Бог - не любовь: как религия все отравляет
Шрифт:
В марте 1826 года суд города Бенбридж в штате Нью-Йорк признал мужчину двадцати одного года от роду «нарушителем общественного порядка и мошенником». Этим и должна была ограничиться слава Джозефа Смита, на суде сознавшегося в сознательном обмане граждан: он организовывал безумные золотоискательские экспедиции и утверждал, что обладает темной или «некромантской» силой. Однако через четыре года он снова попал в местные газеты (которые можно прочитать и сегодня) как человек, нашедший «Книгу Мормона». Место действия давало ему два громадных преимущества, которых лишено большинство шарлатанов и аферистов. Во-первых, он действовал в том же самом горячечно религиозном округе, который подарил нам шейкеров, уже помянутого Джорджа Миллера, неоднократно сулившего скорый конец света, и еще несколько самопровозглашенных американских пророков. Готовность местного населения отдаваться одному религиозному безумию за другим даже принесла округу прозвище «Выжженная земля». Во-вторых, Смит действовал в регионе, где, в отличие от значительной части новых территорий Северной Америки, действительно имелись следы древней
Исчезнувшая индейская цивилизация оставила после себя немало могильных курганов. Наугад осквернив несколько из них, кладоискатели обнаружили не только кости, но и довольно сложные изделия из камня, меди и кованого серебра. В радиусе двенадцати миль от не слишком процветавшей фермы семейства Смит находились восемь курганов. Раскопками курганов увлекались два вида дураков: к первому относились золотоискатели и заклинатели сокровищ, искавшие наживы при помощи волшебных посохов, кристаллов и жабьих чучел; ко второму — те, кто надеялся найти потерянное колено Израиля. Находчивый Смит принадлежал сразу к обоим видам и объединил алчность с антропологическими потугами.
Историю его мошенничества как-то даже неловко читать и до неприличия легко разоблачить. (Лучше всего ее рассказал д-р Фон Броуди в книге «Никто не знает моей истории», вышедшей в 1945 году. В ней профессиональный историк добросовестную попытался предложить по возможности великодушную интерпретацию соответствующих «событий».) Вкратце дело было так. Джон Смит объявил, что ему явился (трижды, как положено) ангел по имени Морони. Явившийся ангел известил его о существовании книги, «написанной на златых табличках» и объяснявшей происхождение жителей Северной Америки, а также евангельские истины. Два волшебных ветхозаветных камня урим и туммим, продолжал ангел, помогут Смиту самостоятельно перевести вышеупомянутую книгу. После многих испытаний Смит откопал это устройство и принес его домой 21 сентября 1827 года, примерно через восемнадцать месяцев после того, как его признали виновным в мошенничестве. Затем он принялся за перевод.
Получившиеся в итоге «книги» оказались записками древних пророков, начиная с Нефи, сына Лефи, около 600 года до н. э. бежавшего из Иерусалима в Америку. Странствия этих пророков и их многочисленного потомства сопровождались многими битвами, проклятиями и бедствиями. Как у Смита получились такие книги? Золотые таблички он никому не показывал, утверждая, что для любого другого человека увидеть их означает верную смерть. Однако у него возникло затруднение, уже знакомое историкам ислама. По свидетельству многих, Смит был чрезвычайно изворотлив в спорах и мог быстро сплести любую историю. Но он был неграмотен — по крайней мере, немного умея читать, он не умел писать. Поэтому писать под его боговдохновенную диктовку должен был кто-то другой. Сначала это делала его жена Эмма, а затем, когда понадобились дополнительные руки, его бедняга-сосед по имени Мартин Хэррис. Услышав из уст Смита цитату из Исайи 29:11–12 с неоднократным приказанием «прочитать» «запечатанную книгу», Хэррис заложил ради такого дела свою ферму и переехал к Смитам. Он садился по одну сторону одеяла, повешенного поперек кухни, а Смит сидел с другой стороны со своими переводческими камнями и вещал сквозь одеяло. Для полноты идиллии Харрис получил предупреждение, что, стоит ему попытаться взглянуть на таблички или на пророка, как он тут же рухнет замертво.
