Бог Гнева
Шрифт:
Она выбирает свои битвы, принимая меня. В глубине души, если бы ей дали выбор, она бы никогда не выбрала меня.
Именно поэтому у нее никогда, блядь, не будет такого выбора.
Мы расстаемся с Ильей у входа, и я веду Сесилию на экскурсию по особняку Язычников. Постепенно ее страх утихает, и она внимательно изучает окружающую обстановку, ее рука замирает в моей.
— Это место огромное, — комментирует она после того, как мы немного погуляли.
— Ты так говоришь, как будто впервые здесь. Разве ты
— Мы не проходили через весь особняк, и, к моей защите, я не хотела этого делать. Анни и Ава — плохое влияние. — Она потирает нос, выглядя так очаровательно смущенной. — Ты видел меня тогда?
— Я всегда тебя видел.
Ее рука становится горячей в моей, прежде чем она прочищает горло и, в отчаянной попытке сменить тему, указывает на дверь, перед которой мы остановились.
— Это твоя комната?
Я киваю, открывая ее, и она отпускает мою руку, чтобы исследовать помещение, ее любопытные глаза сверкают, как каждый раз, когда она что-то узнает обо мне.
У нее была такая же реакция всякий раз, когда я предлагал ей что-нибудь о прошлом, о моих родителях, о моем видении. Да что угодно обо мне.
Часть меня хочет верить, что она искренне заинтересована во мне, но это было бы глупо, учитывая все эти тонкие жесты отвода глаз.
Например, не произносит мое имя во время секса или держится на расстоянии на людях, как будто не хочет, чтобы ее ассоциировали со мной.
Мы будем работать над этим, пока она не поймет, что нет выхода, который не привел бы обратно ко мне.
Что ее бунты бесполезны, и она будет принадлежать только мне.
Оглядев минималистичную комнату, она сгибает плечи.
— Здесь ничего нет.
— Вот тут ты ошибаешься. — Я показываю ей направо. — Там кровать.
Она улыбается, но качает головой, перебирая пальцами один из моих учебников.
— У тебя сумасшедшее сексуальное влечение, ты знаешь.
Я подхожу к ней сзади и обхватываю руками ее талию, наслаждаясь тем, как она дрожит в моих руках. Я никогда не привыкну к тому, что она так реагирует, когда я прикасаюсь к ней.
— Это не кажется проблемой, когда ты просишь об этом, — шепчу я возле ее уха, и в ответ получаю еще одно содрогание.
Ее пальцы перелистывают страницы в нескоординированном ритме, ее шея слегка наклоняется в сторону, обнажая полупрозрачную кожу горла. Я не могу сопротивляться желанию пометить эту кожу, высосать ее кровь, чтобы она текла внутри меня.
Но прежде чем успеваю опустить голову, Сесилия шлепает рукой по этому месту и поворачивается.
— Нет, нет. Я говорила тебе, что завтра навещаю родителей, и если сделаю это с видимой засосом размером с океан, мой отец, вероятно, проведет обыск и конфискацию.
Моя рука скользит по ее пояснице, когда я прижимаюсь к ней так, что она оказывается зажатой между мной и столом.
—
— Нет. Ну, может быть, немного. Мы всегда были так близки, и он не очень хорошо реагирует на то, что парни прикасаются ко мне.
— Похоже, мне придется потрудиться.
— Ничего не делай. — Она кладет ладони мне на грудь, трогает, исследует, умоляет.
За последние пару недель ее прикосновения стали немного более смелыми, но все еще недостаточно уверенными. Она прикасается ко мне только когда держится за меня, либо хочет остановить меня. Никакого больше.
— Я действительно не хотела бы злить папу.
— Возьми меня с собой, и я изменю его мнение.
— Ни за что на свете, — пролепетала она. Затем, похоже, подумав, она говорит более спокойно. — Ему просто нужно время, прежде чем я смогу ему все рассказать.
Моя челюсть сжимается, и мне требуется все, чтобы не прижаться к ее талии.
— Ты уверена, что это ему нужно время, а не тебе?
Она сглатывает, ее прикосновение становится все более неустойчивым. — Я просто не знаю, как объяснить твое происхождение моим родителям.
— Тебе пришлось делать это с Анникой?
— Она другая. Она не унаследует мафиозную империю, и ей никогда не нравилась эта часть вашей жизни.
— А мне нравится.
— Разве это не так?
— Мое происхождение и то, кто я есть, ничего не меняет, Сесилия. Если ты думаешь, что можешь использовать это как предлог, чтобы бросить меня, то ты не имеешь ни малейшего представления о том, с кем имеешь дело.
— Похоже, что я прекрасно понимаю, учитывая твои угрозы всякий раз, когда что-то идет не по твоему плану. — Ее губы сжались. — Тебе нужно прекратить это делать. Отношения так не строятся.
— Тогда как же они работают? Скрывая меня от твоих родителей, как будто я маленький грязный секрет?
— Я никогда этого не говорила.
— Тебе и не нужно. Твои поступки говорят громче твоих слов.
— Разве ты не можешь понять мою точку зрения? Для меня это в новинку, как, я уверена, и для тебя. Не отвезешь ли ты меня к своим родителям?
— Завтра, если хочешь.
Благоговение и удивление смешались и столкнулись на ее лице.
— Ты... хочешь?
— Не вижу причин для отказа.
— Но разве ты не должен жениться на русской? На ком-то вроде Майи?
— Это предпочтение и ни в коем случае не обязательное.
— Вау. Ты действительно познакомил бы меня со своими родителями.
— Как я уже сказал, ты не мой маленький грязный секрет. Я не стесняюсь тебя, чего нельзя сказать о тебе.
— Я не стесняюсь тебя, Джереми. Мне просто... нужно со всем этим смириться самой, прежде чем вовлекать других людей.
— Ты действительно так считаешь или просто слишком боишься признаться в том, что у нас есть?