Чтение онлайн

на главную

Жанры

Шрифт:

Жизнь вдруг поджалась, втянула иглы, сравнялись неровности, исчезли пупырышки, вылезли лишние волоски; жизнь обратилась в красивый круглый шар и закачалась в надежном гамаке, в прочной сетке ясной терминологии, очевидных причинно-следственных связей. А если все же что-то оставалось нерешенным, смутным, надо было только узнать расписанье, в нужный день дождаться конца службы и подойти к батюшке. Он все объяснит, он все скажет! У него благодать священства и огромный опыт.

После первых недолгих недоумений ее отношения с отцом Антонием зазвенели все той же прозрачной ясностью и простотой. Он был ее духовным отцом, она его духовной дочкой; он вел ее к Небу, она быстро, пружинисто шагала вперед.

Слава Тебе, показавшему нам Свет!

Петра

Тут-то

и появилась Петра.

Собственно, появилась она гораздо раньше, вскоре после того, как Аня крестилась. Свежее, раскрасневшееся с мороза лицо с темными прекрасными глазами мелькнуло в толпе среди подходивших к кресту после литургии. Аня тут же узнала ее. Они учились в одной школе, только Петра была чуть постарше, года на два-три.

Еще тогда, в школе, они заметили и отметили друг друга, точнее, это Петра ее отметила. И иногда отзывала Аню на переменах, та шла, замирая от гордости и робости – чтобы старшеклассница снизошла до восьмиклашки! В этом чудилось что-то небывалое, так было не принято. Только Петре и тогда уже принятое было по барабану. Они вставали возле окна, перекрикивая гуд и шум перемены, Петра читала ей Пастернака, Цветаеву, но чаще и влюбленней других Мандельштама: «Сохрани мою речь навсегда за привкус несчастья и дыма…», «Не Елена, другая, как долго она вышивала»… Аня слышала эти стихи впервые, все вместе было непонятно, но отдельные слова, сочетания околдовывали, про что-то она осмеливалась Петру спрашивать, та отвечала – это были разговоры исключительно о поэзии, литературе, никаких сплетен и девичьих глупостей. Петра была очень начитанной, знала на память кучу стихов, держала в голове десятки имен и событий, их кругленький Эпл на нее разве что не молился. Но уже тогда Аня думала удивленно: раз Петра общается с ней, восьмиклассницей, значит, ей одиноко у себя в классе?

Вскоре Петра закончила школу, поступила в иняз – в универе в том году не было итальянского отделения, а Петра увлеклась «сладостным новым стилем», переводила обоих Гвидо – несколько ее переводов были включены в сборник европейской поэзии и ждали своего часа в одном издательстве – для первокурсницы это было редкостью неслыханной. Окончив школу, изредка Петра заходила навестить Эпла. Приходя, по-прежнему здоровалась с Аней, но никаких разговоров уже не вела и на все вопросы отвечала односложно. Когда Аня закончила десятый класс, встречаться им стало и вовсе негде.

Они не виделись уже около двух лет – и вдруг среди церковных бабушек и душноватого кадильного дыма – вот она! Петра тоже разглядела ее в толпе и тут же оказалась рядом. Глаза у нее сияли, платок сбился, на плече лежала толстая темная коса – отрастила, в школе она всегда стриглась коротко.

– Поздравляю! – Петра крепко расцеловала Аню в обе щеки.

Аня покраснела.

– С чем?

– Ты же крестилась! – напомнила Петра, радостно улыбнулась.

Откуда-то Петра это знала… И от этого внезапного чужого веселья о ней сердце у Ани сжалось.

– Вот мой телефон, – протягивала Петра бумажку, – обязательно позвони! А сейчас я спешу на крестины, я сюда только на минутку.

После этого она поцеловала висящую рядом икону и растворилась в толпе.

Конечно, Аня не позвонила. Но видеться они стали регулярно: Петра тоже любила приходить сюда – ровнехонько, не шелохнувшись, стояла на службах, иногда тоже исповедовалась отцу Антонию… Всякий раз, встречая ее в раннюю пору знакомства, Аня испытывала ту же радость и светлое вдохновение веры, что и при первой встрече. Но сближение их шло медленно, медленно. Петра была необыкновенной и слишком уж, пугающе прекрасной и далекой.

При встрече они поздравляли друг друга с праздником, узнавали расписание отца Антония, вместе поджидали батюшку после службы, и еще почти год дальше дело не шло. Но однажды летом Петра вдруг подарила Ане небольшую книжечку, выпущенную в самиздате. Это была беседа Серафима Саровского с Мотовиловым и краткие наставления

Преподобного. Снова дала телефон и теперь уже наказала позвонить строго-настрого.

Москва вымерла, все разъехались, разбежались. Аня позвонила – Петра звала ее в гости. Она жила в двух шагах от универа, на Ломоносовском проспекте, в Доме преподавателей. Когда-то эту квартиру получила Петрина бабушка, кровная немка, профессор филфака, составитель немецко-русских словарей – по ее-то непреклонной воле внучку и наградили экзотическим именем, которое, правда, ей до странности шло. Бабушка не так давно умерла, и в ее забитой книгами квартире поселилась Петра с мужем – краем уха Аня и раньше слышала, что она вышла замуж…

Петра встретила ее в стареньком коричневом свитере до колен, Аня помнила его еще со школы, в темной юбке до пят, распахнула дверь, улыбнулась («Заходи скорей!»), выдала Ане стоптанные шлепки, повела по дому. Еще гуще, чем у Глеба, Петрина квартира была завешана иконами, лампадами, фотографиями известных и неизвестных Ане духовных лиц, все лампадки под иконами теплились, над дверью в кухне висело деревянное распятие. Коридоры были уставлены стеллажами с цветными собраниями сочинений, литературоведением, многие книги были на немецком – с вязью готического шрифта. В квартире царил полумрак – Петра жила на первом этаже, окна выходили во двор, заросший березами и тополями; в доме стояла душная, ватная тишина – Аня почувствовала себя несколько одуревшей.

