Бог злости
Шрифт:
Глин издал вздох и покачал головой.
— А я-то думала, почему он вдруг изменил свое отношение ко мне. Он даже похвалил мою картину перед всем классом, чего раньше никогда не делал. Теперь я знаю, что это все из-за угрозы, и нет, мама, я не думаю, что это был Лэн.
— О, хорошо. Если твой старший брат создаст какие-либо проблемы, ты дашь мне знать, верно?
— Нет, мама, извини, но я не буду. И Брэн тоже не будет, вообще-то. Лэн — большой мальчик. Он может справиться сам, без твоего контроля.
—
— Я просто... чувствую себя лучше, когда говорю все вслух, а не закапываю это в себе.
Моя жена улыбается.
— Ну, как раз вовремя. Я горжусь тобой, малыш. И я так рада, что ты нашла кого-то, кто понимает и любит тебя такой, какая ты есть.
Слабый румянец покрывает ее щеки.
— Ты думаешь, Киллиан любит меня?
— Любит тебя? Нет, это нечто большее. Он выглядит так, будто готов ради тебя посеять хаос, и поверь мне, когда я говорю, что такую любовь редко встретишь.
— Ты думаешь?
— Я уверена.
— Он не один из нас.
Я выбрал этот момент, чтобы зайти внутрь и затем обхватываю рукой талию моей жены.
Она прекрасно сидит в моих объятиях. Эта женщина была создана для меня, и я отказываюсь думать иначе.
— Папа. — Глин дуется. — Почему ты так говоришь?
— Потому что он маленький псих, вот почему. Представь, кем он станет когда вырастет.
— Эйденом? — спросила Астрид с озорной улыбкой. — Ты все еще любишь его.
— Терплю его, а не люблю, принцесса.
— О, пожалуйста. Ты слишком опекаешь Эйдена с самого детства. В любом случае, Эйден из тех людей, которые ставят свою семью выше всего на свете, так что не осуждай его.
— Да, папа, не осуждай.
— Теперь мы играем два на один, да?
— Ну, ты сам поставил себя в такое положение, — говорит мне Астрид, беззастенчиво принимая сторону нашей дочери.
— Все еще люблю тебя, папа. — Глин чмокает меня в щеку, затем ухмыляется. — Я пойду, пока вы не начали целоваться.
Ее смех эхом разносится в воздухе, когда она покидает студию.
Моя жена скользит рукой по моим ребрам и груди, в ее глазах мерцает свет.
— Мы начнем целоваться, мой король?
Достаточно нескольких ее ударов, чтобы превратить меня в бушующий вулкан.
— Не уверен. Ты только что приняла сторону этого ублюдка Киллиана, а не мою.
— Потому что ты неразумен, и ты это знаешь. Он вернул нашу дочь с того света, и только за это я ему благодарна. — Ее рука путешествует к моей щеке, ее голос смягчается, когда она говорит: — Ты действительно не собираешься меня поцеловать?
— Я никогда не откажу тебе, принцесса.
Я буду проигрывать ей снова и снова, если мне придется.
Мои пальцы поднимают ее подбородок, и мой рот встречается с ее ртом.
Моя жена.
Мать моих детей. Моих.
Кретины
Леви: Я ТОЛЬКО ЧТО ПОТЕРЯЛ СВОЮ ДОЧЬ.
Ксандер: Пожалуйста, скажи мне, что это образное выражение и Глин на самом деле в порядке?
Леви: Если под словом "в порядке" ты подразумеваешь дыхание, то, конечно, она в порядке. Но она привела домой мальчика и сказала страшные слова «Я люблю его».
Эйден: Ты, конечно, знал, что она в конце концов это сделает? Ей, блядь. девятнадцать, Лев, а не девять.
Леви: Говорит тот, у кого есть только сыновья. Ты не понимаешь, так как насчет того, чтобы любезно отвалить?
Эйден: Что плохого в том, чтобы иметь сыновей? Не завидуй.
Ронан: Согласен. Сыновья — это дерьмо. И еще, я с нетерпением жду, когда же Реми представит нам своего особенного человека.
Коул: Насколько я понял, особые люди будут. Интересно, откуда у него эта склонность к бабству?
Ронан: Пошел ты, Нэш. Мой сын живет своей жизнью здорового студента университета, и я никому не позволю его позорить.
Ксандер: Мои соболезнования по поводу Глин, капитан. Это мой худший кошмар — представить, что какой-то ублюдок заберет мою Сесили.
Эйден: Алло? Они достаточно взрослые, чтобы быть независимыми, так что мы можем нормально позволить им жить своей жизнью?
Коул: Кроме моей Ариэллы. Ей всего шестнадцать. Моя Ава тоже под запретом. Ты слышишь это, Эйден? Пусть Илай знает.
Эйден: Ты заблуждаешься, думая, что можешь остановить Илая от чего-либо. Даже я больше не могу диктовать его действия.
Коул: Это мы еще посмотрим. Не обвиняй меня в насилии, которое произойдет, когда он приблизится к моей дочери.
Ронан: Позвольте мне принести попкорн.
Коул: Ты тоже, Рон. Держи своего сына подальше от моей Ари.
Ронан: Это я должен сказать, ублюдок. Она как маленький адский сталкер. Господи, я боюсь за жизнь Реми.
Эйден: Можете отмахиваться от меня сколько угодно, но я буду смеяться, когда вы «потеряете» своих детей.
Эпилог 1
Глиндон