Боевой устав Гоблина

Косинцев Вадим

Ни того, ни другого Люсьен понять не мог.

Глава 18

Понимая, сколь ответственное дело предстоит, командарм задумал лично проверить готовность разведчиков к вылазке. Поэтому наутро мы с Заком, облаченные в камуфляж «небесных повязок», вошли за ширму и предстали перед Черным Шаманом.

Надо заметить, что выглядели оба не лучшим образом.

Щетину я сбрил. Оголившиеся скулы и подбородок были слишком светлыми по сравнению с загаром на открытых прежде частях лица. Кроме того, было видно, что я за всю ночь не приклонил головы, а вместо отдыха выполнял тяжелую, изматывающую

работу без единой передышки. Сейчас веки у меня слипались, я поминутно зевал и тер кулаком глаза. Впрочем, надо признать, издалека я был молодец хоть куда. Форма сидела «в облипочку», свежий подворотничок слепил белизной. Ботинки были надраены, ремень затянут, а небесно-голубая бандана залихватски сдвинута на правую сторону.

Похмельный Зак в сравнении со мной проигрывал по всем пунктам. Орк постоянно облизывался и с болезненным стоном трогал голову. Так и не ушитая мятая форма, на которой добавилось несколько подозрительных пятен, висела на орке мешком. Из голенищ рыжих десантных ботинок выставлялись скрученные резинки бледно-лиловых носков. В волосах запутались какие-то разноцветные волокна – вроде тех, которыми набивают дешевые матрасы и подушки.

Одобрительно похлопав меня по плечу, вождь подступил к Заку. Подергал ослабленный, свисающий почти до паха ремень и сказал:

– Ты мне не нравишься, Маггут. Признавайся, пил спиртное?

– Никак нет, мой маршал, сэр, – пробормотал орк и звучно рыгнул. Распространившееся амбре убедительно доказывало обратное. Зак поспешил оправдаться: – На ужин были несвежие ананасы и сырая вода. Такое дерьмо! До сих пор в животе бурчит.

– Я бы мог произнести заклятье, – зловеще проговорил Шаман, – и если ты врешь, волшебный знак верности вспыхнул бы пламенем и прожег тебе ребра!

Зак в ужасе отшатнулся и начал икать.

– Но ты сегодня нужен армии таха. Поэтому я помилую тебя. Только вот твой вид… Федор, ты служил в армии эльфов. Скажи, что необходимо добавить к форме рядового Маггута, чтоб он походил на бойца «небесных повязок», а не на кабана-бородавочника?

– Жезл, бандану небесного цвета и гетры, мой маршал.

– Жезлы вам дадут позже. Насчет остального сейчас распоряжусь. Эй, позовите десятника Цаво.

Каптенармус прибыл через полминуты. Уяснив, что от него требуется, он взял в помощники одного из телохранителей и бросился исполнять приказ. Со стороны массового расположения воинов тут же послышались крики и проклятия. Вскоре Цаво и телохранитель вернулись. В одной руке десятник нес новенькие, еще не распакованные гетры цвета хаки, в другой – немного помятую стальную каску. Каска была голубая, с огромной белой надписью «KFOR». В эльфийских войсках таких головных уборов отродясь не водилось. Оставалось лишь предполагать, какими путями этот экспонат попал в армию таха. Однако следует отметить, выглядела каска очень убедительно.

Дополнив обмундирование шлемом и гетрами, Зак сразу же приобрел должную лихость. Несмотря на продолжающуюся икоту. Так, во всяком случае, казалось Черному Шаману и его ближайшему окружению. От возражений я воздержался. Я дождаться не мог, когда нас вновь выпустят в город. Сегодня я решил бежать при первой же возможности, пусть даже без Зийлы. Еще, наверное, и лучше, если без нее. Прошедшая ночь оказалась чересчур бурной и заставила меня пересмотреть свои взгляды на отношения полов. Как выяснилось, чувственная любовь бывает делом не только приятным, но и чертовски утомительным. Раньше, на Земле, общаясь с холодноватой и манерной

Эльзой, я подобных открытий не совершал. Скорей все было наоборот. Это я быстро утомлял подругу и поэтому каждый раз получал от нее куда меньше, чем хотелось. Но то, что вытворяла гоблинша! Уж лучше бы я наклюкался вместо Зака.

