Богатство и бедность царской России
Шрифт:
Из русских послов нам известен посол Василия Дмит-рий Герасимов. Историк того времени Павел Иовий хоро-шо отзывается о нем. От этого историка мы узнаем, что наш посол учился в Ливонии, знал литовский язык, был по-слом великого князя в Швеции, Дании, Пруссии, Вене. Ге-расимов отличался здравым умом, кроткостью и вежливым обращением.
Царские дары
Герберштейн пишет, что когда иностранным послам пришло время покидать Москву, им было пожаловано пла-тье, подбитое собольим мехом. Они надели новое платье и пришли к Василию поблагодарить за полученный дар, как полагалось по обычаю. Государь тут же прибавил к полу-ченному платью по два сорока собольих мехов, по 300 гор-ностаевых и по 1500 беличьих мехов. Когда
Вообще, российская щедрость не имела границ и в другие времена. Последующие цари посылали с посольст-вами в другие государства большие подарки. Так, Федор Иванович в 1595 г. послал императору Рудольфу II сле-дующие дары: 1003 сорока соболей, 519 сорока куниц, 120 чернобурых лисиц, 7000 лисиц, 3000 бобров, 1000 волчьих шкур, 74 лосиные шкуры.
Двор Василия. Охота
Двор Василия III был пышным. Василий увеличил ко-личество сановников, прибавив к ним оружничего, ловчих, крайчего и рынд. Рындами назывались оруженосцы, молодые знатные люди, избираемые по красоте, приятной внешности, стройному стану; одетые в белое атласное пла-тье и вооруженные маленькими серебряными топориками; они ходили перед великим князем, когда он являлся наро-ду; стояли у трона, а в воинских походах хранили госуда-ревы доспехи.
Василий занимался государственными делами до обе-да. После обеда он оставлял все дела. Великий князь любил сельскую тишину и жил летом в Острове, Воробьеве или в Москве на Воронцове поле до самой осени. Он часто ездил в другие города и с двором на любимую псовую охоту в Можайск или Волок Ламский (Волоколамск), где тоже иногда принимал иноземных послов. О великокняжеской охоте мы можем судить по рассказу барона Герберштейна. Государь сидел на украшенном коне, одет был в дорогое платье, без рукавиц, но с покрытой головой. Головным убором его служил колпак. Этот колпак был украшен золо-тыми пластинками наподобие перьев. Платье его было на-подобие терлика , расшитого золотыми нитями. На поясе висели два ножа и кинжал; за спиной, ниже пояса, кистень, украшенный золотом.
Возле него с правой стороны ехал царь казанский, Шиг-Алей, вооруженный луком и стрелами, а с левой - два молодых князя, один из которых держал секиру из слоно-вой кости, а другой булаву, или шестопер, то есть имею-щий шесть перьев. Вокруг скакало более трехсот всадни-ков. Царь приставил к каждому из иностранных гостей по два человека, которые вели охотничьих собак и объяснил, что собака считается у русских животным нечистым и ка-саться ее голой рукой позорно.
Когда появлялся заяц, охотники выпускали трех, че-тырех и более собак. В результате охоты было убито около 300 штук зайцев.
Самые древние русские князья Всеволод I Ярославич, Владимир II Всеволодович Мономах и другие любили зве-риную охоту, но Василий один из первых завел псовую охоту.
Любили также соколиную охоту. С помощью соколов охотились на лебедей, журавлей и других птиц.
Был у Василия и еще один вид забавы, на которую он приглашал послов. В отдельном доме откармливали медве-дей. У царя были особые люди, которые с деревянными ви-лами вступали в борьбу с медведями. Однако если медведь наносил раны бойцу, царь оказывал им милость, лечил их и награждал одеждой и хлебом.
Лекари. Исцеление мощами
Так же как Иван, Василий приглашал полезных ино-земцев в Россию. Кроме специалистов в военном деле, он первым из великих князей держал при своем дворе немец-ких лекарей.
