Богдан Хмельницкий
Шрифт:
исключительными правами по этому занятию. Между тем, в других краях того же
Московского Государства, на нижней Волге, козаками (1582 г.) назывались вольные
работники на судах, что после на Волге назывались бурлаки. Нанимаясь к какому-
нибудь хозяину судна, они звались его козаками. В том же приволжском крае, в те же
времена, козаками назывались и военные люди, не только бродячие, гулящие, вольные,
но и начинавшие
зауряд со стрельцами а). Отличие тех и других Козаков явно высказывается в актах того
времени; так, напр., запрещается из Козаков, находившихся на купеческих судах, брать
в козаки (а Козаков бы есте с судов у них в стрельцы и козаки не имали) 4). Таким
образом, слово «козакъ» в XVI веке имело очень широкое значение и вообще выражало
в обширном смысле то, что иначе называлось гулящий человек, т.-е. не связанный
тяглом. Это значение подходит к тому, какое и теперь во многих местах Великой
России дают слову «козакъ», выражая им вольного, чаще бездомовного работника.
В Руси, принадлежавшей в XVI веке к Литовскому государству, название «козакъ»
означало воина, но этот воин, однако, занимался промыслами и торговлею; так в
грамате, данной под 1499 годом киевским мещанам, говорится о козаках, которые
плавали вниз по Днепру за рыбою и привозили ее в Киев на продажу 5). При
Сигизмунде I и Сигизмунде-Августе было два рода Козаков: одних набирали старосты
из королевских местечек и волостей; другие собирались в вольные шайки и выбирали
сами себе предводителей. Первые назывались по имени своего старосты и
предводителя, как в Московском Государстве работавшие на судах козаки назывались
именем хозяина судна, на котором они служили. Так под 1503 г. мы встречаем
черкасских Княжь-Дмитровых Козаков в).
С учащением и усилением татарских набегов развивалось и усилн-
валось русское козачество. 1516-й год обозначается историками как период уже
значительной деятельности Козаков. Важнейшими предводителями и устроителями
козачества были: Хмельницкий староста Предслав Ляндскоронский, черкасский и
каневский староста Евстафий Дашкович, которому приписывали первому устройство
Козаков в смысле военного сословия, и князь Димитрий Вишневецкий, знаменитый
впоследствии своими покушениями на Крым и Молдавию и своею трагическою
кончиною в Царьграде. Ядром козачества сделались Черкасы и Канев с их волостями,
находившиеся долгое время под старостинскою властью Евстафия Дашковича,
которому польские историки дают титул «знаменитого козака». Обязанностью Козаков
было воевать с татарами, но они не были единственными воинами в крае.
Необходимость военной силы в Украине побуждала правительство держать вообще
жителей городов на военной ноге. Так, в уставной грамате киевским мещанам
вменялось им в обязанность на лошадях и с вооружением ходить в погоню за татарами
*). Не будучи, таким образом, воинами, подобно козакам, мещане несли сверх того
повинности, соответственные мещанскому званию; козаки же, как люди
исключительно военного сословия, освобождались от всяких других повинностей,
кроме военной. Чтб для Козаков составляло привилегию, то для мещан было
отягощением. Сверх того города, кроме тягостей, положенных законом на мещанское
сословие, терпели еще от произвола старост и воевод, и оттого мещане, особенно
молодые и бедные, которых выгоды и симпатии мало привязывали к мещанству,
убегали самовольно в козаки; за ними и хлопы из селений стали также порываться в
козачество и самовольно покидать свои тяглые обязанности. Из них-то образовалось
другого рода козачество—вольное, неподчиненное существовавшему по закону
управлению. Ядром такого вольного козачества сделалась Запорожская Сича.
Когда собственно возникла эта славная впоследствии община—нет точных
указаний. В 1527 году, вероятно, не существовало за порогами постоянного козацкого
населения: крымский хан Саип-Гирей жалуется на Козаков, черкасских и каневских,
которые становились под улусами татарскими на Днепре и нападали на татар 2). По
этому’ поводу он грозил напасть на Черкасы и Канев, но не говорил ни о каком
козацком гнезде нпже по Днепру, а об нем он должен был прежде всего упомянуть,
еслиб оно в то время существовало. В 1533 {году Евстафий Дашкович на пиотрковском
сейме представлял о необходимости держать постоянную козацкую сторожу в две
тысячи человек на днепровских островах, и, кроме того, несколько сот конных для
доставки им продовольствия. Историк Бельский говорит, что на сейме по этому поводу
ничего не было сделано 3). Таким образом, и в этом году, невидимому, еще не было
Сичи. В шестом десятилетии XYI века князь Димитрий Вишневецкий построил город
(укрепление) на острове Хортице и поместил там Козаков 4). Появление козацкой
селидьбы на днепровских островах по близости к татарским пределам не по вкусу
пришлось татарам; сам хан ходил добывать этот городок и выгонять из своего