Боевой вестник
Шрифт:
Взяв чашу с вином, Олвин на мгновенье замер. Вспомнилась первая ночь на земле Гринвельда. Он убил конного латника возле Брекенрока, завладел его конем, доспехами и мечом, а затем устремился на юг. По пути мимо замка заметил человека, распластавшегося на стене подобно пауку. Так это был лазутчик самого Созомена Вульдегорна!
— Многие и очень многие сильно недовольны королем, — продолжал великий магистр. — Но немало и тех, кто верен королю и поддерживает его начинания. Знаешь ли ты,
— И что же? — тихо спросил Олвин, взглянув на Вульдегорна.
— А то, что нет единства среди лордов. И коль случится неладное что-то, быть войне. Это будет война не с внешним врагом, а война внутренняя, между великими домами. Как в стародавние времена, когда лорды огнем и мечом делили земли. И, к слову, уже произошли некие странности. В ту ночь убили латника лорда Брекенриджа. Возможно, за встречей лордов наблюдал не только мой человек.
Олвин сделал глоток из чаши, чтобы хоть на миг спрятать лицо. Он не спешил признаваться, что убийство латника — его рук дело. За такое по голове не погладят даже вестника, который имеет право защищать послание любыми средствами. Однако в этой ситуации трудно оправдаться. Да, Олвину надо было спешить, ибо демон короля отбыл с Мамонтова острова уже давно. И ему нужен был конь. А латник уж больно паскудным оказался…
— Следовательно, орден готовится к возможной войне внутри королевства? — спросил Тоот, прервав свои раздумья.
— Орден готовится к очень возможной войне. — Великий магистр кивнул.
«Отчего же продавать цитадели стали уже много лет назад?» — хотел было спросить Олвин, однако решил повременить. Все в рассказе Вульдегорна выходило складно и логично. Но отчего-то не отпускало ощущение, что о многом его святейшество умалчивает.
— Ты видел того демона? — поинтересовался Вульдегорн, вернувшись к еде.
— Нет, ваше святейшество.
— И откуда ты знаешь, чей это демон и куда его повезли?
— Во-первых, тогда течение не позволило бы кораблю двигаться на восток. Только к берегам Запретных земель через северные ледяные воды. Ну и во-вторых, вестника, уж тем более боевого, учат слушать все, что слышно, и запоминать из услышанного важное. Я слушал и запоминал.
— Не знаю, как насчет сказочных демонов, — заметил магистр боя, — но в Запретных землях не выживут даже корсары.
— Ой ли? — усмехнулся Тоот.
— Там собачий холод. Выпадают зубы, волосы и ногти, потому что сам вдыхаемый воздух разрушает тело изнутри. И там живут такие твари…
— А как же выжил тот, кто все это рассказывает? Или это выдумки? — Олвин повернулся к Вистигейту.
— Запретные земли недаром так зовутся, глупец! — воскликнул мастер боя.
— А то, что под корсетом девицы, зовется
— Ты издеваешься надо мной? — нахмурился Эдвин.
— Прекратите, будет вам, — досадливо поморщился Вульдегорн. — Не стыдно браниться перед великим магистром?
— Простите, ваше святейшество, — произнес Олвин. — Это еще не все.
— Что же еще? — Старик выжидающе посмотрел на вестника.
— Не далее как вчера встретились мне двое. Они поведали, что видели в лесах Волчьего мыса небольшой отряд огнеглазых. Это молчаливые мангусы. Искусные убийцы, служащие колдунам.
Великий магистр и Вистигейт вдруг тревожно переглянулись, и это не ускользнуло от взора Олвина.
— Кто тебе рассказал об этом? — спросил магистр боя.
Вестник задумался. Отчего этот вопрос возник первым? Почему не спрашивает он, уверен ли Олвин в том, что это молчаливые мангусы? Что вообще все это значит?
— Поллукс и Кастор, — назвал Тоот первые пришедшие в голову имена, хотя точно помнил, что тех двоих звали Штефан и Гнобс.
— И где ты их видел?
«Проклятье, надо было сказать, что не вчера, а раньше это было. Ну да ладно», — подумал Олвин и ответил:
— У Вистиганского водопада. Пара мужиков в годах, на телеге, двигались в Лютецию.
Опять пришлось заметать следы тех двоих, потому как интерес магистр боя проявляет странный.
— Скажи-ка, мой мальчик, — начал великий магистр таким тоном, будто наконец подошел к самому главному. — Рассказывал ли ты кому-либо о демоне короля Хлодвига и о молчаливых мангусах?
— Нет, ваше святейшество. — Олвин мотнул головой.
— Ты уверен в этом?
— Я знаю долг вестника. Любая тайна остается между вестниками. Я искал ближайшую цитадель, но не нашел и решил, что моя тайна должна быть поведана исключительно великому магистру ордена, ибо слишком многое может стоять на кону. О простых людях королевства я не говорю. Конечно, мне могло прийти в голову добраться до самого короля. Но откуда мне знать, что на троне истинный король? Нет веры никому, ваше святейшество. И оттого я здесь. Я умею хранить тайны.
— И ни одна живая душа? — Вульдегорн прищурился.
— Ни одна, ваше святейшество. Даже птица перелетная и мой конь не слышали из моих уст сей тайны.
— Что ж, — великий магистр улыбнулся, — я могу гордиться, что есть еще в зеленом ордене такие люди, как ты, Олвин. Эдвин, будь так добр, открой вон ту бутылку трехсотлетнего торнайского вина. Я почту за честь разделить его с таким вестником, как Олвин, — верным присяге, своему слову. Честь и долг! Отвага и ум!