Богатство
Шрифт:
— Грузи вещи, — улыбнулась я, забирая дочь. — Я одену Анни.
Селеса поторапливала мальчишек, Дошка уже уже оделась и крутилась рядом, помогая мне с Анни. Через пять минут, мы всем табором загрузились в подводу, закрыли дом на засов и поехали к Гирему.
Лошадь неторопливо переступала по грязной дороге ремесленного околотка. Дишлан сидел впереди и держал вожжи. Казалось, он тихонько дремлет на передке телеги. Но я знала, это только видимость. На самом деле он начеку и прямо сейчас отслеживает все вокруг.
Наш монструозный сундук стоял посреди
Нюнь и Арвур шли пешком с двух сторон, придерживаясь руками за тележные бортики. И я откуда-то знала, что несмотря на хилое по сравнению с охранником телосложение, Нюнь такой же грозный противник. Потому что будет биться до последнего, защищая свою семью.
Эта настороженность, готовность вступить в драку ощущалась нами, женщинами, и детьми. Мы тоже невольно с тревогой оглядывали знакомые, привычное, но мгновенно ставшие опасными улицы. И даже дети, против обыкновения, не баловались, а сидели тихо… Мальчишки что-то высматривал по сторонам, Дошка испуганно сжалась. И только Анни, казалось, не боялась ничего. Она весело смеялась и тыча пальчиком во все, что видела вокруг…
Маленький, приземистый домик Селесы, в котором я прожила два с половиной года, становился все дальше и дальше. И я вдруг поняла, что прямо сейчас наша жизнь меняется. Я больше не нищенка Елька. Тележка, которая каталась по ярмарке, харчевня, которая приносила хороший доход, мануфактура, которая должна была стать первой ступенькой к большим деньгам, ничто не имело значения в глазах жителей Нижнего города. Кроме того, что я теперь буду жить в доме Гирема — ночного короля Грилории.
Глава 32
— Мама, — Анни путалась под ногами и ныла, — покази! Мама покази!
— Лушка, покажи Анни, что она хочет. И выберите себе комнаты, — крикнула я сына, чтобы увел Анни. Она мешала. Мне надо было проследить, чтобы все наши вещи занесли в дом Гирема и распределили по местам. — Милочка, покажите детям комнат, которые они могут занять, — обратилась я к застывшей с выпученными глазами горничной и холодно распорядилась.
Горничная отмерла и кивнула. Возможно, ее не успели предупредить о том, что в этом доме теперь новая хозяйка, но это не имело значения. Я знала, как укротить самую строптивую прислугу и заставить себя слушать одним голосом. И не собиралась разводить реверансы.
— У меня будет своя комната?! — засиял мальчишка, — как раньше?!
— Да, у нас у всех будут свои комнаты, — кивнула я, не обратив внимания на последнюю фразу.
А вот Селеса, все прекрасно услышала. И не стала молчать. Она просто не умела:
— Как раньше?! — удивленно переспросила она, — ну, Елька, теперь-то точно не отвертишься. Рассказывай, кем ты там у себя, в Ургороде была-то? Теперь не поверю, что прислуживала. У прислуги дети в отдельных комнатах не живут!
Я мысленно застонала от досады. Надо же было так по глупому проколоться. Довольные ребятишки умчались наверх, выбирать комнаты Лушке и Анни, а мы с Селесой остались внизу. Мужчины таскали наши котомки, и я встречала каждого, указывая куда нужно нести тот или иной мешок.
От необходимости отвечать Селесе, меня опять спас Дишлан, который втащил в дом сундук и застыл с ним в руках посреди гостиной.
— Елька, куда его нести?
— В комнату к Гирему, — ответила я не раздумывая. Селеса довольно хмыкнула, но в этот раз промолчала. Наверное, побоялась, что я передумаю, если она что-то ляпнет. А выдать меня замуж была ее заветная мечта.
Дишлан кивнул и потащил моего чудовищно огромный сундук по лестнице так легко, как будто бы он ничего и не весил.
— Продукты несите на кухню, — приказала я вошедшим следом парням… то ли это были садовники, то ли просто ребята Гирема, я не знала. Но это не мешало мне командовать ими. И Нюнем, который вошел последним, — Нюнь, ты тоже выбери себе комнату на втором этаже, — велела я ему.
Я понимала, что таким образом ставлю бывшего нищего не просто выше прислуги, а почти вровень с собой. Но Нюнь давно перестал быть приживалом, он стал членом моей семьи… Младшим родственником, который нуждается в заботе. А своих я никогда и никому не дам в обиду.
Разгрузка была закончена. Теперь надо было познакомиться с прислугой. Готова поспорить на что угодно, Зарну уволили этой же ночью. И теперь в доме Гирема, который теперь мой, нет экономки. И я хотела побеседовать с горничными, чтобы выбрать на эту должность кого-то из них. Мне нужен был человек, который будет служить мне верой и правдой.
Но не тут-то было, Селеса вцепилась, как репей:
— Елька, так что там с Матерями-то Ургородскими? Расскажи, кем ты там на самом деле была-то? И почему сбежала?
Я поморщилась. Иногда излишнее любопытство подруги вызывало раздражение. Хорошо, что при этом она не была болтливой, чаще всего все тайны оставались тайнами. Такое уж у нее хобби — собирать сплетни.
Конечно же, я соврала… За два года я так привыкла ко лжи, что даже мне самой она стала видится почти правдой. Мое настоящее прошлое в королевском замке здесь, в Нижнем городе казалось намного менее правдоподобным, чем побег юной Матери из Ургорода…
— Да, Селеса, ты права, — вздохнула я и прошептала быстро, будто бы выдавая большой секрет, — моя мать не последний человек в Ургороде. И мы были очень богаты, жили в большом доме и с прислугой. И я очень хорошо знаю, как важно прямо сейчас построить их и озвучить свои правила.
— Я так и знала, — восторженно зашипела она, — ты из правительниц! — Я удивленно приподняла брови. Ургородские матери не жаловали посторонних. А правительницы города жили так закрыто, что даже я, будучи принцессой, не знала всех их традиций. Но Селеса поняла все не так и прошептала, — я вашу Долю знаю, Елька. Мне рассказывали, как в закрытых домах живете и чужаков не жалуете. Даже женщин. Но я никому не скажу. Молчала и молчать буду.
— А ты откуда все это знаешь? — не могла не спросить я.