Боевая Магия
Шрифт:
— Капитан Рана писал, что ты приехала нас предупредить, но как он уже говорил тебе, твоё предупреждение нам не потребовалось. Уэй-шу заключил тайные договора с Иншией и Кайаном, что освободило его армии, чтобы он мог вторгнуться сюда. Жадный он, не правда ли?
Розторн криво улыбнулась, и сказала Докьи:
— Можно и так посмотреть, Почтенный Посвящённый.
— Значит, это правда, что вы твёрдо намерены сражаться здесь? — поинтересовался старик.
Розторн кивнула:
— После нашего пребывания в Зимнем
У неё свело живот. Её сердце тосковало по Ларк, но её ответ должен был быть тем, который она дала Докьи, и поэтому она взяла двух детей, и привезла их обратно в Гьонг-ши. После того, что им показали Уэй-шу и его двор, она обязана была сделать всё, чтобы их остановить. Император Янджинга был чудовищем в человеческом облике.
— Хорошо, — сказал Докьи. — У меня есть чрезвычайно важное поручение. Ты — лучший кандидат нашей веры из всех, кого я знаю, и кто способен его выполнить.
Он вышел из-за стола, и мягко взял Розторн за плечо:
— Прости меня. Я не намеревался позволять тебе идти навстречу опасности. Я не знал о том, что война вошла в наши границы, пока не узнал Бог-Король, и я не откладывал это поручение до тех пор, пока ты осталась единственной, кто мог его выполнить. Сначала я сам попытался с ним справиться. Неделю назад я вышел из Гармашинг. На каждый шаг, который я пытался сделать в южном направлении для этой задачи, появлялись янджингские войска, тесня меня на юго-восток. Прямо сюда, вообще-то, где я и нашёл тебя.
Он повернулся к Браяру:
— Для вас с Эвви уже несут еду, если вы присядете вон там.
Он кивнул на скамейку у стены.
— Я должен поговорить с Розторн наедине. А потом мы все сможем надлежащим образом пообедать.
— Она устала, — заявил Браяр. — Её дыхание…
— Я понимаю, — ответил Докьи. — Она будет сидеть, и я распоряжусь принести чай.
Розторн поймала взгляд Браяра. Когда она была уверена, что завладела его вниманием, Розторн подняла бровь. Это было предупреждением, и её мальчик это знал. Ему не следовало настаивать дальше. Он пристально посмотрел на неё, а потом повёл Эвви к скамейке, на которую указал Докьи.
— Он — верный сын, — сказал Первый Посвящённый, ведя её к боковой двери из генеральской комнаты для совещания. — Ты не жалела своей любви, поэтому он и сам не жалеет своей любви для тебя.
Она опустила голову и понадеялась, что он не заметил, как она покраснела. Они с Браяром редко говорили о своей привязанности. Они оба ещё в детстве на собственном опыте усвоили, что многие люди могли взять любую выказанную привязанность, и использовать её, чтобы забрать у них всё.
Докьи привёл её в комнату по соседству, которая похоже также была обставлена для совещаний. Он сел на скамейку у ближней стороны стола, и показал, что ей следует сесть рядом с ним. Здесь не было окон,
Докьи сделал жест, оставляя пальцами след из густого чёрного пламени. Они с Розторн мгновенно оказались заключены в сферу из теней, почти касавшуюся потолка комнаты. Внезапно Розторн, которая мёрзла всё время с тех пор, как покинула Куши, ощутила тепло. Она втянула свою собственную силу себе под кожу, чтобы не смешивать своё чувство растений с каменной магией этого великого человека.
— Твои дети не такие безмятежные, какими были до вашего отъезда в Янджинг, — сказал Докьи.
Розторн вздохнула:
— Нет, Почтенный Посвящённый. Император оказался более ошеломляющим, чем нам бы хотелось. Ты предупреждал нас об этом.
— Но мне всё же жаль, что я оказался прав.
Он помедлил, затем спросил:
— Розторн, ты всё ещё искренна в своих клятвах?
— Конечно, Почтенный Посвящённый!
— Как я уже говорил, я пытался сам справиться с этим, но как сильно бы я ни старался, я не мог ступить на дорогу к моей цели. Я не испытывал такого сопротивления моим делам с тех пор, как был посвящённым с десятилетним стажем.
Он очень аккуратно открыл рюкзак на столе, и опустил его кожаные края вокруг его содержимого. Внутри была большая коробка из древесины груши, в которой было четыре выдвижных ящика. На сторонах и на верхней части коробки были вырезаны символы.
Розторн сжалась от волн силы, которые, казалось, текли от коробки.
— Что это? — спросила она.
— Эта коробка содержит величайшие сокровища нашей религии, — тихо сказал он. — Живой Круг без них распадётся на части.
Розторн покрылась гусиной кожей.
Докьи коснулся маленькой золотой кнопки на самом нижнем ящике. Он аккуратно потянул, и три верхних ящика отделились. Ящики не были вставлены в коробку, они были сцеплены вместе.
— Посмотри, — тихо сказал он Розторн.
Содержимое самого нижнего ящика, или коробочки без верха, было завёрнуто в некрашеный шёлк. Робко, используя лишь кончики пальцев, Розторн развернула слои ткани сверху. Под ними лежала чаша. По безмолвному призыву Докьи, она взяла чашу, ахнув, когда магия потекла вверх по её рукам и через её вены.
Чаша была размером с её ладонь, и была сделана из обожжённой красноватой глины безо всякой глазури. Казалось, что из круглого, плоского основания чаши растут четыре извивающихся ветви, вырезанные из белого тополя. Само основание было прикреплено к тонкому гранитному кругу. Внешняя сторона глины была покрыта ещё какими-то незнакомыми ей вырезанными знаками, но внутренняя сторона была гладкой. Предмет был чрезвычайно простым, но у неё дрожали кости от скрытой внутри него силы. Ей как-то удалось осторожно поставить чашу обратно в ящик, и снова накрыть её.