Боевик-универсал
Шрифт:
Да, о чем это я? Так вот, протекла крыша у дочек вольных баронов при виде героического меня, решившего выйти в одиночку против орды гоблов и уничтожавшего уродов сотнями и тысячами. И раньше, после вампиров на руднике и спасения Чейты из лап драконов, были откровенные намеки – мол, пою я хорошо и могу вечером это продемонстрировать в ваших покоях, – но теперь! О чем можно говорить, если даже Лотра стала стрелять глазами, а ее жених вполне одобрительно на это смотрел. Как же, я – зерцало рыцарства, герой, мать его! Ну не могу же я всем рассказать про цепь стихий, про замковый алтарь, про эксперимент! Зря я орлам разрешил развлечься после более чем восьми сотен лет скуки. Я не буду постельной грелкой для романтически настроенных девиц. Я не буду быком-производителем. Мне элементарно не хватит сил, и никакие эликсиры тут не помогут! Не дай Создатель завести интрижку с одной девчонкой – так она сразу все разболтает всем своим подругам: мол, а вы знаете, с кем я вчера перепихнулась? Нет? Так знайте и завидуйте! И что скажут мне потом остальные девушки? Тоже мне секрет. А чем мы хуже?! И что мне тогда делать? Вешаться или работать на износ сердца и всех остальных своих органов, чтобы вчерашние подруги не стали злейшими, которые совсем не подруги? Склоки и раздрай, которые обязательно возникнут в женском коллективе, наверняка перекинутся и на пап девушек. А что будет дальше? Зачем я сколачивал коалицию? Зачем я крепил свои тылы? Чтобы все оказалось под угрозой из-за этого? И вообще что за вольность нравов процветает на Арланде, особенно среди дворян и особенно в пограничье? Куда смотрит церковь? Девочки, вам пора съездить на экскурсию в Белгор. Мои братья утолят вашу тягу к героям – и мне этим сильно помогут, это о птичках.
– Выпьем за воинов пограничья! – рявкнул я.
Что делать, если подошла моя очередь! Мой гениальнейший тост был встречен бурными и продолжительными воплями восторга. Через пять минут некоторые личности вспомнили, что вообще-то я предложил выпить, а не кричать. Через десять минут это дошло и до всех остальных. Слава Создателю. Да, все бойцы пограничья проявили себя выше всяких похвал. Шаманы гоблов наверняка перед смертью сильно удивлялись, почему духи их предков не смогли посеять паники среди воинов, оборонявших замок. Почему от леденящего воя этих тварей не дрогнули сердца бойцов, не выпало оружие из их рук. Почему воины пограничья не стали убегать со стен замка, когда оскаленные лица духов возникали перед ними. Я хмыкнул. Хорошо иметь в команде мага разума. Четвертый не был на стенах. Он не атаковал воинов и шаманов гоблов. Он сделал гораздо больше. Четвертый был в каземате рядом с алтарем и пользовался своими способностями на полную катушку. Конечно, номер не может сделать труса храбрецом, а паникера мужественным воином. Но, пользуясь энергией алтаря, Четвертый был тем бревном, за который хватался разум воинов пограничья, когда их пытались погрузить в пучину страха и отчаяния духи предков этих уродов. Ни хрена у тварей не вышло. Тактика гоблов, опробованная ими на протяжении столетий, дала сбой, и в этом полностью заслуга Четвертого. Он никого не убил, но ни один воин не прекратил боя и не сжался в комок, терзаемый диким страхом. А будь иначе – половина дружинников и какая-то часть молодых котов наверняка бы столкнулась с очень серьезными проблемами.
– За самую грозную цитадель, которую я когда-либо видел! За барона эл Стоку! – взревел Норм.
И этот туда же. Восторга у всех на следующий день после боя были полные штаны. Я позорно сбежал в свои покои и тут же организовал совещание в узком кругу самых заинтересованных лиц. Блин! Я по своей дурости стал знаковой фигурой. Мой эксперимент стал великим подвигом. Я болван. Нужно было проверить все свои боевые плетения, отозвать орлов и вернуться в замок. Мои маги сделали бы то же самое, что и духи стихий, но с гораздо меньшими затратами энергии, пусть и за большее количество времени. Я мог вообще не появляться в замке, а гоблы все равно были бы разбиты! Я засветился очень крупно. Да, в анклаве мое лицо видели многие. Но это было лицо мятежника, который стал бароном. На поле Мести я почти всегда ходил в шлеме. Некоторые видели там мою мордочку – так пусть некоторыми и останутся. А вот другим не надо мне свое личико показывать. Вдруг кто-то сможет провести параллели между бароном эл Стокой, охотником Владом и рейнджером Далвом! Оно мне надо? Тем более что проф еще в начале совещания предрекал наплыв гостей, которые обязательно захотят со мной выпить, да я и сам этого ожидал. Все мы крепки задним умом.
