Боевой клич
Шрифт:
— Кое-что есть, но я с удовольствием займу у тебя брюки.
Левин побагровел, потом вытряхнул свой «эрдэ» на койку.
— Берите, мать вашу, все забирайте...
Все дружно заржали.
— Смотри, как жидок распсиховался, — фыркнул Непоседа.
Кровь отхлынула от лица Левина, и на секунду мне показалось, что он бросится на Грэя, но он просто повернулся и вышел из палатки.
— Зачем ты его обозвал? — спросил в наступившей тишине Дэнни.
— Ну и что? Вы же сами начали его доставать.
— Мы доставали
— Подумаешь, какая цаца! Не люблю я евреев, и все тут.
Мэрион отложил в сторону начищенный карабин и поднялся.
— Похоже, нам пора потолковать с собой, Грэй. Чем тебе не нравится Левин? Что он сделал тебе плохого?
— Я уже сказал, что не люблю евреев. В Техасе у нас с ними разговор короткий.
— Но ты не в Техасе, — возразил Дэнни. — А Левин хороший парень.
— Если не любишь евреев — это твое дело, — продолжал Эрдэ. — Мне, например, плевать, какой нации парень, Левин делает свою работу и делает как положено, так что не цепляйся к нему, понял?
— Что?! — взвился Непоседа.
— Что слышал. Левина ты не любишь, потому что он еврей. Педро — потому что он мексиканец, а цветные тебе не нравятся. Кто же тебе нравится, Непоседа?
— Ему нравятся техасцы и только техасцы.
— Да идите вы к черту, — возмутился Непоседа. — Я вам вот что скажу. Все евреи — трусы. И Левин трус, иначе не позволил бы доставать себя.
Я внимательно слушал спор, но до этого момента не вмешивался. Теперь настало время и мне сказать пару слов.
Непоседа словно почувствовал, что я хочу что-то сказать и повернулся ко мне.
— В чем дело, Мак? Ты что, прикажешь мне полюбить его? Или Френч отдаст приказ по батальону, предписывающий любить евреев?
— Когда набирали людей в сборную дивизии по боксу, — словно не слыша его, проговорил я, — из нашего полка хотели взять всего двоих: испанца Джо и Левина. Ты знаешь, что последние два года он был чемпионом Нью-Йорка в легком весе?
У Непоседы отвисла челюсть.
— Но... но он не похож на боксера... А почему он не пошел в команду? Там же здорово.
— Это уж точно. Они живут в Виндсоре в отеле. А Левин остался по той причине, что и Мэрион. Он хочет быть с нами.
— На его месте я давно бы дал тебе в морду, — вставил Дэнни.
— Тем более, что такой боксер, как он, запросто сделает из тебя отбивную, — поддержал Элкью.
Непоседа буркнул что-то неразборчивое и вышел из палатки. Эрдэ намеревался двинуться за ним, но я остановил его.
— Не трогай его, Браун. Пусть побудет один. И вообще не давите на него. Он сам должен понять, что у нас здесь нет ни евреев, ни мексиканцев, ни негров, ни техасцев. Есть только одна нация — морпехи.
С особым нетерпением мы все ждали вечеринки, которую устраивала наша штабная рота. Для этой цели выбрали целый комитет, который возглавил Элкью. Комитет собрал
Вечеринка удалась на славу. Даже наши офицеры, которые обычно не посещали подобных мероприятий, не удержались от соблазна и пришли к нам.
Танцы были в самом разгаре, когда к нашему столику, где, кроме меня и моей подружки, сидели Элкью со своей девушкой и Энди с Пэт Роджерс, подошел полковник Хаксли. Мы вскочили, но он жестом остановил нас.
— Сидите, ребята. Не возражаете, если я присоединюсь к вам?
Мы, разумеется, не возражали и представили ему своих девушек. Френч вежливо выпил за их здоровье и повернулся к Джонсу.
— Хочу поблагодарить вас, Элкью, за отлично подготовленный вечер.
Элкью покраснел от удовольствия.
В это время оркестр заиграл медленную мелодию, и Хаксли поднялся.
— Энди, я могу пригласить миссис Роджерс?
— Конечно, сэр, — просиял швед.
Хаксли взглянул на Пэт.
— С удовольствием, полковник.
Френч, безусловно, был изумительным танцором. Они с Пэт легко скользили по залу, и смотреть на них было одно удовольствие.
— Вы прекрасно танцуете, миссис Роджерс.
— Зовите меня Пэт, полковник. Мы ведь не на службе, а я не ваш подчиненный.
— Хорошо, Пэт, — улыбнулся Хаксли. — Должен признаться, что я не совсем случайно зашел сюда. Мне давно хотелось познакомиться с девушкой Энди.
— Вы хотите сказать, что знаете всех...
— Именно так, Пэт. И мне нравится Энди. Он отличный парень.
— Он тоже обожает вас, полковник. Да, Господи, они все в вас влюблены.
— Когда старый добрый Френч не слишком гоняет их на учениях, — смеясь, добавил Хаксли. Давно уже он не чувствовал себя так свободно и легко, как с этой девушкой.
Музыка закончилась.
— Не хотите угостить меня кока-колой? — предложила Пэт, почувствовав, что этому огромному сильному человеку тоже бывает тоскливо и одиноко.
— Конечно, но...
— Не беспокойтесь, с Энди я сама разберусь.
— Не хотелось бы давать повод к сплетням, Пэт.
— Никогда бы не подумала, что вы такой трусишка, полковник. Пойдемте.
Они сели за стойку бара. Пэт подняла свой бокал.
— За сурового воина с сердцем из чистого золота.
— За того, кто погибнет следующим, — поднял свой бокал Хаксли.
Достав сигареты, он угостил Пэт и зажег спичку.
— Знаете, Пэт, наверное иногда они ненавидят меня. Да что там, я сам себя иногда ненавижу.
— Не говорите так, — серьезно ответила она. — Вы ведь всегда впереди, и они всегда видят вас рядом. Я понимаю, почему вы их так гоняете. Они должны быть готовы ко всему, иначе им очень трудно остаться в живых.