Бог Солнца в поисках... суррогатной матери
Шрифт:
— Так значит?
— Да. Он рассказал Киничу, что у него видения о ней на протяжении вот пятисот лет. Виктор умолял Кинича подождать два дня, чтобы найти и вернуть её, прежде чем тот предупредит остальных богов.
Спустя долгое молчание, он сказал:
— Мы должны сообщить Генералу и Вотану.
— То есть Никколо и Гаю? — Не смогла я удержать при себе имена.
— Ага. Но сначала, он сказал тебе что-нибудь еще? Все, что может оказаться полезным для меня и моих людей?
— Он думает, что моя мать
Он выгнул брови и плотно сжал губы.
— Это объясняет, почему скабби похитили тебя и твою мать. Но не объясняет того, что они сделали с нашим Богом Солнца.
— Мы должны помочь ему! — взмолилась я.
— Угу, — жалостливо ответил Габран, — но у меня закралось подозрение, что только эти мерзкие жрецы знают, как ему помочь.
Я почувствовала, как моя кровь закипает. Мааскаб. Кто бы мог знать, что я буду способна на такую глубокую ненависть. Но я ее чувствовала. Я ненавидела. Очень сильно. Я чувствовала, как мое лицо становится ярко-красным, а тело бросает в жар, словно рака в кастрюле. Дым поднимался с моих плеч.
— Ой! Сукин сын! — вскочила я, прихлопывая тлеющую ткань моей одежды. — Какого черта?
Габран смотрел на меня с полным изумлением.
— Ты только что загорелась, милочка?
Я стояла там и тяжело дышала.
— Да. Думаю именно это я и сделала.
Потом я вырубилась.
Глава 22
— Пенелопа. Меня зовут Эмма Кин. Ты меня слышишь? — Я почувствовала нежное похлопывание по руке. — Думаю, она просыпается, — прошептал женский голос.
Когда я открыла глаза, встретилась взглядом с рыжеволосой женщиной, примерно моего возраста, которая стояла рядом с Габраном.
Затем, один из крупных мужчин, которых я когда-либо видела в своей жизни, одетый в темно-серые брюки и облегающую черную футболку, ворвался в комнату.
Его черные, как ночь, волосы с темно-синими прядями ниспадали на широкие плечи. Его свирепые и сердитые глаза переливались зелено-бирюзовым оттенком, таким похожим как у Кинича, до ужаса были страшные. Он даже пах ужасом, как дым. Возможно, он мог посоветовать мне хороший дезодорант, так как теперь я самопроизвольно загоралась.
— Скажи мне, что произошло, — приказал он мне.
Молодая женщина толкнула его локтем.
— Давай поможем ей встать с пола и объясним, кто мы такие, прежде чем кидаться приказами, дорогой.
Он фыркнул и бросил острый взгляд на Габрана, который помог мне встать и сесть на диван, стоящий в углу комнаты.
— Я, Гай Сантьяго, брат Кинича. Это моя невеста, Эмма.
Я кивнула, понимая, кем они были. Передо мной был Бог, который собирался жениться на Пиел.
Я сделала печальный, небольшой волнообразный жест.
— Пенелопа.
Сразу же вмешался Габран и начал рассказывать о Мааскаб и Киниче, а мое самовозгорание
Эмма повернулась ко мне.
— О чем ты думала в тот момент, когда это произошло?
Я моргнула.
Ладно, может это выглядело как на приеме у врача. Насколько неловко это было, но я должна честно ответить на вопрос и надеется, что эксперты знают, что делать с этой информацией.
— Если вам так необходимо знать, но я думала о том, как сильно я хотела переспать с Киничем.
Послышался тихий и сдавленный смешок от Гая и Габрана.
— Определенно, он совершенно горяч, — выдавила из себя улыбку Эмма.
— Что? — сказал Гай. — Ты желаешь моего брата?
Эмма погладила его по щеке.
— Детка, это была шутка. Соберись, «горяч». Он же Бог Солнца? — Он все еще продолжал метать искры из глаз. — О, ты такой милый, когда ревнуешь, — сказала она. — Или страшный? Я не уверена. Но в любом случае, ты знаешь, никто не сравниться с тобой.
Кажется, ее чрезмерное заверение успокоило зверя в мужчине.
— Извини, Пенелопа, — сказала Эмма. — Я имела в виду, о чем ты думала в момент, когда почувствовала, что твое тело воспламеняется?
О. Это.
— О монстрах, которые забрали мою маму и о том, что они напали на Кинича — мы можем поговорить об этом позже? — Я не готова принять правду о том, что со мной именно происходит. Есть куда более крупные проблемы.
И да. Отрицание реальности это дар. Так что подайте на меня в суд.
Я взглянула на неподвижное тело Кинича.
— Вы знаете, что с ним такое? Как ему помочь?
Гай проигнорировал мои вопросы.
— Ублюдки. Я убью их всех.
— Прекрати, — предупредила Эмма. — Давай оставим месть на потом.
— Ничего не могу с собой поделать, — Гай начал расхаживать. — Мааскаб очевидно оттачивают на нас их оружие. Посмотрите на него. Кинич совершенно бесполезен для нас в таком виде.
Затем они оба уставились на меня, словно я должна сказать или сделать что-то.
— Что? Разве вы не собираетесь помочь ему? — спрашиваю я.
— Дело в том, — объяснила Эмма, — мы незнаем, что делать. Учбен уже поднял свои записи, и мы проверили других Богов.
— Кроме Симил, — перебил Гай.
— Да. Кроме Симил, которая числится, как без вести пропавшая, — добавила Эмма.
— Что-то случилось с ней? — спросила я. Часть меня надеялась на ответ «да». Я знаю, что месть это низко, но я должна быть выше желания увидеть, как она страдает… Да! Ладно! Женщина заслуживает немного боли. Например, быть брошенной в яму, переполненной гадюками. Или, может быть, засунуть ее в ракету с кучей мерзких, маленьких зеленых человечков, страдающих метеоризмом, а затем запустить ракету в космос, где Симил придется смотреть, как они ковыряются в носах и чешутся целыми днями напролет.