Собранием номеров, учеников школы Джокер и присоединившихся на последней стадии обсуждения Лоной, Юлгой, Ойлой, Радой и Каритом было решено сделать меня больным и увечным. Каюсь, я сам натолкнул их на эту мысль, когда послал подальше профа с его личиной. Мол, я и так уже наложил иллюзию на глаза перед прибытием в замок, чтобы народ не задавал глупых вопросов. Мое путешествие с Ераной было полезным. Я предложил использовать грим. Колар творчески переработал мое предложение и добавил маску, которая будет скрывать мои ужасные шрамы. Кстати, и иллюзию с глаз снять не забудь для полной достоверности своих увечий. Получилось просто отлично. Коварные шаманы гоблов, подло использовав мерзкое заклинание, сумели задеть героического меня, а я в горячке боя ничего не почувствовал. И тут на тебе, сегодня началось так, что теперь у меня постельный режим и жуткие шрамы на лице, которые должны срочно появиться, а про глаза вообще нечего говорить – уже свой цвет изменили. Рада рыдала и молила Создателя в лице отца Карита, но так и не смогла привести меня в порядок. Клирик тоже развел руками. Мол, кисмет у него такой. Теперь барон Влад эл Стока будет всю свою жизнь носить на лице маску. Почему не личину, которая будет соответствовать его прежнему лицу? Так барон гордится своими жуткими невыводимыми шрамами. Он гордится своей маской – это как орден Ленина, и не тебе обсуждать странности героя. Тем более что личину, как магическое проявление, можно обнаружить. Трудно, но можно. Это о птичках. Берем пример с Горала Как Его Там.
– За наших союзников! – крикнул Бонар.
Вот и я о том же. Когда я геройствовал под стенами замка и ни на что не обращал внимания, звук горна оповестил о прибытии подмоги. Лонир молодец. За три дня он умудрился собрать всех воинов и магов вольных баронов, организовать эвакуацию почти мирного населения анклава в замки, позвать на помощь баронов с севера Декары и даже прибыть с некоторыми из них к нам в разгар веселухи. Гениальный организатор! Мы ждали восемь сотен воинов и двенадцать магов. Сча-аз. Тысячу сто воинов и четырнадцать магов привел Лонир к моему замку. Четверо старших сыновей баронов севера королевства успели подойти к точке встречи вчера утром. Ребята тоже молодцы. Я представляю себе их марш-бросок из Декары. Так вот, помощь прибыла и обнаружила, что гоблов бьют и без них! Непорядок: через десять минут понтонный мост вновь соединил берега реки, и конная лава по согласованию с Пятым решила совершить прогулку. После променада, увидев собственными глазами и услышав собственными ушами от защитников замка подробности происходившей без них части действа, подмога выпала в осадок. Недоверчивых взглядов не было. Ошметки тел гоблов, громадные пятна впитавшейся в землю крови, небольшая гора железных игрушек, разгромленный лагерь наглых зеленушек и, самое главное, высокохудожественные поделки Земы, отдающие принципиальным натурализмом, заставляли воинов пограничья и королевства верить во все.
Кстати, если бы не шалости орлов, то вряд ли гоблы так легко сломались бы и начали драпать. Правильно я элементалей выпустил на свободу, правильно мы устроили под стенами замка разгром зеленушкам, а не просто победили в битве. Теперь зарекутся появляться здесь. Погоревав, что пришедшие к нам на помощь бойцы не все видели и тем более не участвовали в основной части развлечения, опоздавшие на веселье тут же объединились с остальными воинами, и начался праздник жизни, который продолжался уже …надцатый день. Состав участников пьянки почти каждый день подвергался ротации – одни бароны Декары уезжали, а другие приезжали, но общее количество гостей оставалось почти неизменным. А что еще им делать? Патрули регулярно возвращались с перевала и докладывали, что живых гоблов не обнаружили. Никого нет до рудника и на десять километров за ним, какая жалость!
– За перевал каменных гоблов! – поддержал пьянку один гость, как его там, не помню. – За второе самое лучшее зрелище после замка Стока, которое я когда-либо видел!
Да, в анклаве появилась вторая достопримечательность. Мой замок был первой, а широкий перевал в горной цепи, через который прошли гоблы, намереваясь плотно позавтракать и все остальное, стал второй. Ессно, а чем еще он мог стать, когда его украсили сотнями статуй неудачливых обжор? Вру – одной тысячей тремястами двадцатью пятью экспонатами народного творчества Земы. Главным дизайнером этого проекта выступил Пятый. С истуканов срезали одежду, довольно вонючую, выбили из рук железки, ессно, у тех, у кого они были. В течение недели почти все мужское молодое крестьянское население анклава, срочно прибывшее под стены моего замка, радостно вопя, убирало ошметки тел уродов на костры и таскало на телегах статуи на перевал. Конечно, радовались мужики не только по этой причине: по завершении работы я обещал проставиться спиртным. Обещали все благородные анклава.
