Боевая Магия
Шрифт:
Посвящённая носила своё дорожное шерстяное облачение и широкополую шляпу.
— Уж постарайся. Нам ещё нужно погрузить шакканы Браяра и твоих кошек.
Она покинула комнату.
— Я знаю, — пробормотала Эвви, и выпила свой чай.
Служанка причесала её волосы, и снова заплела их в косу, пока Эвви чистила зубы. Она позволила Эвви одеться самой, уже успев усвоить, что девочке не нравилось, когда ей помогали без необходимости. В счастливом уединении, Эвви натянула лёгкую хлопковую куртку и леггинсы, которые она приготовила ещё прошлым днём. Затем надела чулки
На столе у окна была чаша с рисом и всякой всячиной. Зная, что снова её покормят ещё не скоро, Эвви быстро умяла всё, и рыгнула, доев. Она даже провела пальцами по внутренней стороне чаши, и облизала их, только чтобы убедиться, что съела совсем всё. Позаботившись об этом, она схватила свой рюкзак, и закинула его за спину. Другие находили его тяжёлым, но только не она. Она таскала его уже два года, с тех пор, как Браяр начал учить её, когда она отвергла всех остальных наставников. В рюкзаке находились её набор мага и её каменный алфавит, у которого для каждой буквы в специальных кармашках лежали обычные и драгоценные камни. Во время путешествий она не любила находиться от алфавита дальше, чем на расстоянии вытянутой руки. Только осознание того, что её вещи находились под самыми сильными защитными заклинаниями, которые Розторн и Браяр только могли сплести, успокаивало её достаточно, чтобы не носить их с собой, пока она была на территории дворца.
При входе в гостиную Эвви была встречена разнообразными кошачьими звуками. Браяр освободил кошек из их оградительного заклинания и вновь заманил их в специальные корзины с помощью своего весьма великолепного котовника. Снаружи она увидела Браяра, аккуратно укладывая императорский розовый куст и свои шакканы на спины вьючных лошадей. Когда они приехали, он отдал одно из своих миниатюрных деревьев императору в качестве подарка на день рождения, позволив осуществить вручение посыльному, на случай если императору подарок не понравится. Эвви была весьма уверена, что сейчас Браяр сожалел о подарке, поскольку свои шакканы он любил больше, чем она — своих кошек. Ему не понравилось то, как Уэй-шу обращался со своими подданными, и ему не нравилось, что у Уэй-шу в руках было одно из его деревьев.
Пара вьючных лошадей Розторн терпеливо ждала снаружи, их ноша уже была упрятана подбитые кожаные сумки. Эвви нашла свою лошадь, фыркнувшую при виде её. Она запрыгнула в седло, и устроилась поудобнее.
— Тебя ждём, Браяр, — сказала Розторн, забираясь в седло.
— Да, Матушка, — ответил он.
К его явному удивлению, и к удивлению Эвви тоже, слуги, обычно поддерживавшие бесстрастные выражения лиц, захихикали над его шуткой, прикрыв рты ладонями. Но они быстро справились с собой, и поклонились, когда их гид и сопровождающие выехали на дорогу к Воротам Имперского Благословения.
Эвви счастливо вздохнула. Они уезжали из дворца.
Эта иллюзия продержалась до самых ворот. Там их ждали две группы. Одну возглавляла Госпожа Протокола. У неё за спиной стояли два конюха. У каждого в руках были поводья цепочки из трёх лошадей, каждая из которых была полностью нагружена тюками, которые несли печать шестипалого дракона Династии Лонг. На недоуздке каждой лошади была такая же эмблема.
Также присутствовал полный отряд дворцовой стражи под предводительством капитана. Солдаты стояли перед воротами, перекрывая их, твёрдо уперев копья в землю. Эвви вся покрылась гусиной кожей. Они знали! Они знали про Парахана!
Розторн направила свою лошадь мимо их гида:
— Это ещё что? — потребовала она.
— Эвви, выпей чаю.
Браяр подвёл свою лошадь поближе к ней. Он протянул ей фляжку. Обычным, громким голосом он произнёс:
— Готов поспорить, ты даже завтрак не съела.
Более тихим голосом он добавил:
— Выпей чаю, и перестань держаться так, будто ты в чём-то виновата.
Эвви послушалась. Она заставила свою лошадь попятиться, пока она не оказалась рядом с корзиной, где сидел Монстр. Она запустила туда пальцы, и погладила зверя.
Госпожа Протокола поклонилась Розторн:
— Простите меня, уважаемая Розторн, друг императора, — сказала она, избегая гневного взгляда Розторн. — Этот… офицер настаивает на том, что вам не позволят проехать, пока каждый из вас не пройдёт досмотр. Пожалуйста, простите это… это неудобство. Примите мои глубочайшие, глубочайшие извинения.
Эвви и подумать не могла, что Госпожа Протокола могла быть такой расстроенной. Сразу после их приезда эта устрашающая леди несколько раз провела с ними утро, наставляя их в придворных обычаях. В те дни Эвви гадала, не высечена ли та из того же белого мрамора, из которого строили столь многие имперские здания.
— Пусть досматривают, — сказала Розторн. — Кроме нас троих и нашего гида, все они — из дворцовой челяди. Гида одобрили дворцовые служащие.
Больше она не сказала ничего, пока каждого из их сопровождающих с ног до головы осматривали вооружённые солдаты. Рылись даже в их багаже, будто солдаты ожидали, что в нём кто-то прячется.
Пока стража осматривала вьючных животных под присмотром Браяра, Розторн подвела своего скакуна к Госпоже. Она тихо спросила:
— Позволено ли человеку осведомиться, почему его подвергают этой унизительной проверке?
Госпожа на миг прикрыла лицо веером, затем опустила веер и наклонилась к Розторн очень близко, чтобы прошептать ей что-то на ухо. Эвви знала, что в обычной ситуации вытянуть из Госпожи лишнее слово можно было лишь под пытками, но у неё был запущенный артрит. Предоставленная Розторн мазь, вместе с рецептом оной, сделала её жизнь гораздо легче. Намного легче, подумала Эвви, если та была согласна поделиться с Розторн любыми сведениями.
Капитан возвращался; женщины отстранились друг от друга.
— Готово, — сказал капитан. — Они могут ехать.
Солдаты отъехали с дороги. Госпожа Протокола, сильно расшатанная, презентовала путникам лошадей и их груз, лично отобранные императором подарки. Розторн произнесла несколько дипломатичных слов благодарности.
Эвви снова залюбовалась ею. Розторн говорила все эти вещи, и действовала так, как могла бы любая благородная леди, но когда она делала глоток чая из своей поясной фляги, Эвви было видно, что рука у Розторн подрагивала. Учитывая природу Розторн, Эвви была весьма уверена, что она не боялась, а была в ярости.