал его. Что мне было делать без крючка? Оставалось только одно — привязать рыбину к обрыву поводка, что я и сделал. Продел поводок под жабры
— Выбирайте шланг, сигнал!..
Ещё с последней выдержки на полуметровой глубине я заметил над головой днище постороннего судёнышка-катера или баркаса. Вероятно, к боту кто-то подошёл, скорее всего рыбаки. Они часто подходили к нам, интересуясь спусками. Но я ошибся. Мне ещё не отвинтили иллюминатора, а я уже знал, что на бот прибыл всеми нами любимый начальник водолазного училища Шпакович.
— Гм… гм… — начал он, когда с меня стаскивали рубашку. — Я вот что хотел у вас спросить, курсант Шманкевич. Вы, случайно, не знаете, кто в настоящее время обучает рыбу в Цемесской бухте вязать морские узлы?
Больше начальнику не надо было задавать никаких вопросов. Всё было ясно. Ему оставалось только назвать цифру — на сколько дней курсант Шманкевич оставлен без увольнения на берег. Оправдываться не было никакого смысла, но всё же я попытался кое-что сделать для смягчения приговора. Зная характер своего начальника, зная его преданность водолазному делу, я сказал:
— Не мог удержаться, товарищ капитан первого ранга. Как увидал этот экземпляр, так сразу решил, что её надо изловить для нашего водолазного музея. Можно, думаю, будет заспиртовать, а то можно чучело сделать…
Начальник ещё раз осмотрел камбалу и сказал:
— Гм… гм… Пожалуй, вы говорите разумно… Экспонат выйдет на славу. Ну, раз вы его изловили, то, вероятно, вы и возьмётесь сделать чучело… Суток пять вам хватит на это дело?
— Что вы, товарищ капитан первого ранга, — воскликнул я, — это очень много!.. Я бы и за одни сутки управился…
— Ну, нет… Не люблю торопливости. Даю трое суток. Вот так. Вопросы есть?
Вопросов у меня не было. Но, увидав, как дружок мой Виктор кусает губы, чтобы не рассмеяться, я шепнул ему, да так, чтобы и другие «подводные охотники» слышали:
— Смотри, как бы я не попросил начальника дать мне помощника… А то охотиться все охочи, а отдувайся я один…
Строители портов
Водолазы строили новую пристань.
На баржах привезли много камней и побросали их в воду. Водолазы опустились на дно и разровняли эти камни. Потом с баржи в воду стали опускать подъёмным краном огромные бетонные кирпичи-массивы. Каждый кирпич величиной с трамвайный вагон и весом в сорок тонн.
Водолазы под водой принимали эти камни и укладывали их как надо, чтоб получилась стена. Положили один ряд, потом на него стали класть второй.
Один молодой водолаз работал под водой по укладке. Пока кран брал с баржи новый массив, водолаз отдыхал. Он прислонился плечом к стенке и стоял неподвижно. Из шлема белым облачком вырывались пузырьки воздуха. Сверкающими бусами они уносились вверх. Меж камней проросли водоросли. Камни покрылись плесенью. В водорослях плавали зеленоватые рыбки зеленухи, гоняясь за креветками.