Была еще одна причина нашей щедрости. Ведь в замках анархистов не осталось ни одного воина после получения известия о рейде гоблов и осаде ими замка Стока, и случись что – именно мужикам пришлось бы их оборонять, на что они с готовностью согласились. А на перевале Пятый размещал истуканов, пользуясь подсказками своей больной фантазии и помощью воинов, которые не успели к началу веселья и мечтали о драке с внезапно осмелевшими и вернувшимися назад гоблами. Я один раз взглянул на плоды их трудов – и мне стало нехорошо. Я все понимаю, но, по-моему, раньше за гоблами столь массового увлечения содомией и остальным, что они показывали всем желающим, вроде не наблюдалось. Или это племя отличалось особым вкусом? На все мои вопросы Пятый отвечал с большим удовольствием и давал развернутые пояснения. В промежутках между ответами, когда я их переваривал, номер просил меня скрепить между собой фрагменты этих каменных икебан. Мало ли что – ветер и так далее – может испортить это великое произведение искусства. Меня хватило всего на три вопроса, а потом я решил пожалеть свой желудок. Я пообещал прислать Пятому тинов и быстренько уехал.
Теперь на перевал каждый день устремляются экскурсионные команды, состоящие из подданных королевства Декара. Жители анклава за месяц, прошедший со времени бойни, уже успели налюбоваться этим пейзажем.
– За Великую Смерть Гоблов! За барона эл Стоку! – крикнул один гость.
Понятно, ему уже не стоит так налегать на спиртное. Я посмотрел на Лону, взявшую бразды организации пьянки в свои изящные руки. Кивок в ответ – ясно, теперь благородному будут наливать только разбавленное спиртное, все равно он разницы уже не почувствует.
– Влад, – послал мне зов проф. – Пора.
– Принял, – ответил я ему.
Да, прошел уже месяц, как мы выбили гоблам зубы. А то, понимаешь, привычки у них дурные. Иногда в одном из их племен происходит бурный всплеск рождаемости – и тогда жди беды. Пятнадцать лет назад гоблы заставили понервничать власти Мариены, а теперь вот и в Декару решили заглянуть. Причем с чем связан всплеск процесса воспроизведения себе подобных уродов у гоблов, никто не знает. Я, понукаемый паранойей, грешил на сволочь – мол, не твои ли это шутки, – но проф меня успокоил. Когда произошел массовый залет зеленых женщин, меня на земле Арланда вообще не было, а Колар в те времена принимал выпускные экзамены у Ераны. Кстати, тогда они еще не делили одну постель. Оказывается, у профа есть принципы, не касающиеся науки. Не знал, не знал. И, только дождавшись диплома, Ерана смогла уложить своего учителя в койку. Так вот, месяц, как в замок приезжают гости со всего севера Декары и не только оттуда. Весть о бойне, которую мы устроили гоблам, давно разлетелась по всему королевству и за его границами. Мне даже подарили несколько экземпляров газет, которые выпускала канцелярия Эрана Первого. Светские новости и все остальные шли в конце списка. Почти все было посвящено нашему недавнему развлечению. Оно и понятно. Двести лет назад гоблы устроили такую веселуху королевству, что мало не показалось никому. Только соединенная армия Эрии и Декары смогла тогда объяснить уродам всю глубину их заблуждения. Хорошо, что три дня назад в Борите проходил обряд близкой крови и никто из приглашенных на него родителей моих гостей не мог плюнуть на это действо, а то бы мой замок разобрали на сувениры срочно прибывшие баронеты, бароны, виконты, графы, маркизы и герцоги. Это не говоря о такой малости, как их рыцари, которых они взяли с собой в Бориту в качестве свиты на эту придворную пати. Средневековье, что делать! Послать всех гостей, которые приезжают посмотреть на поле боя, на замок, на героев-анархистов и выказать всем участникам битвы свое уважение и восхищение, подальше и со страшной силой – нельзя. Не поймут-с. Да и не хочу я этого делать. Треть тех, кто сюда приезжает, была со мной на поле Мести. Вместе кровь пускали мятежникам, вместе проливали свою кровь. Соратники, однако. Пусть приезжают, смотрят, потом пьянствуют, и так несколько раз подряд. Идея с маской, глазами и моими жуткими ранами, от которых я не оправился до сих пор, великолепна.