Миссис Хэррис, разъяренная бесхребетностью мужа, не собиралась с этим мириться. Она похитила первые сто шестнадцать страниц и предложила Смиту их воспроизвести, что, учитывая его пророческий дар, не должно было составить никакого труда. (В истории религии явно не хватает таких решительных женщин.) После кризиса длиной в несколько недель Смит парировал другим откровением. Он не мог воспроизвести оригинал, поскольку тот, возможно, уже попал в руки дьявола и мог оказаться «сатанинскими стихами». Но всеведущий Господь предоставил ему другие таблички, поменьше размером и написанные самим Нефи. Они рассказывали довольно похожую историю. Кропотливый перевод возобновился с новыми писцами за одеялом. По окончании перевода все золотые таблички вознеслись на небеса, где они, очевидно, пребывают и поныне.
Как и мусульмане, мормоны иногда настаивают, что подделка здесь невозможна, поскольку один неграмотный бедняк не способен провернуть обман такого масштаба. В пользу мусульман говорят два довода: у нас нет никаких свидетельств того, что Мухаммеда публично признавали виновным в мошенничестве и покушении на некромантию, а арабский язык не всегда прозрачен даже для тех иноземцев, которые неплохо его знают. Однако мы знаем, что Коран частично составлен из более ранних книг и мифов. То же и в случае Смита: простой, пусть и утомительный, анализ показывает, что двадцать пять тысяч слов из «Книги Мормона» напрямую заимствованы из Ветхого Завета. В основном, это слова из тех глав Исайи, которые попали в книгу Этана Смита «Взгляд на евреев: десять колен Израиля в Америке». Это произведение набожного сумасшедшего утверждало, что американские индейцы родом с Ближнего Востока; похоже, именно оно подвигло другого Смита на золотоискательство. Еще две тысячи слов «Книги Мормона» заимствованы из Нового Завета. Из трехсот пятидесяти «имен» более сотни напрямую взяты из Библии, и еще сто украдены с самыми незначительными изменениями. (Широко известно, что Марк Твен назвал «Книгу Мормона» «хлороформом в печатном виде», но, по-моему, эта шутка слишком уж лежит на поверхности — «Книга Мормона» и на самом деле содержит «Книгу Эфира».) Оборот «and it came to pass»[13] встречается как минимум две тысячи раз, что, надо признать, действительно нагоняет сон. Совсем недавние исследования показали, что
Как и Мухаммед, Смит мог выдавать божественные откровения оперативно и зачастую для собственных нужд (особенно — опять же, как и Мухаммед, — когда ему хотелось новую девочку, и он желал сделать ее одной из своих жен). В итоге он перестарался и умер насильственной смертью, прежде успев проклясть почти всех несчастных, что некогда были его первыми последователями и, поддавшись его напору, писали под диктовку. Тем не менее история Смита поднимает ряд интереснейших вопросов о том, как откровенный рэкет на наших глазах превращается в серьезную религию.
Профессор Дэниел Деннетт и его сторонники навлекли на себя немало критики «естественнонаучным» объяснением религии. Сверхъестественное, по мнению Деннетта, можно спокойно исключить из уравнения и вместо этого допустить, что всегда существовали люди, для которых «вера в веру» уже сама по себе благо. Это явление объяснимо с точки зрения биологии. Разве не могло быть так, что члены первобытного общества, верившие в лечение шамана, приободрялись и в результате их шансы излечиться на самом деле были немного выше? Оставим в стороне «чудеса» и прочий вздор — даже современная медицина признает такой эффект. В сфере же психологии существует вероятность, что верить в нечто выгодней, чем не верить ни во что, даже если э то нечто не имеет никакого отношения к действительности.
