Богатырские хроники. Театрология
Шрифт:
— И кто же это?
— Волхв.
По лицу его пробежала тень; он надолго замолчал, смотря в пространство перед собой. Потом он обвел взглядом зал и жестом приказал страже удалиться.
— Не шути со мной, богатырь. Если это уловка, если ты хочешь избежать пытки, то это кончится для тебя очень плохо. Ты не знаешь, как умеют пытать в Крепости.
— Спрашивай, и ты увидишь, лгу я или говорю правду.
— Что дает тебе основание говорить то, что ты говоришь?
— Знание.
— Откуда ты получил это знание?
— От Силы.
— Не лги! Твоя Сила невелика. Я чувствую это.
— Она невелика, чтобы я боролся с Волхвом в одиночку. Но ее достаточно, чтобы знать о нем.
—
Я знал очень мало, но Учитель говорил мне: если ты вынужден лгать, то лги хорошо.
— Я знаю, что мысль похитить Мстислава и сделать его послушным орудием в борьбе с Киевом принадлежит не одной только Крепости. Я знаю, что Волхв совещался с тобой. Я знаю, что он обещал тебе власть над Русской землей. Но ты не верил и не веришь ему. Волхв никогда не будет делать что-то ради другого. Что бы он ни делал, он думает об одном: как править Русской землей, а если удастся, то и другими землями самому. Он не молод. Он должен спешить. И он спешит. Он использует твою Силу, зная, что ты ему не доверяешь, но что ты готов рискнуть. Волхв избавится от тебя быстрее, чем ты можешь предположить. Как только Мстислав будет в Киеве, Волхв приберет его к рукам. Как ни велика твоя Сила и как ни могущественна Крепость, на Русской земле Волхв во много раз сильнее. Как только он захватит власть в Киеве, он сделается почти всесилен. И тогда Крепость может пасть. Мстислав, которого ты хотел сделать своим орудием, обернется против тебя. Волхв уже думает о том, как погубить тебя.
— Ты не боишься так часто повторять это имя?
— Я бы не стал повторять его так часто, будь я в любом другом месте. Но твоя Сила велика, и Волхв не может услышать, что делается в Крепости.
— Ты определенно неглуп… Но скажи мне — не станешь же ты уверять меня, что приехал затем, чтобы предупредить меня?
— Нет, я не стану утверждать явную ложь. Но я могу утверждать, что у нас есть общий враг и что этот враг — Волхв.
Властитель Крепости молчал, а я с отчаянием думал, что ни на шаг не приблизился к своей цели; я лишь избег пытки, но Мстислав оставался так же недосягаем для меня. И тут я решился на отчаянный поступок:
— Я имею основания полагать, что Мстислав и сейчас находится не только под твоей Силой, но и под Силой Волхва.
— Что?! Немыслимо. Ничья Сила не проникнет в стены Крепости.
— Позволь мне поговорить с ним в твоем присутствии, и мы увидим, прав я или ошибаюсь.
Властитель Крепости колебался. Я видел, что он боялся и ненавидел Волхва, но поверить в то, что Сила Волхва действовала в Крепости, не мог. Наконец, он хлопнул в ладоши; появился страж, и Властитель Крепости приказал привести пленника.
В молчании мы провели некоторое время; затем двери растворились, и появился Мстислав. Ему было около двадцати лет, он был русоголов, с редкой бородкой, запавшими глазами, бледным лицом пленника. Взгляд его был углублен в пространство и странен. Я напряг то, что называл своей Силой, постаравшись забыть о страшной Крепости и о своей цели, и стал слушать Мстислава. Я пытался слиться с ним, почувствовать то, что чувствует он, но у меня это никак не выходило; блики пламени, пронизывающий взгляд Властителя Крепости, — все это не давало мне сосредоточиться, пот тек по моему лицу, но я упрямо старался Делать так, как меня наставлял Учитель и как это у меня иногда получалось. Но я не мог проникнуть в сердце стоявшего передо мной человека; гнев и отчаяние от собственной слабости душили меня, и я входил, входил, входил в него, пока вдруг какая-то стена не Упала и я стал Мстиславом. Я не мог читать его мыслей, но я чувствовал то, что чувствовал он, и, когда эти чувства дошли до меня, я с ужасом понял, что Мстислав покорен чужой Силой, преодолеть которую я никогда не смогу. Он был полностью раздавлен, он перестал быть самим собой, им владел чужой, посторонний ум, и Мстислав, по всей вероятности, не мог даже как следует мыслить и только в душевной боли ждал чужого приказа… Разум его был совершенно — и, может быть, непоправимо — помутнен. Пот покрывал все мое тело, и я понимал, что скоро Сила моя иссякнет, и торопился.
