Боевая Академия: Книга Судьбы
Шрифт:
— Ну все, сами напросились! — оставшиеся восемь тоже полезли за своими пистолетами.
— Погодите, ребята, — Морган вышел вперед, миролюбиво подняв раскрытые ладони. — Хочу сразу заявить, что я здесь не при чем. Эти двое заставили меня, хотели прикрыться мною, как заложником, использовать меня, как живой щит. После того, как вы их скрутите, я с удовольствием вернусь в свою камеру, и продолжу отбывать заслуженное наказание, как ответственный за свои поступки человек.
— Отойди, старик, — честное признание почему-то не засчитали. — Потом и с тобой разберемся.
Внезапно лампы мигнули,
— Гад.
— Между прочим, правильно он поступил, — заметил Дима, нащупывая и взваливая на плечо обмякшее тело сокамерника. — С такими двумя дебилами и таким хреновым планом я бы тоже всех сдал. Глядишь, еще бы и срок скостили.
— Все равно, гад. Блин, и какого хрена свет вырубился?
— Потому что, мать твою, уже половина одиннадцатого! И мы сейчас должны сидеть в карцере, ожидая, пока нас выведут, а не бегать под землей, как крысы!
— Это был твой план, козлина! Кто бубнел, что прочитал какой-то там учебник, и теперь у него голова забыта полезными идеями?
— А кто говорил, что готов хоть сквозь стены ходить, лишь бы на воле оказаться?
Они замолчали, ощущая, как темнота давит на них. Многим страшно, когда они в полной темноте оказываются где-то на улице, но это не сравнится с тем, что ты испытываешь, оказавшись в темноте под землей. Сразу возникает ассоциация с тем, что тебя похоронили заживо.
— И куда теперь? — задал Гвеллин вполне себе уместный вопрос.
— А ты разве в темноте не видишь? — удивился Дима. — Вы же, гномы, вроде таким умением хвастаетесь.
— Да, те, кто живут в пещерах. А боевым гномам, что ходят по поверхности, такой скилл без надобности. Хотя бывают моменты, когда он бы очень пригодился. Как сейчас. А у тебя нет какого-нибудь заклятия?
— Извини, нет. Для этого мы обычно используем артефакты.
Неожиданно впереди раздалось какое-то тихое шуршание. Студенты напряглись, буквально ощущая, как их сердца бешено колотятся в предчувствии неизвестного. А потом откуда-то из левого коридора донесся тихий кашель, и чей-то смутно знакомый голос весело затянул:
— Любовь вам не трали-вали, любовь для того, чтоб ее отдавали… Любовь вам не трали-вали, любовь для того, чтоб ее получали…
Студенты одновременно сглотнули.
— Это Ария! — Дима радостно выдохнул, и пошел на голос. — Она указывает нам правильный путь!
— Погоди, Димыч, — гном ухватил его за рукав. — Какая Ария? У нее голос совсем другой.
— Что значит другой? А кто это тогда по тво… — второкурсник замолчал, пораженный страшной догадкой. — Да ладно?!
— Я в любви огонь и ночью и днем, так давай огонь мы этой ночью разведем… — продолжал заманивать голос. — Твои спички, мои дрова, очень хорошо, разведем костер любви всем ветрам на зло!
— Ты как хочешь, а я иду.
— Стой!
В конце коридора на какой-то миг полыхнуло красно-синее пламя. Забыв про Гвеллина, Дима бросился вперед, скинув с плеча тело Моргана, чтобы не мешал. Послышалась какая-то
— Да стой ты! — тяжело отдуваясь, гном догнал его с фонариком в руке. — Вот, смотри, чего я нашел, — луч света выхватил тела из темноты — это оказались еще двое тюремщиков, с застывшими на лицах одинаковыми выражениями ужаса. Дима почти не сомневался в том, что такого страшного они увидели. — Ого! Кто это их?
— Тихо! — они замерли, напряженно прислушиваясь.
Спустя несколько секунд из дальнего коридора снова послышался тот же голос:
— Ой чита-чита-дрита, танец заводной, ой читу-читу-читу-дриту ты потанцуй со мной!
— Вперед.
— Ага.
Еще три поворота — и впереди блеснула луна. Коридор, куда они вышли, заканчивался решетчатой дверью, вкопанной в землю в горизонтальном положении, и поднимающейся на петлях, словно люк на подводной лодке. Вверх поднимались ступеньки, на одной из которых лежало черное воронье перо.
— Исчезла, — проворчал Гвеллин, внимательно зыркая по сторонам. — Только не говори, что это была птица Говорун, которая решила нам помочь.
— Скорее, кое-кто другой из того же мультика, — Дима поднял перо, и понюхал его. И сразу уловил знакомый запах. — Ладно, я вылезу наверх, и осмотрюсь. Как дам знак, поднимай Моргана, а потом и поднимайся сам.
— Понял.
****************
По темному лесу, освещаемому лишь луной, быстро шли мужчина и женщина. Причем первый тащил на себе две тяжелых чемодана, а вторая несла корзинку, набитую домашними куриными яйцами, баночками со сливками, пирожками и прочей снедью. Они спешили, потому что опаздывали на вокзал, на последний поезд, и женщина почему-то считала, что в этом виноват мужчина. Из-за чего без умолку его и пилила от самого дома в деревне, где засиделись в гостях.
— Сначала пил, потом в карты играл, потом трактор смотрел, а в результате мы сейчас бежим по лесу, вместо того, чтобы ехать на машине, а ведь они предлагали нас подвезти, но ты же гордый, ты же свою машину сломал, и тебе же в принципе будет больно, если у кого-то другого она исправно работает, говорила мне мама, не связываться с тобой, а я не послушалась, и сейчас мы неизвестно где, идем неизвестно куда, а здесь наверняка волки водятся, и меня съедят, причем что обидно, из-за какого-то криворукого лентяя…
— Господи! — тихим шепотом взмолился мужчина. — Если ты там — забери ее обратно, благим матом прошу тебя!
Мелькнуло красно-синее крыло, раздался истошный визг, и женщина взмыла вверх, подхваченная за платье чьими-то крепкими пальцами. Какое-то мгновение, и ее крик уже затих высоко в небе.
— Спасибо тебе, Господи! — возликовал мужчина, и пустился бежать, торопясь уйти подальше, пока Всевышний не передумал. Едва он скрылся, как между деревьями показался Дима, напуганный криком и вообразивший, что это дикие звери кого-то рвут на части. Осмотревшись и не обнаружив ничего подозрительного, он пожал плечами, пробормотал "Наверное, показалось!" и вернулся к решетке.