Некоторые из этих утверждений так и останутся объектом споров антропологов и других ученых, но меня всегда интересовал такой вопрос: верят ли проповедники и пророки на самом деле, или же и они «верят в веру»? Бывает ли так, что они обманывают сознательно? И если да, оправдывают ли они свои уловки тем, что: а) «если бы эти несчастные не слушали меня, им было бы еще хуже»; или б) «если им это и не поможет, то уж и не слишком навредит»? В «Золотой ветви», знамени том исследовании религии и колдовства, Джеймс Фрейзер предполагает, что начинающему знахарю лучше не разделять иллюзии своей невежественной конгрегации. Во-первых, если он принимает свое колдовство за чистую монету, он гораздо сильнее рискует сделать ошибку, которая может стоить ему карьеры. Гораздо лучше быть циником, отрепетировать все фокусы и убедить себя, что это для всеобщего блага. Очевидно, Смит вел себя, как обыкновенный циник: он наслаждался тем, что «откровение» позволяло ему оглашать божью волю, оправдывать его притязания на собственность паствы и спать с любой женщиной. Гуру и мессии такого рода рождаются каждый день. Нет сомнения, что Смит совершенно сознательно обманывал невинных простаков вроде Мартина Хэрриса, умирающих от желания хоть одним глазком увидеть золотые таблички. Но бывали ли мгновения, когда он сам верил в свое предназначение и был готов умереть за него? Иными словами, был ли он исключительно жуликом, или же им двигало некое вдохновение? Изучение религии мне подсказывает, то, хотя она явно не может обойтись без надувательства великого и малого, этот интригующий вопрос остается приоткрытым.
В районе Пальмиры в штате Нью-Йорк в то время действовали десятки полуобразованных, беспринципных, амбициозных фанатиков вроде Смита, но «раскрутился» лишь один из них. Тому есть две вероятные причины. Во-первых, по свидетельству всех очевидцев, включая врагов, Смит обладал значительным природным обаянием, авторитетом и хорошо подвешенным языком: всем тем, что Макс Вебер называл «харизматической» составляющей власти. Во-вторых, большое количество людей, мечтавших в то время о земле и новой жизни на Диком Западе, составляло огромную дремлющую силу, способную сплотиться вокруг нового лидера (не говоря уже о новой священной книге), способного дать им «землю обетованную». Странствия мормонов в Миссури, Иллинойсе и Юте, а также расправы, жертвами и вершителями которых они стали на своем пути, подарили кровь и плоть идее изгнания и мученичества, а с ними и образу «язычников», как мормоны презрительно именовали неверующих. Перед нами величественный эпизод истории, который (в отличие от вульгарной подделки, положившей ему начало) можно читать с уважением. На нем, однако, есть два несмываемых пятна. Первое — очевидность и грубость его «откровений», начавшихся с оппортунистических импровизаций Смита и дополняемых его последователями по мере необходимости. Второе — омерзительно неприкрытый расизм мормонства. Вплоть до Американской гражданской войны и даже после нее христианские проповедники всех мастей оправдывали рабство библейскими ссылками на то, что один из трех сыновей Ноя (их звали Сим, Хам и Иафет), Хам, был проклят и отдан в кабалу. Но Джозеф Смит развил эту гнусную басню и в своей «Книге Авраама» заклеймил темнокожие расы Египта как наследников проклятия. Кроме того, в придуманной им битве при «Куморе», как нельзя кстати состоявшейся неподалеку от места, где он родился, «Нефиты» — согласно описанию, светлокожие и «приглядные» — сражались с «Ламанитами», чьи потомки были наказаны темным пигментом за то, что отвернулись от бога. В предвоенном Миссури, когда американское рабовладение уже находилось в кризисе, Смит и его еще более одиозные ученики проклинали аболиционистов. Они с серьезным видом объясняли, что во время последней битвы между Богом и Люцифером на небе была еще и третья группировка. Ее члены пытались сохранять нейтралитет. Но после поражения Люцифера они были изгнаны на землю и вынуждены «взять тела проклятого семени ханаанского; от них произошли негры, или африканская раса». Как следствие, когда д-р Броуди писала свою книгу, чернокожим американцам не позволялось занимать даже скромный пост диакона в мормонской церкви, не говоря уже о священстве. Потомки Хама не допускались и к церковным таинствам.