Боевой устав Гоблина
Шрифт:
– Но мы же не бандиты, – сдавленно пискнул сержант.
Его более сообразительный напарник, пригибаясь, рванул к доту.
– Через две секунды расскажешь это душам предков, – с кривой усмешкой пообещал долговязому гоблину Зак.
Сержант принялся торопливо отпирать замок шлагбаума. Как всегда случается в экстремальных ситуациях, замок заклинило. Мы не стали дожидаться окончания процесса, а просто пролезли под полосатым бревном.
– Помни, рядовой, – сказал я напоследок очкарику, – все услышанное следует забыть. И никому не рассказывать, даже командиру. Передай это напарнику.
– Я сержант! – пробормотал
– Уже нет, – покачал головой Зак. – С такой медленной соображалкой нечего делать в сержантах. Кстати, после караула готовься к гауптвахте.
Гоблин открыл рот да так и не смог закрыть его, пока следил за гостями, что уверенно шагали к дворцу верховного правителя.
Позиция под днищем транспортной черепахи была для Люсьена привычна. И пусть эта черепаха была не так велика, как бронированная, место для гомункулуса нашлось. Он дождался момента, когда диверсанты высадятся, отцепился от панциря и быстро откатился в канаву. Оставшиеся в черепахе гоблины ничего не заметили. Они были всецело поглощены наблюдением за Стволовым и Маггутом. Люсьен прополз по канаве десяток метров, а очутившись под прикрытием высоких лопухов, поднялся и вылез на тротуар.
Диверсанты к тому времени успели миновать КПП возле дворца. Рассчитывать на то, что часовые пропустят Люсьена так же легко, как соратников, не стоило. Однако он попробовал приблизиться. Охрана навела на него оружие еще издали. Усиленный рупором голос приказал поворачивать, в противном случае был обещан огонь на поражение. Гомункулус отступил и двинулся огибать дворец по широкой окружности. Он надеялся найти другой вход, охраняемый не так строго.
Второй пост охраны, непосредственно возле парадного входа во дворец, миновали без проблем. Стоящий там караульный гоблин видел, как уверенно мы прошли через КПП, и лишних вопросов задавать не стал. Удовлетворился тем, что записал в регистрационную книгу имена и звания посетителей, цель прибытия и примерное время пребывания.
– Бардак! – возмутился орк, когда массивные двери отделили нас от разгильдяя охранника. – А если бы мы оказались настоящими убийцами и террористами?
– Что ты хочешь, дикий народ. – Я махнул рукой. – Им бы антилоп пасти да ананасы выращивать, а они в гражданскую войну играют. Только посмотри, куда мы попали! Если вот это безобразие считается апартаментами верховного правителя, о чем может вообще идти речь?
Действительно, пустой холл, где мы очутились, не вызывал даже малейшего трепета перед его величием. Потому что величием тут и не пахло. Какой там храм верховной мысли, какой оплот верховной власти! Помещение скорей напоминало переднюю при ресторане средней руки. Потертый ковер на полу, обилие колонн, украшенных безвкусной лепниной. Там и сям – низкие скамеечки, словно на вокзале.
Только витражное панно во всю стену могло олицетворять государственный пафос, да и то с натяжкой. Цвета в нем преобладали «кислотные», а мотивы мифологические. Уродливые гоблины с копьями и щитами преследовали невиданных зверей, чьи тела поражали безобразием. В небесах горели одновременно звезды, солнце и лица то ли богов, то ли демонов. Деревья походили на гнилые грибы, а травы – на вставших на дыбы зеленых и желтых червей. По периметру витража вился орнамент: змеи хухум, вцепившиеся друг дружке в хвосты. Несколько фрагментов
Пока я, как убежденный ценитель искусств, изучал это творение, орк успел не только осмотреться, но и заметить кое-что важное.
– Смотри-ка, мужик, и здесь эти транспаранты! – воскликнул он.
В самом деле, все колонны внутри холла снизу доверху были обклеены знакомыми призывами расстреливать всех подозрительных личностей.
– Хреновое дело, – сказал я. – Веришь, брат, мне сейчас ни капли неохота объяснять местным охранникам, кто мы и откуда. Одна надежда – кого-нибудь из наших повстречать.
– Повстречаем! – убежденно высказался Зак. – Я слышал, большая часть внутренней стражи у Волосебугу как раз из «небесных повязок».
– Ну, это ясно. Дурак не стал бы правителем целой страны. Волосебугу соображает, что солдаты киафу годны только для представления земным журналистам. Типа «бравая гоблинская гвардия, оплот мира и порядка». – Я пренебрежительно сморщил нос. – А по сути – те же безмозглые бараны, что и у Черного Шамана. Только вооружены лучше.
– Суров ты, мужик. Хорошо, что наш полковой особист не слышит. А то бы живо тебя за неполиткорректные высказывания прихватил. К аборигенам следует относиться уважительно и трепетно. Будь они хоть тупей ботинка.
– Политкорректность? Что за религия такая? – хохотнул я. – В русском языке даже названия такой фигни нету.
– Кучеряво живете, – позавидовал Зак.
– Грех жаловаться. Слушай, мы уже пять минут тут стоим, как два истукана, и до сих пор ни одна собака не подбежала обнюхать.
– Думаешь, здесь собаки водятся? – в беспокойстве закрутил головой орк. – Наср, ты же знаешь, что у меня фобия. Помнишь, как вчера возле скотобойни нас чуть не загрызли? Так вот, еще минута, и я бы точно сошел с ума! Или в штаны напустил бы!
– Да вряд ли тут собак держат, – успокоил я орка. – Я просто фигурально выразился. «Собаки» в смысле сторожа.
– А-а-а! Значит, уже можно шевелиться?
– Нужно, брат. Пойдем искать своих, раз они к нам не выходят. Предлагаю двигать направо и дальше по лестнице.
Я указал на стеклянные двери. За ними виднелись широкие ступени под зеленой ковровой дорожкой.
– Так ведь и слева лестница. Точно такая же.
– Ну, прямо задача для буриданова осла. Умри, не выберешь. – Я подтолкнул товарища вправо и на ходу начал поучать: – Запомни, мой невежественный друг! В незнакомом месте бери на вооружение правило буравчика. Оно же – правило правой руки. Так даже древнегреческий Тесей из лабиринта выбрался, когда Минотавра завалил.
– Разве? А я припоминаю какую-то бабу с клубком ниток.
– Это у тебя ложная память, – пренебрежительно сказал я. – Последствия клеймления шаманским тавром. Как оно, кстати, не беспокоит?
– Трудно сказать. Чешется меньше, но ведь главное-то не в чесотке. Главное – в колдовстве. А это штука такая – таится-таится, а потом раз, и гейм овер. Собственные руки задушат… Сначала тебя, потом меня.
– Да ты опасен, брат. Смирительная рубашка – вот что тебе поможет.
Лестница вела как вверх, так и в подвал. Кроме того, на площадке брал начало длинный коридор с чередой дверей слева и множеством картин справа. Решив, что в подвале ничего интересного быть не может, а верхние этажи подождут, мы двинулись по коридору.