Боги Египта
Шрифт:
– Незер!
Незер едва не вскрикнула, почувствовав, что ее касается нежная ручка.
– Хекет?
– Тсс! Что ты здесь делаешь, почему не во дворце?
Незер в свою очередь прижала палец к губам:
– Не произноси моего имени.
Немного погодя они уже поведали друг дружке свои беды – Незер вкратце рассказала о визите к Сету, а Хекет о том, что решила сбежать.
– Но почему?
– Чиновник стал приставать, от него невозможно отбиться, а пожаловаться некому.
– Как отсюда можно бежать, если у тебя нет знака, позволяющего выйти?
Хекет зашептала на ухо подруге по несчастью:
– Здесь
Наверное, разумный мужчина тысячу раз подумал бы, прежде чем впутываться в такое опасное дело, но две беспокойные девушки вмиг решили, что если возможность есть, то не использовать ее крайне глупо.
В результате они оказались на узкой тропе посреди скал, неизвестно куда ведущей и плохо освещенной из-за сумерек. Мало того, их начали преследовать. Теперь отступать поздно, девушки спешили вперед, уже не заботясь ни о безопасности, ни о смысле своего блуждания по горам.
Им удалось оторваться от преследователей, но на узкой тропе, повернув за очередную скалу, идущая впереди Незер едва сдержала крик ужаса – на небольшой площадке, которую обогнуть можно только по воздуху, стоял… Упуат!
Закричала налетевшая на нее сзади Хекет. Крикнула и тут же замолчала. Палач был один, он не звал охрану, ничего не говорил, просто стоял и смотрел на них. Позади его подручные, впереди он сам, слева скала, на которую не заберешься, справа пропасть. У Незер мелькнула мысль, что лучше вправо…
Но шагнуть она не успела, Упуат сделал приглашающий жест в сторону открытой двери. Куда могла вести эта дверь? Только в подземелья палача, те самые, из которых временами доносились душераздирающие вопли несчастных.
Еще мгновение, и Незер шагнула бы вправо, лучше пропасть! Но сделать этого не успела, каким-то непостижимым образом Упуат оказался между ней и пропастью. Пришлось шагнуть в дверь.
Это был точно такой же коридор, по какому пробирались они с Сети, когда шли в покои бога, но здесь горели небольшие светильники. Нелишне, поскольку дверь наружу закрылась, отрезав их от слабого света догорающего дня. Хекет шептала какие-то заклинания, у нее даже голос сбивался от ужаса. Незер подумала, что подруга зря старается, они в горе в подземелье самого страшного человека во владениях Сета, и помощи ждать неоткуда. Никто даже не узнает об их гибели.
Шли недолго, но перед дверью в небольшой каменный мешок, куда свет попадал сквозь узенькое отверстие далеко наверху, Упуат сделал знак Хекет, чтобы та заходила.
– Незер? – Хекет вцепилась в руку подруги.
Незер шепнула:
– Ничего не бойся!
Это все, что она могла. Ей самой пришлось продолжить путь.
Помещение, в которое пришла она, было много больше, но выглядело странно. По стенам развешаны огромные бурдюки и просто кожаные мешки с вставленными в них трубочками, вроде тех, на каких играют музыканты. В стороне большой светильник, вдоль стен еще несколько. Горели только два, потому не очень светло, но Незер увидела главное – посередине с большой балки свисали цепи с кожаными наручниками, такие же крепились на полу. А рядом на столе были разложены плети и плетки.
Незер не успела их хорошенько разглядеть, как дверь захлопнулась, отрезая
Незер смотрела на Упуата, не в силах понять, что же это такое, а тот сделал ей знак, чтобы сбросила калазирис. Получив отказ, палач сам протянул руку к нехитрой одежде девушки. Чтобы изуродованные шрамами пальцы не прикасались к ней, Незер поспешила выполнить приказ и осталась перед Упуатом обнаженной.
Он с усмешкой оглядел девушку, сделал знак, чтобы встала под цепи. И снова она предпочла подчиниться, но когда палач подошел ближе, закрыла глаза, чтобы не видеть ни его, ни его страшных рук. Раздался короткий смешок, и на ее глаза легла ткань. Завязав глаза Незер, палач поднял ее руку и зацепил наручник, потом второй. Незер не могла не подчиниться, тем более Упуат снова надавил на мешки и по помещению заметались жуткие вопли, заставляя содрогаться от ужаса.
Пользуясь растерянностью девушки, Упуат закрепил и ее ноги. Теперь Незер стояла на цыпочках, не в силах ни согнуть ноги в коленях, ни повернуться.
«Что он будет со мной делать?!» – Едва успела подумать, как поняла – плети на столе предназначены для ее обнаженного тела.
Сначала кончики одной плетки-многохвостки лишь коснулись правой ягодицы, вторая пробежала по левой, вызывая щекотку. Мышцы невольно подобрались. Потом последовало прикосновение покрепче, еще крепче, еще… Нет, палач не бил с силой, кончики по-прежнему лишь пробегали по коже, но ощущения это не умаляло. Кожа ягодиц начала гореть огнем, причем с каждым прикосновением все сильней. Немного погодя Незер уже казалось, что Упуат просто поднес к ее ягодицам пламя факела.
Она пыталась ерзать, но это не получалось. Незер понимала, что Упуат добивается, чтобы она закричала, вплетая свой голос в вой мешков, но поклялась не делать этого! Жидкий огонь гулял по ее ягодицам, из закушенной губы потекла кровь, солоноватый привкус немного отвлек.
И вдруг все прекратилось, а на горящую кожу легло что-то прохладное – палач приложил ткань, смоченную каким-то средством. Блаженство от затихающей боли было столь сильным, что Незер потеряла бдительность. Хотя что могла сделать она, распятая посреди подземелья палача?
Упуат коснулся губы, вытирая капельку крови, а потом… Лучше бы она эту капельку слизнула сама и проглотила! В ее рот скользнул кляп, не позволяя не только кричать, но снова закусить губу. Завязав на затылке веревки кляпа, Упуат снял ткань, и мучения Незер возобновились.
Сколько это продолжалось? Бесконечно. Однако заканчивается все, даже бесконечность.
Она почти потеряла сознание, когда плетки снова остановились, но на сей раз не ткань легла на истерзанную кожу, а рука палача принялась ее смазывать чем-то легким и прохладным. Прикосновения пальцев были приятны, Незер старалась не думать ни о том, как выглядят эти пальцы, ни кому они принадлежат.