Боевой оркестр (CИ)
Шрифт:
И уже после этого в расположении (точнее сказать, в отдельном здании при аэродроме) нарисовалась группа московских специалистов - пять человек. Все они были возмутительно молоды - моложе двадцати пяти - за исключением одного старца, которому было, извините, все сорок два. К нему обращались с непритворным уважением и только по имени-отчеству. Двое из молодежной четверки были инженерами-слаботочниками по диплому, фактически же обладали некоторым опытом в экспериментальных системах управления огнем, еще один целых три года имел дело с контрольно-измерительными приборами на электростанции, а четвертый проходил практику в институте,
Утро на следующий день после прибытия нельзя было назвать томным.
– Товарищи, меня зовут Сергей Васильевич Александров, - обратился к ним коринженер весьма почтенного возраста, то есть значительно старше Михал Петровича.
– Нам все предстоит создать авиабомбу нового типа. Курящие есть? Все курите? Тогда разрешаю это делать лишь за пределами здания. Глядите.
Эффектным жестом большой начальник сорвал полотнище с предмета, покоившегося на козлах. Перед глазами бригады предстало нечто серебристого цвета и обтекаемой формы. Опытный сапер мысленно оценил то, что лежало перед ними, как 'двухсотку', но вслух ничего не сказал.
– Похоже на ракету, - с решительностью брякнул самый младший по возрасту в группе инженер Липадкин, которого товарищи звали исключительно Липа.
– Управляемая, поскольку с поворотными рулями, - авторитетно изрек другой специалист по прозвищу Лучик (его фамилия была Светлов).
– А вот сопла нет.
– Интересно, это зачем?
– полюбопытствовал третий по прозвищу Валет (он еще со студенческих времен носил усы) и ткнул пальцем в нечто, весьма смахивающее на объектив.
Коринженер не стал дожидаться реплик от остальных членов бригады и решительно начал разбирать бомбу, начиная с носового обтекателя.
– Вы правильно угадали, Дмитрий Иванович, перед вами управляемая бомба. Это объектив, через него получаем изображение, на которое изделие и наводится. Но эта бомба содержит взрывчатку, а то, что мы будем конструировать, будет без нее. Цель бомбардировки нашим будущим изделием - и ему подобными - будет доставка некоего предмета в заданное время в заданное место. А потому, Михаил Петрович, вам предстоит полностью удалить взрывчатку из этой бомбы. Точнее, то, что от нее осталось, эту работу уже проделали, так что на вашу долю, полагаю, придется лишь контроль. А мы будем думать, что сделать со всем остальным. Пока работа будет выполняться, вы, товарищи, ознакомьтесь с предлагаемой конструкцией.
Любознательная четверка тут же окружила листы с чертежами и с текстом. Мгновенно завязался обмен репликами:
– ...так это, выходит, парашют...
– На какой высоте раскрытие?
– Тут сказано 'с возможностью регулировки', однако...
– ...и ничего хитрого, приспособить высотомер...
– ...а вот, ребята, тут сказано еще 'с самоуничтожителем'...
– Лев, ты же не думаешь, что надо менять эти контуры...
– Сергей Васильевич, а нам бы почертить...
– Вон там, на полке, бумага и карандаши.
– ...если попробовать переставить местами - то есть отнести в самый хвост...
Когда от безжалостно пользуемых карандашей пошел дым, Рославлев счел нужным вмешаться:
– Товарищи, должен предупредить вот о чем: у нас имеется мощная копировальная техника, так что об этом пусть голова
Последовали яростные кивки специалиста по бомбам.
– ...что до самоуничтожителя, то надо помнить вот что: взрывчатка весьма нежелательна. Изделие планируется сбросить туда, где обязательно будут гражданские лица. Так что термитная шашка возможна, а еще вот что.
На ладони коринженера показалась коробочка размером чуть более пачки папирос.
На лицах молодых людей отразилось недопонимание.
– Это аккумулятор, сорокавосьмивольтовый. Емкость сами видите, тут цифры есть. Мы попробуем уничтожать вот эти схемы подключением аккумулятора вот к этим контактам. Если этого не хватит - просто замкнуть клеммы. Результат вас удивит... разумеется, тех, кто при этом встанет подальше. Те, кто сдуру вздумают подойти, навеки потеряют способность удивляться. Ну, а если и этой батареи окажется мало, тогда тротил. Работаем!
Когда начальник удалился, послышался голос, обратившийся, видимо, к космосу:
– У деда своеобразное чувство юмора. Лично мне было не очень смешно.
– Интересный аккумулятор, вот что скажу. Не свинцовый, точно, - последовала реплика.
Надо отдать молодежи должное: как-то само собой организовалось разделение труда: Лучик набрасывал эскизы, Липа ловко двигал ползунок логарифмической линейки, Лев выдавал идеи, а Валет записывал, и он же дирижировал мыслями товарищей. К обеду наметился серьезный прогресс.
– Перерыв, ребята, - возгласил появившийся в комнате коринженер.
И тут произошло нечто неслыханное. Лев Турубинер - кстати, единственный, кого в группе звали просто по имени, без прозвища - обратился к вошедшему:
– Нам желательно знать, какого рода будет содержимое бомбы.
И тут же, осознавая собственную дерзость, торопливо добавил:
– Не ради любопытства, просто чтобы понимать, какие нагрузки допустимы и всякое такое.
Хитрый приборист угадал правильно: коринженер ответил не выговором за явное нарушение режима секретности, а взвешенными фразами:
– Содержимое бомбы представляет собой посылку, которая не должна разрушиться при ударе о землю, эквивалентному приземлению с парашютом. Сила удара: как при падении с высоты три метра. Вес вы знаете. В середину посылки будет помещен конверт с письмом. Как сами понимаете, это... почтовое отправление также не должно пострадать, - при этих словах на губах старика появилась улыбка, не вызвавшая ни у кого из присутствующих желания улыбнуться в ответ.
– Больше ничего сказать не могу.
Через два дня в аэропорту приземлился транспортный самолет, на котором прибыл Чкалов и сопровождение в лице нескольких крайне неразговорчивых сотрудников госбезопасности разного ранга. Боец, встречавший пассажиров, принадлежал к тому же ведомству, из чего Чкалов сделал вывод: все предупреждения о секретности суть истинная правда.