Богатыристика Кости Жихарева
Шрифт:
Возникло сословие всадников – потом они назовутся витязями, рыцарями, богатырями… Благородными кавалерами, кабальеро, шевалье… Удалыми гусарами, драгунами, уланами, казаками…
Чужой всадник – грозный враг, свой – надежный заступник.
Но для этого нужно сначала было разводить конское поголовье, пасти его, ухаживать, лечить, выводить породы – для битвы, для пашни, для перевозки грузов. Изобрести конскую сбрую для всего этого. А главное – стремена. Если увидите в кино, что Спартак или там Ахилл скачут, размахивая мечами – не верьте. Без стремян они ни мечом махать, ни из лука стрелять
…Скоро только сказка сказывается: залез Иванушка зачуханный в одно конское ухо, а из другого вылез уже добрым молодцем, Иваном-царевичем. Образ очень верный.
А в жизни долгие годы и столетия на это ушли.
Совершенно правильно сравнил Костя богатырскую конюшню с армейским гаражом, где транспортные средства обихаживают и ремонтируют. Ведь даже само французское слово «ремонт» пришло к нам из кавалерии. Ремонтом называлась покупка новых лошадей. Если прочтете в старом романе, что «поручик проиграл в штосс доверенные ему ремонтные деньги», станет все ясно…
Теперь поручику впору застрелиться – не честь добру молодцу на чужие деньги играть! Понятия чести были в ходу у всадников всех времен. Бейся с равным, щади пешего, защищай слабого.
У кого сила – с того и спрос.
Конь для всадника-воина был ближе родного брата. «Ну, саврасушка, теперь не выдай!» – говорил богатырь, вступая в битву. И берег этого коня, и холил, и лелеял, и яровым пшеном кормил, и ключевой водой поил, и в семи росах купал, и гостинцы ему приносил…
За такую заботу былинный конь платит хозяину сторицей. Он подает добрые советы. Он переносит богатыря на огромные расстояния «в три прыжка», а прыжки получаются «выше леса стоячего, ниже облака ходячего». Он не ищет брода у реки – сразу сигает на другой берег. Он развивает огромную стартовую скорость: «видели, как Илья на коня садился, да не видели, как ускакал»…
Имена былинных скакунов разнообразием не отличаются – в основном «Бурушка-косматушка».
Кроме того конь – это престиж.
Отрок тех времен разбирался в мастях и породах так же хорошо, как нынешний в марках автомобилей. Изящные арабы и ахалтекинцы – это «Ламборджини», «Альфа-Ромео», «Мазератти». Неприхотливые, невидные степные лошадки – джипы и прочие внедорожники. Крепкие донцы и орловцы – солидные «БМВ» или «Вольво». Битюги и гунтеры – грузовики и дальнобойные фуры…
А масти лошадей! Есть такие, что из названия цвет понятен: вороной, бурый, серый, мышастый… А как выглядят караковый, гнедой, каурый, соловый, игреневый да еще мухортый в яблоках?
Погугли-погугли, интересно ведь!
Но белая масть – самая редкая. Она даже и не масть, это лошади-альбиносы.
Белый конь только для избранных – святых, царей и полководцев-победителей.
От конюшни до кузницы
– Не надоело тебе с помойным ведром бегать? – сказал начальник конюшни, степенный такой бородач. Назвать его Мишкой Торопанишкой ни у кого язык бы не повернулся. Михайлом Потапычем – другое дело…
– Куда поставили, там и пашу, – сказал
– Приметил я тебя, – сказал Михайло Потапыч. – Ни от какого дела не отказываешься, языком понапрасну не молотишь. А что дразнят тебя – так то не со зла, да и не от ума. Мне такие нужны. Пойду с Поповичем потолкую…
Так Жихарев от кухонного подсобника возвысился до работника транспортного цеха.
Колобок, не найдя опекаемого отрока на прежнем месте, обрел его в конюшне. Костя орудовал скребницей, обихаживал солового жеребца. Масть светлая, маркая, а конь богатырский должен блестеть как только что из автосалона! Жеребец недовольно фыркал, а Костя поглаживал крутой бок да приговаривал:
– А кто это у нас такой капризка? А кого яблочком угостить?
Словно с младшенькой сестренкой нянчился!
– Нашел общий язык? – спросил Колобок.
– Сто пудов, – сказал Костя. – Сперва очковал, что копытом в лобешник получу. Не получил, узнал подход… Ништяк эти кони, юзать можно… А навоз всяко лучше выхлопа, и для растений полезный! Вчера с пацанами табун к реке водили, я верхом попробовал – без седла, ясен пень… Отроки с поварни увидели – обзавидовались!
– В общем, недоуздок от попоны отличаешь?
– Ну… типа осваиваю… Чересседельник тоже… Да фигли упряжь! Вчера вон жеребенка от Лыски получили! Вырастет – сто пудов мой будет!
– Значит, растешь по службе, – сказал Колобок. – Отрадно.
– Ну да, – сказал Костя. – Вон у Погуляя усишки лезут, а он все на кухне да на кухне… Сколько же я здесь уже проторчал?
– Не парься, говоря твоим языком. Былинное время условно. Его как бы и нет вовсе. Я же тебе сказал – домой вернемся в тот же день и час, как ушли!
– К тому времени, – вздохнул Жихарев, – я, по ходу, уже другой буду…
– Чего я и добиваюсь, – сказал вожатый. – Думать-то начал?
– Тут если не подумать, – рассудительно сказал Костя, – то башки можно лишиться. Тут базар реально фильтруют. На крайняк можно и помолчать.
– И долго ты еще конное дело собираешься изучать?
– Сколько надо, – сказал Жихарев. – В чистом поле ни конюхов, ни ветеринаров, ни пастухов не будет – сам паси, сам корми, сам лечи… Если бабка у коня распухнет – клади припарку из семи трав… И в жизни пригодится: на следующие каникулы устроюсь в этот ихний конский клуб для богатых… А вообще кривой кузнец Людота, когда я Солового водил ковать, меня хвалил, что коня понимаю. Я его спросил, почему найти подкову – к счастью. А он объяснил, что подковы на дороге попадаются не чаще золотых монет – потому что надо и копыта беречь, и железо… И еще обещал перевести меня к себе в кузню и в оружейку.
Экипировочка богатырская да аксессуарчики молодецкие
Западный рыцарь сильно уважал свой меч и поэтому давал клинку собственное имя.
У Беовульфа, победителя чудовищ, меч носил имя Нэглинг.
У драконоборца Зигфрида – Нотунг.
У короля Артура – Экскалибур, знаменитый «меч в камне».
У императора Карла Великого (от его имени и пошло слово «король») – Жуайез.
Рыцари Карла – граф Роланд и Оливье ле Дан – владели мечами Дюрандаль и Альтеклер.