Боевая Магия
Шрифт:
Он неторопливо покинул дом, растаяв в сумерках. Браяр прислушивался, пока звон цепей окончательно не стих.
Вскоре после этого Розторн ушла спать Браяр убедился, что все кошки были загнаны в комнату Эвви, за её заколдованные воротные камни. Потом он и сам лёг спать.
Засыпая, он подумал о Парахане. «Проклятье, мне нужно поспать!» — сердито сказал он себе. «Мы уезжаем на рассвете!». Но отрицать он не мог; трудное положение человека из Камбанпура его беспокоило. Любой другой господин позволил бы им выкупить у себя Парахана, но только не Уэй-шу. Парахан был для него каким-то призом. Император мог дать им девять полных
«Рассвет», — напомнил он себе. «Мы встаём до рассвета».
«Умиротворённые мысли. Я снова смогу одеть обычные брюки и куртку. Во всех этих шёлковых халатах я выгляжу здорово, это так, но ничто не сравнится в удобстве с вещами, которые мне сделала Сэндри Великая Мила, я буду так рад надеть мои старые добрые сапоги вместо тапочек, в которых я чувствую каждый камешек на пути!»
На этой приятной мысли он и заснул.
Что-то заставило его проснуться около полуночи. Он прислушался, но в здании павильона было тихо. Взволнованный, Браяр встал, и проверил комнату Эвви.
Её кровать покрывали кошки. Они перебрались на освобождённое ею место. Кошки посмотрели на Браяра.
— Когда я её поймаю, ей крышка! — одними губами сообщил им Браяр.
Тайна подняла ногу, и начала умываться.
Браяр быстро натянул брюки и куртку, затем закинул на плечо свой малый магический набор. Держа сапоги в руках, Браяр прокрался к двери в комнату Розторн, и заглянул внутрь. Она спала, издавая тот жужжащий храп, который он находил таким забавным.
Браяр прокрался прочь из павильона. Во внешних комнатах не было слуг, а на улице снаружи не было даже охранников. Он положил маленький свёрток сонных трав в карман куртки, на случай если встретит по пути кого-то не очень дружественного, и натянул сапоги. Собравшись, он побежал, находя дорогу в свете полумесяца. У него была очень хорошая идея насчёт того, куда она сбежала. Ему следовало понять, что она не согласится оставить Парахана, только не после того, как провела пять дней почти исключительно в обществе пленника.
На то, чтобы добраться до Павильона Великолепных Презентаций, где держали Парахана, у Браяра ушло больше времени, чем ему бы хотелось. Так было из-за того, что он держался придорожных деревьев и кустов, часто останавливаясь, чтобы поискать глазами и ушами патрули охранников. Патрулей он не видел и не слышал, но это лишь заставляло его нервничать ещё больше.
Наконец он достиг своей цели. Перед тем, как приблизиться к своей беглой ученице, он проверил внешнюю часть длинного холла. По всему периметру большого здания он не нашёл ни следа охраны. Внутри находился ряд висящих золотых клеток, в одной из которых проводил ночь Парахан. Холл с клетками было легко найти снаружи: он находился сбоку от помещения для аудиенций, придавая зданию L-образную форму.
Убедившись, что вокруг павильона не было охраны, Браяр вошёл в рощу деревьев рядом с той стороной павильона Великолепных Презентаций, где были клетки. Там, высоко, были маленькие окна — выше, чем мог бы достать высокий человек, чтобы давать пленникам доступ к свежему воздуху. Там же был и угол, где длинный холл переходил в тронную залу императора.
«Ну, хорошо, Эвви-всезнайка», — мрачно думал он, пробираясь через маленькую рощу, — «как ты собираешься пробраться внутрь?»
Потом он услышал писклявое, натужное кряхтение.
«Она пытается обрушить стену!» — в панике подумал он. «Она навлечёт на нас всю охрану в пределах слышимости!»
Он вышел из-под сени деревьев у Эвви за спиной. Она стояла на коленях, приложив обе ладони к мраморному блоку в двух футах над землёй. Она пошатывалась, фаркала, но он не видел, чтобы камень двигался. По какой-то причине Эвви — способная направлять тонны камней, падавших со скал — не могла заставить эти блоки сдвинуться с места.
— Эвви, прекрати! — прошептал он.
Она подскочила, но не обернулась:
— Нет! — яростно прошептала она. — Я не оставлю его здесь! Что если император однажды повернётся к нему спиной, и сожжёт его, как те розы?
— Откуда ты узнала об этом?
Браяр схватил её за плечи и попытался рывком поднять на ноги. С тем же успехом он мог бы сдвинуть с места валун, о чём ему и следовало бы вспомнить, учитывая последний раз, когда он пытался сдвинуть её с места против её воли.
— Я слышала, как слуги об этом говорили, — терпеливо сказала она ему. — Почему бы тебе не перестать глупить, и не помочь мне? Я не знаю, почему я не могу сдвинуть эти штуки.
Вид горящих в сердце розового сада тел садовников всё ещё не выходил у него из головы:
— Он не может уехать с нами, — сказал он Эвви. — Они убьют нас, если подумают, что мы помогли ему сбежать.
— Готова поспорить, что он знает, как выбраться с территории дворца, — прямо заявила Эвви. — Его здесь держат только клетка и цепи.
А потом она произнесла то, что заставило Браяра на самом деле ужаснуться:
— Я взяла с собой твои отмычки. Я вскрою его замки. Но сначала мне нужно пробраться внутрь, а блоки не двигаются.
Браяр пожевал свою губу. Он знал, что сказали бы Сэндри и Трис. Он даже знал, что сказала бы Даджа, бывшая более практичной: «В чём дело, мальчик-вор? Потерял смелость?»
— Смелости у меня предостаточно, — пробормотал он своей сестре-магу-кузнецу.
Она помедлил ещё миг, затем осознал, что Эвви снова начала бросать свою силу на мраморный блок. Она не собиралась ждать его решения.
Тихо ворча, он разбросал вокруг свою магию, чтобы посмотреть, не было ли в земле семян лоз. Садовники обрезали местные лозы, но если ему удастся заставить их семена взрасти, то не было риска, что следователи позже найдут частицы неместных лоз, которые ему, возможно, пришлось бы вырастить из семян, которые он хранил в своём наборе мага. Именно во время разбрасывания магии он ощутил призраки прежде живых растений у себя на уровне лица. Как это было возможно? У него перед лицом не было ничего, кроме мраморной стены.
Он встряхнул кисти рук, как будто стряхивая с них остатки использованной магии — привычка, за которую его дразнила Розторн — и позволил большему количеству своей силы растечься прямо у себя перед лицом. Теперь вся стена отозвалась тенью жизни, прежде бывшей зелёной.
— Эвви, стой, — прошептал он. — Что в строительном растворе?
— В основном известь, — ответила она таким же тихим голосом. — Там есть ещё что-то, что я не ощущаю. Оно держит мрамор так, будто тот собирается сбежать.