Села на табуретку в кухне, прислонилась спиной к стенке, похоже, тоже совсем старого буфета с резьбой – на дверцах красовались виноградные лозы и павлины; за мутноватыми треугольниками стекол стояли рядки рюмок в золотых ободках. Петра уже ставила на стол белые фарфоровые чашки, с тонкими светящимися стенками, покрытые нежно-голубыми цветами, – никогда Аня не видела таких, так и подмывало спросить – бабушкино наследство? Но спрашивать она не смела. Чайник на плите расшумелся, начал поплевывать водой – такой же доисторический, как и многое здесь, закопченный и черный.

Спели «Отче наш» – у Петры был чистый и высокий голос; Ане почему-то представлялось, что она должна петь низко, почти басом, но оказалось никаким не басом, а совсем по-девичьи – тонко, трогательно, высоко.

– Хорошо поёшь, профессионально, – бормотала Аня.

– Да куда там. Просто иногда к хору пристраиваюсь, учусь понемногу, – смущенно ответила Петра.

Дальше разговаривать оказалось еще трудней, еще невозможней – Петра едва роняла слова, а Аня боялась сказать не то, как-нибудь глупенько разболтаться. Спросила Петру про Иисусову молитву, где лучше про нее почитать, Петра ответила сдержанно: в «Добротолюбии». Потом так же немногословно поговорили о старчестве, коснулись Достоевского («кое-что чувствовал, но многого не понимал»); никакой Данте, Гвидо, тем более Мандельштам, разумеется, даже не поминался. И все же Аня спросила Петру, как ей в ее институте.

– Уже год, как я там не учусь, – был ответ.

– Ты в академе?

– Не в академе, просто бросила.

Петре явно не хотелось продолжать тему, но Аня была слишком поражена, чтобы не расспрашивать дальше.

– Ты что, вообще не хочешь учиться?! Но почему?

– Батюшка так благословил.

– Но… ты его об этом попросила? Или он сам?

– Я ему все объяснила, он согласился. И благословил.

– Благословил бросить – да как же так?

Кому как не Петре, умной, талантливой, такой способной к языкам, учиться, двигаться вперед, ведь еще недавно она любила и литературу, и поэзию, и итальянский язык – страстно, переводы у нее были действительно потрясающие, и вот… И ведь самой-то Ане отец Антоний столько раз повторял, что любое дело лучше заканчивать, даже если это начинает казаться совсем бессмысленным – для души полезней все же смирить себя и доделать до конца – не ради славы, не ради самоутверждения – ради Христа. А с Петрой, значит, все по-другому? Аня глянула на подругу – и увидела вдруг: в глазах ее грусть! Выступила на миг из глубины и тут же пропала.

Поделиться:
Популярные книги

Не кровный Брат

Безрукова Елена
Любовные романы:
эро литература
6.83
рейтинг книги
Не кровный Брат

Жребий некроманта 3

Решетов Евгений Валерьевич
3. Жребий некроманта
Фантастика:
боевая фантастика
5.56
рейтинг книги
Жребий некроманта 3

Неудержимый. Книга VI

Боярский Андрей
6. Неудержимый
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Неудержимый. Книга VI

Не грози Дубровскому! Том III

Панарин Антон
3. РОС: Не грози Дубровскому!
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Не грози Дубровскому! Том III

Баоларг

Кораблев Родион
12. Другая сторона
Фантастика:
боевая фантастика
попаданцы
рпг
5.00
рейтинг книги
Баоларг

Идеальный мир для Социопата 2

Сапфир Олег
2. Социопат
Фантастика:
боевая фантастика
рпг
6.11
рейтинг книги
Идеальный мир для Социопата 2

Огненный князь

Машуков Тимур
1. Багряный восход
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Огненный князь

Кодекс Крови. Книга VII

Борзых М.
7. РОС: Кодекс Крови
Фантастика:
боевая фантастика
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Кодекс Крови. Книга VII

Все не так, как кажется

Юнина Наталья
Любовные романы:
современные любовные романы
7.70
рейтинг книги
Все не так, как кажется

Не грози Дубровскому! Том V

Панарин Антон
5. РОС: Не грози Дубровскому!
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Не грози Дубровскому! Том V

Измена. Он все еще любит!

Скай Рин
Любовные романы:
современные любовные романы
6.00
рейтинг книги
Измена. Он все еще любит!

«Три звезды» миллиардера. Отель для новобрачных

Тоцка Тала
2. Три звезды
Любовные романы:
современные любовные романы
7.50
рейтинг книги
«Три звезды» миллиардера. Отель для новобрачных

Идущий в тени 5

Амврелий Марк
5. Идущий в тени
Фантастика:
фэнтези
рпг
5.50
рейтинг книги
Идущий в тени 5

Физрук 2: назад в СССР

Гуров Валерий Александрович
2. Физрук
Фантастика:
попаданцы
альтернативная история
5.00
рейтинг книги
Физрук 2: назад в СССР