Богатырская пшеница
Шрифт:
Мы можем познакомиться и с другими замечательными сортами, давшими отличный урожай на наших полях.
Но вот беда: почти все они страдают одним общим недостатком — полегаемостью.
Полегаемость — печальный спутник высокоурожайных пшениц.
Чем гуще посев, тем должен быть выше урожай в поле. У бригадира алтайского колхоза «Байкал» Вариводы, получившего урожай в 50 центнеров с гектара, количество стеблей на один квадратный метр достигало тысячи.
Но, лишенные света, стебли в густом посеве обычно вырастают слабыми и быстро полегают под тяжестью
Если идет дождь, зерна покрываются плесенью и гибнут. Полегаемость отнимает у наших мастеров высоких урожаев тысячи тонн зерна. Бороться с этой бедой трудно. Кажется, сама природа ставит предел дерзновенным стремлениям человека бесконечно повышать урожаи пшеницы.
Что же делать? Сеять реже?
Тогда урожай будет более низким.
Но вспомним: есть один сорт пшеницы, который можно сеять редко и все же получать небывалые урожаи.
Снимем с полки ящичек «кахетинской ветвистой».
Возьмем аптекарские весы. Положим на одну из чашек ветвистый колос, тяжелый, крепкий, словно еловая шишка. Будем класть на другую чашку колосья любого сорта. Один колос, еще один, еще три — целых пять колосьев надо положить на другую чашку, чтобы они уравновесились с одним ветвистым.
Теперь взвесим зерна.
Вес зерен одного колоса «кахетинской ветвистой» пять граммов и даже больше; обычной — один грамм, не более. Подсчитаем с карандашом в руках: достаточно вырастить всего по двести таких ветвистых колосьев на каждом квадратном метре, чтобы с гектара получить сто центнеров зерна.
Сто центнеров зерна с гектара! Вот задача, достойная того, чтобы с прилежанием заняться ею.
Но разрешима ли эта задача?
Известно, что узбекская колхозница Муслима Бегиева так и не смогла повторить своего рекорда с ветвистой. Как только Муслима вновь высеяла пшеницу, но уже не на огороде, а на обычном колхозном поле, ей не удалось даже вернуть семена.
Пшеница из Телавского района… Но она пока все еще не радовала колхозников устойчивыми урожаями.
Характер ветвистой как бы оставался неразгаданным. Она то хорошо уродится, то жестоко огорчит сеятелей.
Ветвистая известна под разными именами. Ее называют «кахетинской», «благодатной» и даже «благодарной». Но не подходит ли ей больше называться «коварной» и «обманчивой»?
Ветвистой заинтересовались и зарубежные ученые. Впрочем, они отказались от работы с этой пшеницей вскоре же после первых неудач.
Крепкое ее зернышко оказалось им не по зубам.
Да и какой расчет американским или английским помещикам выводить у себя такой сорт!
Если хлеба уродится много, его придется продавать дешевле. А то, что выгодно трудовому народу, вовсе невыгодно богачам, думающим только о наживе.
В урожайные годы американские торговцы хлебом предпочитают, как мы знаем, кормить пшеницей скот, изготовлять из нее «собачий бисквит» или даже сбрасывать зерно в океан.
Нет, печальный опыт заграничных ученых с ветвистой ничего не объяснит нам.
Нельзя ли все же еще раз перерыть архивы, узнать, почему Муслима Бегиева так и не смогла вновь достичь успеха? Отчего, наконец, упорные кахетинцы не могут получить от ветвистой того, что она могла бы им дать?
Надо узнать, в чем заключались ошибки селекционеров, работавших над ветвистой пшеницей в прошлом, с тем чтобы не повторять их больше.
А может быть, и прав автор статьи «Пшеница» в старом «Энциклопедическом словаре», уверенно написавший: «…Никакого практического значения ветвистая пшеница не имеет».
Однако как давно были написаны эти слова!
В наши дни советская агрономическая наука — самая передовая в мире. Один из создателей ее — великий Мичурин сказал однажды: «Мы не можем ждать милостей от природы; взять их у нее — наша задача».
Армию советских селекционеров объединяет Всесоюзная Академия сельскохозяйственных наук имени В. И. Ленина, которую называют у нас Народной академией. Советским ученым помогают сотни тысяч колхозников-опытников; в каждом советском селе есть хата-лаборатория — небольшой центр нашей агрономической науки. Президент Всесоюзной Академии сельскохозяйственных наук имени В. И. Ленина — замечательный советский ученый, последователь Мичурина, Трофим Денисович Лысенко. Он сын простого крестьянина и сам был крестьянином — работал в поле, ходил за плугом.
Под руководством Трофима Денисовича Лысенко советские ученые уже вывели немало замечательных сортов пшеницы, притом в небывало короткие сроки.
Когда наша страна отмечала 50-летие Трофима Денисовича Лысенко, работники Государственной сортоиспытательной комиссии преподнесли юбиляру пирог из муки пшеницы «одесская», выведенной им и его помощниками.
А сейчас селекционеры за рубежами нашей страны затрачивают на работу с каждым новым сортом не менее пяти лет.
Нет, мы еще вернемся к опытам над ветвистой!
Мечта о богатырской пшенице исполнится.
Пакет из Москвы
Мы снова в пути. На этот раз поезд доставляет нас в Горки-Ленинские под Москвой. Вот они, места, связанные с последними днями жизни Ильича. Над Горками летит, чуть покачивая крыльями, самолет, направляясь на юг, к теплу.
А здесь все сейчас бело вокруг. Стоят в бахроме инея старые тополя. И даже опознавательный знак на самолете — буквы «СССР» — словно вылеплен из снега.
Кто-то заботливо смел следы пороши с аллеи, ведущей к дому, где жил Владимир Ильич.
Кажется, с легким шумом откроется дверь и сам Ленин выйдет в парк, вдыхая свежий морозный воздух.
Но в доме музейная тишина.
Все здесь, как было при Ленине.
Стопка книг, к которым прикасались его руки.
Маленькая скамеечка для ног.
Удобная резная мебель, изготовленная рабочими- деревообделочниками в подарок Ильичу. Снопы пшеницы в больших вазах.
История появления этих снопов в доме Ленина примечательна. Однажды — это было в 1922 году — Владимир Ильич заинтересовался урожаями на здешних землях. Крестьяне подарили ему эти снопы. Ленин часто любовался ими.