Боец 3: лихие 90-е
Шрифт:
По его словам, в «Спартанце» пока царят растерянность и непонимание. Что делать? Вроде бы все так лихо началось, конкурентов разгромили, теперь «кладбищенские» короли Ростова! Правда, в тему вплетаются еще и москвичи, но это могло бы стать предметом торгов… И вдруг такая выходка Заура, которая все поломала!
— Постой-ка, — перебил я, — а откуда эта информация? От Планшета?
— А то! Он же, сука, свалил…
Планшет сорвался в тот миг, когда раненый Марк открыл огонь. Он успел понять, что Демид убит, а что
— Погодь, — вновь перебил я. — А как ты вообще в «Спартанец»-то рванул? Планшет же видел, что ты остался на складе! Что он про тебя подумать мог?!
Танк довольно подмигнул:
— А это я его заставил про меня подумать!
— Ты? — в голосе Степаныча помимо воли прорвалось такое сомнение, что я едва успел погасить улыбку.
Но и Танк это уловил.
— Ну, — он шумно глотнул чаю, — так-то, конечно… я уж про себя знаю, что не больно-то мастак мозгами шевелить. Но у меня Наташка! Она… ну, у нее своя придурь в башке есть, но когда что-то надо обдумать, продумать, тут она прям профессор! Ну, она вообще на рынке торгует, там соображать надо…
Короче говоря, Танк, самокритично сознавая свои умственные способности, метнулся за помощью к мощному аналитику Наташке, а ту, по его словам, хлебом не корми, дай такие задачки порешать. Она загорелась творческим азартом и сочинила комбинацию: а давай ты скажи своим, что когда вы остались втроем, то Заур с Бойцом начали жестко лаяться, дело шло к лютой зарубе… и тут, дескать, ты нагнулся, чтобы подобрать чей-то пистолет, и получил удар по голове, отчего вырубился минут на пять, а когда очнулся, то увидел, что Боец лежит убитый, а Заура и след простыл… Так снимешь подозрения с Бойца и искать его перестанут. Логично? А то!..
Мы со Степанычем переглянулись.
— И что? — с подозрением спросил тренер. — Прокатило?
— А то! На ура прошло! Заура теперь кроют всеми словами, ну а ты, брат… извини уж, похоронили. Но это, я считаю, лучше, чем тебя искали бы и наши и не наши.
Я и Степаныч переглянулись вновь, и я прекрасно понял его взгляд: ну вот она, судьба, в лице простодушного парня, сама подсказывает, чтобы ты ехал…
Тут меня осенил второстепенный, но жгучий вопрос:
— А что, ребята поверили, что тебя по затылку звезданули?
Танк торжествующе рассмеялся:
— А то! — и нагнул голову: — Смотрите!
Точно, под коротко стрижеными волосами виднелись ссадина и вздутие.
— Это тоже Наташка? — с неуловимым сарказмом спросил Степаныч.
— Не, это вместе, — с гордостью произнес Танк. — Я говорю: надо чтобы все как по-настоящему, на самом деле. Она говорит: ну давай попробуем. Магазин из «Макара» вынули на всякий пожарный, и она меня как охреначила по балде! А она баба не хилая, я и вправду
И он беззаботно заржал.
Тут же выяснилось, что мою «девятку» Танк отжал себе как персональный автомобиль, не встретив возражений, да и вообще, похоже, дисциплина в группировке сильно пошатнулась. Планшет вдруг ощутил невиданную прежде власть, взялся руководить, делает это через пень-колоду, и уже братва мало-помалу ропщет… Между прочим, он распорядился информацию о перестрелке на складе не распространять, зачем — не очень понятно, все равно скоро все известно станет… Словом, что будет — никакой мудрец не разберет, но вряд ли чего-то хорошего стоит ожидать.
Это вдруг сподвигло меня к предложению:
— Танк! Так может, рванем вместе?!
— Куда? — обомлел он, и я сообразил, что он ведь еще ничего не знает про уфимский вариант.
— Степаныч, поясни, будь добр…
Степаныч пояснил, но Танк решительно замотал головой, хотя к моему решению отнесся вполне нормально и даже дружелюбно:
— Не-е, брат, я тут привык… Будь что будет, а отсюда никуда. Кому я на хрен где-то там нужен? А ты давай, конечно, у тебя карьера… Давай, брат! Еще сюда чемпионом вернешься!
Как в Ростове-на-Дону будут встречать номинального покойника — о том, Танк, естественно, не задумался.
Степаныч взялся дописывать рекомендательное письмо, не поднимая глаз, буркнул мне:
— С бабками как у тебя?
— Нормально, — сказал я и тут только вспомнил, что должен парням из борцовского клуба. Надо бы, конечно, заехать, отдать. Информация о перестрелке, наверняка уже растеклась по городу — дурак Планшет, что вздумал все секретить — но знают наверняка про Демида, про Заура, Марка… а кто там был из рядовых боевиков, еще не ясно, зато ясно, что тянуть нечего.
— Ну что, ребята… — сказал я. — Ехать, так ехать.
Сказал так, и сердце защемило. Взглянул на Лиду — она старалась держаться независимо и гордо, но я-то видел, что ее грызет изнутри… И все-таки сейчас она ни за что не согласится поехать со мной. Из принципа.
Я мысленно вздохнул в последний раз. Заговорил по делу:
— Вот что. Я вам хочу малость бабла оставить на житье-бытье. Мне самому хватит, про меня не думайте.
— Мне этих денег не надо, — строптиво заявила Лида, делая ударение на слове «этих».
Я пожал плечами. Не надо, так не надо. Степаныч с Танком отказываться не стали.
Ну вот и все. Можно ехать.
— Да, Лид, может, тебя домой подбросить?..
— Я сама.
Я кивнул. Ну это, может быть, и верно. Светится со мной незачем.
— Вы меня не провожайте. Степаныч, тебе лучше совсем не выглядывать.
— Да знаю. Держи письмо, — он сунул мне плотно исписанный лист. Я спрятал его во внутренний карман.
— Кстати, Танк! А как ты объяснишь, куда «девятка» у тебя делась?