Богатство
Шрифт:
— Возродить королевство Древней Богини Аддии, конечно же. Страну, где женщин будут почитать, как богинь.
Я на мгновение представила, как Третий советник почитает меня, как богиню. И расхохоталась.
— Это невозможно, — мотнула я головой. — В Грилории никогда не приживутся подобные порядки. Даже если грилорцы примут меня, как королеву.
— А кто сказал, Еляна, что я говорю о Грилории? — картинно вскинула брови Мать. — Чтобы возродить свою страну, нам нужна королева с божественным даром. А кто будет править Грилорией меня волнует в последнюю очередь. — Она улыбнулась. —
Глава 32
Договоренность с Ургородскими Матерями была… странной. Пожалуй, это самое подходящее слово. Но тем не менее Мать согласилась помочь мне короновать Фиодора, если потом я возглавлю страну, которой пока еще нет.
Я заполучила заветные мешочки, которые Мать использовала, чтобы поймать меня на крючок, и еще несколько снадобий, которые могли облегчить мне жизнь, а иногда и спасти ее. Особенно мне понравился травяной сбор Безмяжность, который заменял капли для нервных барышень и, в отличие от последних, не вызывал привыкания.
Мать пообещала, что ее человек выйдет со мной на связь сразу, как я стану женой Адрия. А если случится что-то непредвиденное, то я могу подать весточку Селесе. Она, конечно, ничего не знает, слишком мелкая сошка в иерархии Ургородских Матерей, но поддерживает непрерывную связь с Матерями.
От своих догадок по поводу участия Матерей в заговорах против короны я пока не отказалась и никому не собиралась слепо доверять.
Время шло. Пирр по прежнему таскался ко мне каждый день, старательно вбивая мне в голову сведения, которые должны быть известны настоящей герцогине Форент. Я даже порадовалась, что в силу Абрегоринаских обычаев девица всю свою жизнь провела в своих покоях, знала очень ограниченное число людей, которые стараниями Пирра были вывезены в абрегорию, и не выходила никуда дальше небольшого сада в посольстве.
С бароном Пирром у нас установились холодно-нейтральные отношения. Я делала вид, что не ненавижу его всеми фибрами души. Он изображал, что стоит за моей спиной вовсе не для того, чтобы иметь возможность в любой момент вонзить нож.
Именно Пирр сообщил мне, что на следующий же день после возвращения герцога Форента, я перееду жить в посольство с дочерью, а вот Лушку должна буду оставить в Среднем городе. Ибо безродному подобранцу не место в приличном обществе.
Это был удар посильнее всех прочих. Я пыталась отстаивать право забрать обоих детей, но барон Пирр только ухмылялся, говоря, что если мне что-то не нравится, то я могу попробовать предъявить претензии Третьему советнику лично. Если он захочет разговаривать со мной на эту тему.
Теперь я была уверена, этот мерзкий тип мстит мне за то унижение, через которое я заставила его пройти в кабинете Третьего советника.
Я несколько часов писала и переписывала письмо Третьему советнику, в котором умоляла его о милости. И только когда письмо было написано, поняла, как была не права. Если Лушка останется здесь, в Среднем городе, под присмотром верных мне людей, то у него будет больше шансов спастись в случае моего провала. И как бы мне не было больно, но я должна оставить сына.
За Анни я не боялась. Она будет официально названа герцогиней Форент, наследницей титула своей матери. Навредить ей будет довольно сложно. К тому же Третий советник никогда и ничего не сделает моей девочке, ведь она ключ к благосклонности императора Абрегории.
Детям я пока ничего не сказала. Просто старалась проводить с ними как можно больше времени, играть с ними, смеяться и веселиться. Хотя больше всего мне хотелось схватить их в охапку и рыдать от того, что ждет нас всех в будущем.
А день отъезда приближался гораздо быстрее, чем мне хотелось бы. Со дня на день с герцогом Форентом должен был случиться несчастный случай. Сначала я мечтала замедлить время, оттянуть момент, когда во всеуслышание будет объявлено, что я герцогиня. Мне было страшно. Казалось, все сразу узнают, то я вру, и меня тут же поволокут на виселицу. Но теперь я мечтала, чтобы все поскорее закончилось. Тем или иным образом. Нервное напряжение достигло апогея. Если бы не травки Матери, то не могла бы ни спать, ни есть, ни делать вид, что все, как всегда.
Жерен планировал вернуться на день раньше, чем известие о преждевременной гибели посла Абрегории достигнет Яснограда. Чтобы он не попал на глаза стражникам на воротах, мы договорились встретиться за Внешними стенами.
Отправлять в мой дом гонца тоже было не разумно. За мной шла тотальная слежка. В определенный момент я стала замечать, что даже письма попадают на мой стол в повторно заклеенных конвертах. Очевидно кто-то изучает их содержимое до того, как передать горничной. А, возможно, это делает она.
Я стала настороженно относиться даже к моему ближайшему окружению. Я верила, что подкупить моих людей невозможно. Но я знала, Третий советник легко может шантажировать их жизнью близких. Как он уже шантажирует меня. И радовалась нашей с Жереном предусмотрительности. Мы еще в самом начале просчитали эту ситуацию и условились о тайных кодах, которыми мы будем общаться. И когда на моем столе появилось письмо из ювелирной лавочки Нижнего города с маленькой черной кляксой на конверте, я поняла: все получилось как надо. Жерен ждет меня под стеной.
Если бы клякса была красная, это означало бы, что все пошло не по плану и я должна немедленно забирать детей и бежать.
Я вскрыла конверт только через пару часов, которые тянулись как резиновые, и сделала вид, то прочитала рекламное сообщение, которое эта лавочка рассылала в дома знати Среднего и Даже Высокого города. Все знали, несмотря на убогий вид в этой лавке можно купить самую роскошную и безумно дорогую контрабандную ювелирку.
— Дишлан, — я немедленно крикнула телохранителя, — мы едем в Нижний город, в «ту самую» ювелирную лавку, — уточнила я. Обычно я не говорила, куда еду, но сегодня не тот случай. Сегодня я должна была сделать так, чтобы информация о цели моей поездки была доступна как можно большему количеству людей. — Мне сообщили, что у них появились серьги с изумрудами работы Иржена из Монтийской епархии. Они безумно дорогие, но я так давно их хотела! Быстрее, Дишлан! А то кто-нибудь успеет раньше меня!