— Мстислав… С тобой говорю я — именем твоего хозяина… Ты знаешь, кто твой хозяин?
Мстислав все так же бессмысленно смотрел перед собой, покачиваясь от слабости.
«Сила кончается!» — прокричал мне кто-то, и тогда, по наитию, я быстро проговорил:
— Святополк убил князя Владимира. Ты убьешь Святополка.
— Так Святополк все же сделал это? — безжизненно проговорил Мстислав. — Я готов.
Сила оставила меня, но в этот самый момент Властитель Крепости соскочил со своего трона и бросился к Мстиславу:
— Ты готов? К чему? Говори!
Мстислав молчал, потом болезненная судорога пробежала по его телу, и он рухнул на пол. Властитель Крепости стоял над ним, не отрывая глаз, потом понял, что сердце Мстислава сейчас недоступно никому, топнул ногой и повернулся ко мне:
— Святополк? Сын князя Владимира?
— Да. И ты никогда не говорил с Мстиславом о нем. О Святополке с ним говорил Волхв.
— Когда? — отрывисто спросил Властитель Крепости.
— Тебе лучше знать, — пробормотал я, изнуренный.
— Почему, — спросил Властитель Крепости неожиданно спокойно, — я не узнал об этом сам?
— Потому что ты был уверен, что сила Волхва больше твоей… И потому, что ты не боишься Волхва так сильно, как его боюсь я.
— Так ты боишься Волхва? — прищурился Властитель Крепости. — Как же ты собираешься бороться с ним?
— Когда ненавидят и боятся — борются. Когда просто ненавидят — уничтожают.
— Ты неглуп, неглуп… — пробормотал Властитель Крепости. — Но я вижу, что ты устал. Я прикажу отвести тебе комнату.
Я молча поклонился, едва держась на ногах. Меня провели в комнату с узеньким окошком. Я упал на постель, положил меч в изголовье и уснул.
Утром меня рано разбудил молчаливый страж, который не отвечал ни на какие мои вопросы. Он провел меня в то же подземелье, где я был вчера. Властитель Крепости сидел за столом и указал мне на место напротив себя.
— Раздели со мной трапезу. Ты, конечно, голоден… Я в отличие от тебя мало спал в эту ночь. Я в том числе решал и твою судьбу. Я решил позволить тебе уйти. Я чувствую, что мы с тобой враги. Но я вижу и другое — Крепости отныне придется биться с Волхвом. Я не прощу ему предательства. А у тебя, хоть ты и молод, нюх на Волхва. Тебя, как видно, натаскивали на него, как охотничью собаку — на волка. Мне будет приятно знать, что еще одна пара глаз охотится за Волхвом. Если ты придумаешь, как уничтожить его, и тебе понадобится моя помощь… Поезжай на северную границу степей и скажи степнякам, чтобы они передали Властителю Крепости: началась волчья охота, и скажи где. Или, если будешь в моих краях, заезжай в Крепость. Волхв жив, ты всегда будешь выходить из нее живым… Добрыня Никитич… Я думаю, теперь скоро многие запомнят это имя. А теперь прощай.
Когда я выходил из дверей, в темноте я споткнулся обо что-то. Я наклонился. Это была голова Мстислава.
Глава пятнадцатая
Отъехав от Крепости на некоторое расстояние, я обернулся. В лучах утреннего солнца она не казалась такой мрачной, но теперь-то я отлично знал, что все рассказы о ней — только малая толика того великого зла, которое она содержит. И я согласился заключить союз со злом против зла. Что сказал бы Учитель, думал я. Но Учителя не было рядом.