Бог с синими глазами
Шрифт:
– Понятно. – Лицо Мустафы словно подернулось пеплом. Он достойно держал удар, но было видно, КАК ему тяжело. – Ну что ж, придется принимать меры.
И Мустафа попытался было поднять руку, чтобы, вероятно, сделать какой-то знак своим людям из безопасности. Но неожиданно выросший у него за спиной Борис перехватил это движение и застыл за спиной у Фархада и Мустафы с невозмутимым видом. Со стороны казалось, что в беседке все нормально и спокойно, просто телохранители хозяйки рассредоточились вокруг охраняемого объекта, а не топтались на одном месте, как раньше. Кстати, Димочка оказался за
– Не советую делать лишних движений, господа, – усмехнулась Илона. – Иначе…
– Что иначе, госпожа Утофф? – процедил Мустафа, с презрением глядя на свою будущую невестку. – Как вы собираетесь незаметно расправиться с пятью гостями на глазах у всех остальных? Я уже не говорю о моих людях.
– Как? – зевнула наша милая хозяйка. – А вот как.
И она слегка кивнула Борису. Тот сделал неуловимое движение – и Фархад безжизненно обмяк на скамейке. Я с ужасом смотрела на происходящее – неужели отца Гюль действительно только что убили у нас на глазах? Словно услышав мой немой крик, Илона проворковала:
– Не беспокойтесь, господин Мерави пока всего лишь потерял сознание. Я уже рассказывала девочкам о незаурядных способностях моих телохранителей. Они умеют отключать человека лишь нажатием на определенную точку…
– Но их двое, – с трудом сдерживаясь, проговорил Лешка. – Всех одновременно они просто не успеют вырубить, мы все равно сможем привлечь внимание гостей.
– Ну почему же двое, нас трое, – ехидно ухмыльнулся Хали Салим. – Я, конечно, не владею профессиональными приемами бодигардов, но зато неплохо владею вот этим. – И он показал нам небольшой пистолет, укромно расположившийся в его ладони. – Предупреждаю заранее – с такого расстояния не промахнусь.
– Но выстрелы привлекут внимание, на что ты рассчитываешь, сопляк? – с омерзением глядя на сынулю, поинтересовался Мустафа.
– На то, что стрелять все же не придется, – очаровательно улыбнулся Хали. – Потому что предупреждаю – первый же выстрел будет в одну из ваших женщин. Одно неосторожное движение с вашей стороны – и…
– Но Хали, – не выдержала Таньский. – Как ты можешь!
– Отстань, – досадливо отмахнулся от нее Салим-младший. – Я все могу.
– Я же тебе говорила, дорогуша, – торжествующе посмотрела на мою подругу Илона, – ты слишком плохо разбираешься в людях. А теперь, господа, – к делу. Сейчас мы все встанем и спокойно пойдем к выходу. О последствиях неразумного поведения вы предупреждены. Ваш ранний уход объясним тем, что господину Мерави стало плохо и вы решили сопроводить его в больницу.
– А смысл нам идти спокойно, словно баранам на бойню, если ты в любом случае решила от нас избавиться? – еще сильнее прижав меня к себе, прохрипел Лешка. Откашлявшись, продолжил: – Погибать – так с музыкой. Заодно и вас с собой захватим. К тому же есть шанс, что хоть кто-то из нас уцелеет.
– Есть, – согласно кивнула Илона. – А если будете послушными баранами, то тогда стопроцентно уцелеют ваши дамы. Омар не собирается терять деньги из-за такого пустяка, как вы, и их по-прежнему ждут в бедуинских племенах. Пусть их будущее не представляется очень уж радостным, но это – жизнь. Они будут жить и, возможно, даже дотянут лет до 50–60.
– Нет, – с ужасом прошептала
– Я прежде всего мужчина, – покачал головой Мустафа. – И если я знаю, что могу спасти женщин, я сделаю это. Надеюсь только на свою службу безопасности, на то, что они смогут разобраться в причинах моей гибели. Что это будет, взрыв автомобиля?
– Догадливый ты у меня, отец! – радостно оскалился Хали. – А насчет службы безопасности – не надейся. Я всех уволю за то, что они не смогли уберечь тебя, негодяи!
– Не кривляйся, урод! – зашипела я. – Ничего…
В этот момент со стороны дома раздался звон разбитого стекла. Все вздрогнули и повернулись на звук. А там…
На месте одного из окон третьего этажа зияла дыра. Внизу, на земле, валялся среди осколков стекла стул. А на подоконнике сцепились в яростном клинче двое мужчин. Они балансировали на самом краю, не прекращая борьбы. Затем один из них оступился, и они полетели вниз, так и не разжав смертельных объятий.
Единый испуганный вдох собравшихся и глухой удар о землю слились в один звук.
А потом наступила тишина. В которой каждый звук чувствовал себя главным и единственным. В том числе и хриплый стон, раздавшийся с места падения. Затем – хруст битого стекла.
И вот уже поднимается, покачиваясь и неестественно держа руку, один из упавших. Окровавленный, израненный, он делает к нам шаг, другой, третий. Идти ему трудно и больно, но он идет, идет, не отрывая взгляда от единственного для него сейчас лица, идет и что-то шепчет разбитыми губами.
– Тра-та-та, тра-та-та, однозначно тра-та-та – чижика, собаку, Петьку-забияку… – мурлыкал Лешка полюбившуюся ему версию детской песенки, предложенную кавээнщиками из «Мегаполиса».
Он самозабвенно дудел этот шедевр, переворачивая щипящее от злости мясо. Не знаю, что послужило причиной такой ярости – огонь или пение звезды отечественного шоу-бизнеса Алексея Майорова, но мясо корчилось и плевалось раскаленным жиром.
Апрельское солнце трудилось с самого утра, не обращая никакого внимания на то, что сегодня, 16 апреля, было воскресенье, т. е. выходной. Оно, сопя протуберанцами, буквально за уши вытаскивало из земли первую травку, а из почек – лакированные листочки. И с неодобрением посматривало на толпу бездельников, собравшихся на первый в этом году пикник.
Ну, с толпой я погорячилась. На Лешкиной даче (фу ты, никак не привыкну – на нашей даче) собралась скорее толпишка. Или толпуська? В общем, семейство Левандовских-младших, т. е. Алина, Артур и Кузнечик, да мы с Лешкой.
Кузнечик, проведя ревизию всех знакомых укромных уголков, отыскав свои позапрошлогодние секретки, вспомнила, что она уже вполне взрослая дама и должна присоединиться к женской части нашей толпенки. Для чего? Ну как же, пока мужчины занимаются главным – приготовлением мяса, нам надо успеть быстренько справиться с непринципиальной ерундой – накрыть стол, настрогать салаты, соорудить бутерброды, так, мелочь всякая!