Боевой друг. Дай лапу мне!
Шрифт:
– Понятно.
– Вы заканчивайте здесь и подъезжайте к служебным воротам, которые справа от аэропорта, если смотреть отсюда.
– Мне потребуется автобус для двух экипажей. Это четырнадцать человек.
– Хорошо, будет автобус.
– Мы подъезжаем к служебному выезду. Что дальше, господин комиссар?
– Сотрудники аэропорта займутся устройством экипажей, а мы с вами поедем в Санкери. Это около восьмидесяти километров. В лагере для вашей команды все готово. Вы разместитесь в благоустроенном современном модуле с отсеком
– С чего это вдруг такое повышенное внимание? По правилам состязаний, команды должны находиться в равных условиях.
– Эти условия должны соответствовать национальным традициям и обычаям представителей стран – участниц состязаний, – добавил комиссар. – Так что никакого повышенного внимания именно к вам у меня нет. Тем более что англичане заказали для себя сауну.
– Хорошо, сеньор Канте. Если вы в течение часа пришлете автобус для экипажей, то где-то в одиннадцать часов мы будем у служебного выезда.
– Да, полковник, не буду вам мешать, – сказал комиссар и сел в машину, которая тут же двинулась к аэропорту.
К начальнику команды подошел его помощник капитан Холин и спросил:
– Это был господин Канте?
– Да, Роман, комиссар ООН собственной персоной.
– Как он?
– Да ничего вроде.
Помощник улыбнулся:
– Ничего плохого или хорошего?
– А то ты не знаешь чиновников из ООН. Они все одинаковые. Холодные и вежливые. Других там не держат.
– Леонид Андреевич, знать чиновников ООН я не могу по определению, так как еще ни разу не общался с ними. Ну а вежливость – не самое плохое качество человека.
– Да, если она не установлена нормативными документами. Еще вопросы ко мне есть, Рома?
– Нет.
Полковник указал на кейс, который помощник всегда держал при себе, и распорядился:
– Подготовь станцию! Сеанс связи через пять минут.
– Говорить будете прямо здесь? Не безопасней ли пройти в кабину пилотов?
– Рома, если кто-то установил контроль над нами, то с помощью такой аппаратуры, которая одинаково зафиксирует мои слова как здесь, так и в кабине. Да и ничего такого, что могло бы вызвать интерес у посторонних, я обсуждать не намерен. Только доклад.
– Понял.
Помощник пристроил кейс на капоте внедорожника, выехавшего из чрева Ил-76, начал раскладывать и настраивать спутниковую станцию.
В это время к Серданову подошел командир основного экипажа подполковник Шутов:
– Разрешите обратиться, товарищ полковник?
– Ты, Олег, недоспал либо наоборот. Не исключено, что на тебе уже сказывается акклиматизация, хотя вроде рановато. У вас, летчиков, она происходит гораздо легче, чем у нас, пассажиров.
– Что вы имеете в виду, Леонид Андреевич?
– Помнится,
– Да я пошутил.
– Шутка не удалась. Что хотел спросить? Впрочем, можешь не говорить. Командир обязан заботиться о своих подчиненных. Ты хочешь узнать, что предстоит делать членам экипажей.
– Да, именно это я и хочу знать.
От вспомогательного здания аэропорта отошел небольшой автобус и направился к Ил-76.
Полковник кивнул в его сторону и спросил:
– Видишь автобус?
– Вижу.
– Это за вами. Я с группой разминирования, помощником, ветеринаром и поваром вместе с комиссаром ООН поеду на полигон. Ты с товарищами останешься здесь, при аэропорте. Комиссар обещал для вас комфортабельные номера в гостинице. Выезжаем с территории одновременно. Так что можешь обрадовать своих подчиненных.
– Кто будет охранять самолет?
– А сам как думаешь?
– Местная служба безопасности?
– Скорее всего.
– Прямо вот тут, на площадке?
– Не знаю. Это придется контролировать тебе.
– Я что-то не вижу английского борта.
– Он мог убыть восвояси. Извини, но я не стал спрашивать у комиссара, на чем прилетели британцы и куда подевался их самолет. В общем, как устроишься сам, разместишь людей, наладь контакт с начальником службы безопасности аэропорта. С ним и решай вопросы. У меня хватит забот на полигоне.
– Понял.
– А если понял, Олег, то завершай разгрузку, закрывай борт. Готовьтесь к выезду.
– Да, товарищ полковник. – Командир основного экипажа улыбнулся и направился к самолету.
Помощник доложил:
– Леонид Андреевич, станция готова к работе.
– Трубку!
Капитан Холин передал начальнику трубку, внешне похожую на радиотелефон.
Серданов набрал длинный номер.
Послышались гудки, затем грудной мужской голос:
– Адаксин!
– Здравия желаю, товарищ генерал-майор, это полковник Серданов. Извините, что разбудил, но я исполняю ваш приказ.
– Я не спал. Работа, черт бы ее побрал.
– Понял. Докладываю, Георгий Борисович, мы на месте, в аэропорту Парамарибо.
– Принял, хорошо.
– Все здоровы, немного устали.
– Понятно дело, почти половину суток в воздухе, да еще на борту транспортного «семьдесят шестого».
– Нас встречал комиссар ООН Андре Канте.
– И как он тебе?
– Да как все чиновники ООН.
– Что решено по экипажам?
– Им предоставляются номера в гостинице при аэропорте. Подполковник Шутов будет лично и совместно с начальником службы безопасности аэропорта контролировать борт. Моя команда вместе с комиссаром через полчаса отправится в лагерь, на полигон Санкери. По заверению Канте, там созданы все условия для проживания, подготовки и собственно состязаний.