Богдан Хмельницкий
Шрифт:
Будучи под стражею в цепях, Напирский казался бодрым и веселым. На пути из
Чорстына в Краков он все пил, играл, шутил и вообще дерзкал себя так, как будто не
было повода озкидать себе чего-нибудь худого. Его ввезли в Краков на телеге в стоячем
положении; руки его были привязаны к водрузкенной на телеге лестнице. На той зке
телеге сидел Лентовский со связанными назад руками, в грязной сорочке. Его грубое
старческое лицо, окаймленное круглою седою бородою,
противоположность с лицом Напирского, цветущим юностью и красотою. Всех их
подвергли допросу и пыткам. Напирского пытали, привязывая ногами к помосту, а ру-
28
Я. КОСТОМАРОВ, КНИГА IV.
434
ками к потолку, п вытягивали суставы, потом прижигали свечами бока и брызгали
горящею серою на грудь.
«Я побочный сын короля Владислава, Симон Взовский,—сказал он,— я помогал
Хмельницкому. Еслибы мне удалось и меня бы не выдали, у меня бы набралось народа
десятки тысяч; я взял бы Краков и освободил бы хлопов от власти панов их и жидовъ».
При нем был найден универсал Хмельницкого, обращенный ко всем хлопам
польского происхождения. Гетман козацкий обещал, после подчинения себе
шляхетской державы польской, всему польскому черному народу свободу от всяких
повинностей и работ в пользу панов; он убеждал довериться ему наравне с
южнорусскими хлопами, отречься от своих панов, восстать против панской и
жидовской власти и, соединяясь в многочисленные, по возможности, отряды,
прибывать к нему для содействия вместе с русским народом заодно.
Напирского приговорили посадить на кол, Лентовского и Чепца—четвертовать, а
Мартину Радоцкому, которого также арестовали и привлекли к суду— отрубить голову.
Приговор был исполнен 28-го июня (нов. ст.) перед полуднем. Хотя Напирский,
следуя. на казнь, был смертельно бледен, но силился казаться равнодушным и
рассматривал по сторонам народные толпы, собравшиеся глядеть на сцену казнн
преступников. Но когда он увидал орудия ожидавшей его казни, все заметили, что ужас
отразился на лице его; однако, он оправился и быстрыми твердыми шагами пошел на
лютую смерть, как будто такого рода смерти он всегда и давно уже ожидал для себя 1).
Когда епископ краковский известил короля, из-под Берестечка отправлены были
отряды мечника Зебржидовского и конюшего коронного Любомирского для укрощения
восстания, но оно было уже укрощено, прежде чем посланные отряды прибыли к своей
цели.
Подобное возмущение сделалось около Познани, в Великой Польше. Туда явилось
шесть русских шляхтичей, православной веры, посланных Хмельницким. Сначала онп
прикидывались пред дворянами, будто бы убежали из родины, спасаясь от народного
восстания, а потом, когда, по случаю отхода шляхетства в посполитое рушенье, число
шляхетского сословия стало редеть в крае, они стали возмущать простой народ,
распускали слухи о победах Козаков, о поражении короля, толковали, что Хмельницкий
восстал за свободу не только русских, но вообще всего простого народа в Польше,
призывали свергнуть иго владельцев и, таким образом, набрали толпу, которая начала
возмущение. Один из эмиссаров, шляхтич серадского воеводства радомского повета,
Кулаковский, был задержан и рассказал о некоем Гржибовском, который,
возвратившись из татарской неволи, с разрешения коронного гетмана собирал
милостыню на уплату татарам за свою свободу. Этот Гржи-
Ч Knbala. Szkice Histor. I. Ссылка на рукопись Библиот. Оссолинск. № 189. рассказ
Голинского. — Дневн. Освец. Киевск. Стар. 1882 г. Декабрь, 542.—Bel. scyth. cos., 211
—214,—Pam. do pan. Zvgm. III, Wlad. IV i Jan. Kaz , II, 193, 194.—Annal. Polon. Сииш.,
I, 244, 270—272.—Hist. ab. exc. Wlad. IV, 75.—Stor. delle guer. civ. 254—255.—Woyna
dom. II, 50.
435
бовский в Познани открыл ему, Кулаковскому, что он принадлежит к обществу,
которого цель посылать своих агентов ходить, притворяясь нищими, осведомляться о
состоянии шляхетских дворов и подстрекать хлопов к восстанию, что таких агентов в
Польше есть до двух тысяч и все они под наблюдением полковника Стасенка,
отряженного для этой цели Хмельницким. Кулаковский был подвергнут мукам, а
другие его товарищи, которых по именам назвал Кулаковский пять, собрали толпу
хлопов в лесу у Кроликовец и укрепляли валом свою стоянку под командой
Гржибовского; кроме того, множество сновало их в одежде богомольцев, ксендзов и
даже женщин, все высматривали и при случае производили поджоги х). Но князь
Чарторижский, управлявший тогда познанским епископством, погасил мятеж в самом
начале. Отряд из пятисот всадников, посланных им против мятежников, напал на них:
хлопы пе знали ни военного строя, ни дисциплины, и с первого натиска разбежались.
Четверо из эмиссаров были схвачены и посажены на кол; другие скрылись в лесах. Это
поражение отняло отвагу у других хлопов, которые, по примеру этих, уже были готовы
подпяться. Весть о поражении Хмельницкого под Верестечком погасила всякую
попытку на новые движения; иначе Польшу ожидали бы большие перевороты 2).