Строевой смотр закончился тем, что нам выдали оружие. По обшарпанному жезлу с разряженными кристаллами и по плохонькому ножу-пиле. Мое нетерпение достигло высшей точки, поэтому я вытянулся по струнке и щелкнул каблуками:

– Разрешите выступать, мой маршал! Мы готовы. Верно, Зак?

– Ик!

– Куда ты собрался выступать?

– На разведку путей атаки дворца, мой маршал! – отчеканил я, немного удивляясь вопросу Шамана.

– Не торопись. Выступать никуда не нужно. Вы поедете на черепахе, так будет внушительней. Любая охрана скорей пропустит солдат, прибывших на транспорте, чем пришедших пешком. Здорово придумано?!

– Так точно! Великолепная идея! Вы настоящий военный гений, мой маршал!

– Ик! Ик! – согласился Зак.

– Это начальник штаба предложил. – Шаман кивнул на Боксугра.

Тот напыжился и положил руки на свисающий с шеи жезл.

– Тысячник лично отвечает за успех операции, поэтому будет вас сопровождать в поездке, – продолжил постановку задачи Шаман. – Если возникнет опасность, что вас могут раскрыть, ему приказано немедленно стрелять. Файерболом. Мы не можем позволить киафу узнать наши планы. Вы погибнете, но останетесь в памяти народа таха героями. Вашими именами будут называть детей по всему Даггошу!

«Да уж, великая честь», – печально подумал я, а Зак икнул громче прежнего и наконец затих. Видимо, правильно говорят: лучший способ избавить человека от икоты – внезапно испугать.

Продолжая внешне демонстрировать бравость и готовность к самопожертвованию, внутренне я сник. Момент освобождения опять оттягивался. От тысячника так просто не смоешься! Вдобавок беспощадный приказ Шамана… Боксугр та еще сволочь, при малейшем подозрении шлепнет.

Кстати, откуда у армии таха появилась еще одна черепаха? Не иначе, угнали давно и прятали где-нибудь здесь.

– А кто поведет черепаху? – спросил я. – Я до дворца-то смогу, конечно. Но ведь потом, когда мы войдем внутрь, надо будет отогнать ее в сторону.

– Много вопросов задаешь, солдат! – рявкнул тысячник Боксугр. – Хватит болтать. Закрой рот и за мной шагом марш. И ты, Зак, тоже.

Процессия, возглавляемая Черным Шаманом и начальником штаба, двинулась наружу. Рядовые гоблины в это время только начинали прием скудного завтрака. Им досталось по банке тушенки на четверых и по кучке черных бананов. Да вода из грязной посуды. Одна калебаса была подозрительно знакомой.

Взгляды, которыми личный состав провожал командиров и разведчиков, были тусклыми, а положенные по Уставу приветствия – холодноватыми.

«Хорошая же кормежка для войска, которое завтра двинется штурмовать дворец верховного правителя, – с сарказмом подумал я. – После таких харчей боевой дух поднимается на недосягаемую высоту. Победа, считай, в кармане у Шамана».

За рычагами ярко-зеленой черепахи с открытым панцирем устроился довольный, как молодожен, Квакваса. Одна щека у него распухла, будто от флюса, на разбитой губе белел свеженький пластырь. И все-таки это не помешало ему смерить меняя высокомерным взглядом. Гоблин сплюнул на землю и побарабанил пальцами по рычагам, как бы говоря: смотри, человечек, это я, а не ты получил черепаху.