Бог Солнца в поисках... суррогатной матери
Шрифт:
Я выскочила из воды, не в состоянии сдержать порыв бежать, словно маленький кролик, боящийся быть проглоченным голодным волком.
— Пожалуйста, скажи, что ты шутишь!
Ник замер. Его глаза опустились чуть южнее от моего лица.
— Я…я… во имя Богов, женщина, ты так чертовски сексуальна.
Я моргнула и посмотрела вниз, на то, как пена скользила по моей обнаженной коже, опускаясь обратно в воду.
— О! — я перекрыла руками стратегические места. — Кинь мне полотенце! — Не то, чтобы он не видел меня во всей моей обнаженной
Ник не сдвинулся с места и продолжал пялиться на мою грудь.
Я села обратно в воду.
— Полотенце?
— Конечно. — Он указал на кучу сложенных полотенец возле раковины в плетеной корзине.
— Смешно. Ты не мог бы дать мне одно из них?
Ник посмотрел на полотенца, затем на меня. Порочная ухмылка на его лице сделала до-си-до [12] .
— Извини. Они далеко не свежие.
Я фыркнула в знак протеста.
— Хорошо. Тогда я остаюсь.
12
до-си-до — особый шаг в танце, чаще всего в кадрили и польке
— Разве я тебе не говорил, что обладаю невероятной выносливостью? Мне нужен час или два на сон каждой ночью… ой. Подожди. Должен ли я это тебе говорить. Потому что мы и так ужились. Верно.
Что? Самодовольный сукин…
— Никто из нас не уверен, что мы той ночью «ужились». И если мы все — таки сделали это, то кто сказал, что ты произвел на меня впечатление своей удивительной выносливостью?
— Потому что по-другому и быть не может.
Я тихо прошипела:
— Ты такой высокомерный…
— Высокомерный? — Он моргнул. — Да, полагаю это дар.
— Ник. Прошу, или говори и давай с этим покончим, или уйди, чтобы я смогла взять полотенце. Это уже не смешно.
Улыбка сошла с его полных губ… полных губ, которые я мечтала всосать и облизать. Полные губы, которые, пожалуй, вытворяли такие вещи с моим телом, в таких местах и такими способами, как никто до этого не делал.
Он встал, выпрямился, и я заметила, что на нем пара белых льняных брюк и рубашка на пуговицах — верхняя часть стратегически открыта, так что можно было разглядеть твердый рельеф его живота.
Боже, он великолепен. Даже аромат Кинича меня возбуждал.
Он присел на край ванны и стал кружить пальцем по воде.
— Вода остыла. Позволь подогреть ее для тебя. — Через несколько мгновений температура воды подскочила градусов на десять.
— Как ты это сделал?
Он уставился в одну точку, пока продолжал пальцем вырисовывать круги по воде.
— Еще один дар. Нас всего четырнадцать, и у каждого есть свои уникальные способности.
Мои глаза сосредоточились на его изысканном, безупречно мужественном лице. Может быть, я не хотела видеть этого прежде, но, присмотревшись, заметила
Даже золотистые блики в его карамельно-каштановых волосах, казалось, искрились красными и золотистыми вкраплениями. И цвет его глаз: когда я всматривалась в них, они переливались тысячью оттенков бирюзы, аквамарина, небесно-голубого и зеленого щербета.
Кто он? Каким бы не был ответ, он точно не человек. Нет.
— Продолжай, — протянула я
— Пенелопа, этот мир полон чудес. Жизненных форм самых удивительных видов. Полон чудесами природы, Вселенной, и я одно из таких чудес.
Чудес?
Чудеса — это ходить по воде или быстро исцеляться. Или то, что программу «Факты с Джеси Шором» еще не закрыли. Или то, что эскимо стоит всего пять центов.
Но если слово «чудо» было особенностью его вида, тогда…
— О, Боже мой, ты ангел?
Кинич опустил голову.
— Боже, нет! Я… Бог. Бог Солнца. Ангелы пугают с их фанатизмом к добрым делам. — Он скорчил кислую, неприятную рожу.
Что он сказал…
— Бог? Ха-ха. Очень смешно.
Он нагнулся через край ванны, зачаровывая меня своим гипнотическим взглядом.
— Дотронься до носа.
Я подняла руку из воды и дотронулась до кончика носа.
— Как ты это сделал?
— Я божество и у меня есть способности, — мягко указал он.
— Это был какой-то психологический трюк. Брось, Ник, хватит паясничать.
— Ты веришь, что я ангел, но отказываешься поверить, что я бог? — хмуро спросил он.
— Я не знаю, во что уже верить. Я сижу голая в ванне и разговариваю на тему, что есть другие виды на планете.
— Есть и другие тоже, — добавляет он. — Тот человек, который появился в гостиной Николло и Хелены, например вампир, как в прочем и сама Хелена.
— Вампир? — спросила я.
— Верно, — ответил Ник.
— Серьезно? Как, те люди, что пью кровь, ходят в плащах и превращаются в летучих мышей?
— Мышей, нет. Плащи не обязательны — Хелена вот любит цветочные принты и Хэллоу Китти.
Сладкие маринованные демоны на крекеры. Я знала, что, что-то странное было в этой семейке, особенно в этой маленькой клыкастой…
— И ребенок тоже?
— Да, — ответил он. — Матти на половину вампир.
Хочу ли я спросить о другой ее половине? Я решила, что не хочу. С моей-то удачей, это может быть за гранью возможного, типа хоббита.
Вампиры-хоббиты? Так вот, это просто бред, подружка!
— Однако, — продолжил он, — эти вампиры не злые. Они наши союзники.
Мне нужно все это переварить позднее, потому что информации было немного многовато.
— Потрясающе. Что-нибудь еще?
— Мааскаб вступили в группировку злых вампиров Обскурос. Они планируют развязать войну против нас. Против всех нас. Если они победят, то это приведет к апокалипсису.
Святая хреновщина!
— Конец света?
Он один раз кивнул.