Уже смертельно больного Василия лечили Люев и Феофил. Лекари использовали русские лекарства: муку с медом, печеный лук, мази, горшки и сметанники. Летопись передает нам разговор Василия с лекарем Люевом. "Друг и брат! Ты добровольно пришел ко мне из земли своей и ви-дел, как я любил тебя и жаловал: можешь ли исцелить ме-ня?" "Государь!
– Отвечал Люев, - ...я оставил отца и мать, чтобы служить тебе; благодеяний твоих не могу ис-числить; но, государь, не умею воскрешать мертвых: я не Бог!"
По сведениям летописцев, больных могли исцелять и мощи святых. Например, когда в 1519 г. митрополит Вар-лаам донес Василию, что многие слепцы, которые целовали руку Алексия, прозрели, мощи митрополита Алексия были утверждены как чудотворные.
Строительство
При Василии было построено четыре крепости с ка-менными стенами: в Нижнем Новгороде (строил Петр Фря-зин), Туле, Коломне, Зарайске. В Москве Фрязин обложил кремлевские рвы кирпичом и устроил в предместьях не-сколько прудов.
После пожаров в Нижнем Новгороде великокняже-ские чиновники стали планировать улицы и площади по типу московских. На церковное строительство в Москве великий князь из собственной казны выделил 3000 рублей. Главным церковным строителем был Фрязин. Построив храм Михаила Архангела, Василий перенес туда останки своих предков и сам определил место для своей могилы возле своего отца.
В 1515 г. Успенский собор украсили такой искусной росписью, что, как говорят летописцы, великий князь, боя-ре и священники, войдя в церковь, сказали: "Мы видим не-беса!"
Среди иконописцев особенно славился россиянин Фе-дор Едикеев, который расписывал церковь Благовещения.
Культура. Максим Грек
После Ивана III осталось множество греческих духов-ных книг, собранных частично древними великими князь-ями, частично привезенных в Москву Софьей. Книги лежа-ли в пыли, и никого не интересовали. Великий князь решил перевести книги на славянский язык. Искали переводчика в Болгарии, Македонии, в Фессалонике , но в этих краях по-сле султанского ига переводчиков найти было трудно. В конце концов, нашлось два образованных инока в Афон-ском монастыре, Савва и Максим, богословы, которые зна-ли славянский и греческий языки. Савва был стар для пу-тешествия в Москву, Максим же согласился приехать. Максим родился в Греции, образование и воспитание по-лучил в Западной Европе, учился в Париже и во Флорен-ции, много путешествовал, знал несколько языков и обла-дал обширными знаниями, приобретенными в лучших уни-верситетах и в общении с учеными своего времени. Мак-сим пришел в восторг от нашей библиотеки. "Вся Греция не имеет такого богатства, ни Италия, где латинский фана-тизм обратил в пепел многие творения наших богосло-вов...", - воскликнул ученый грек. Он описал неизвестные еще славянам книги, вместе с тремя московитянами пере-вел по желанию Василия Толковый Псалтырь. Этот пере-вод прославил Максима и сделал его любимцем великого князя, который держал его возле себя, не хотел отпускать назад в Афонский монастырь и держал его в Москве девять лет. Имея доступ к великому князю, Максим часто хода-тайствовал за вельмож и вступался за гонимых, тайно при-нимая их в своей келье, к неудовольствию и зависти мно-гих, особенно духовенства.
Максима обвиняли в ереси и уверяли Василия, что его нельзя выпускать из России, чтобы он не разгласил неже-лательные свойства митрополита и великого князя в чужих землях. В конце концов Максима судили и заточили в один из тверских монастырей как уличенного в ложных толко-ваниях Св. Писания и церковных догматов.
Cтихийные бедствия и природные явления
Во время двадцатисемилетнего правления Василия III Россия испытала немало природных потрясений. С 1507 по 1509 гг. в Новгороде свирепствовала язва: только за одну осень было похоронено 15 000 человек; зимой 1512 г. во многих местах люди умирали от простуды, а в 1521 и в 1532 гг. в Пскове случилась эпидемия, от которой разбежа-лись все чиновники и которую отвели только употреблени-ем святой воды, присланной архиепископом Макарием, ве-ликим князем и митрополитом. В то же время в Новгороде умерло более тысячи жителей от сыпи.