Боги, которых нам назначили
Шрифт:
По этому поводу даже сложилась еврейская шутка: ученику, возмущенному таким поворотом дела, – если два раввина находятся в противоречии, то они как могут быть оба правы? – рабби ответил: «И ты тоже прав, сын мой!».
Не лучше дела обстоят и у христиан. Признавая нерушимую святость всех слов и букв Библии, непримиримо враждующие по вопросам вероучения и культа десятки церквей, вероисповеданий, расколов, сект и ересей глубоко убеждены, что они – и только они! – верно понимают Священное Писание и следуют ему всеми своими обрядами.
Воистину и безусловно правы восточные
Парадоксально, но иудаизм и ислам гораздо ближе в основах веры, чем христианские течения друг к другу.
У католиков, православных и протестантов – общее христианское только одно – имя Иисуса Христа, а в остальном – это глубоко различные и враждующие вероисповедания.
Нет смысла подробно останавливаться на доказательствах сказанного, их много, а труды, им посвященные, бесчисленны. Речь о другом – куда бедному христианину, вступающему на путь познания Бога и Спасения, в такой ситуации податься?! Как разобраться, какая вера вернее?
Делая выбор, человек чаще всего руководствуется не доказательствами силы и правоты религии, а другими причинами – либо костел ближе к дому, либо родился в семье или в стране, где поколениями следуют православной традиции, и прочими доводами, которые принуждают занять определенную точку зрения.
Но абсолютно любой выбор не спасет вновь испеченного христианина от проблемы другого выбора: чему следовать – вере или разуму?!
Когда однажды спросили известного митрополита Московского Филарета, как это кит мог проглотить Иону («И повелел Господь большому киту поглотить Иону; и был Иона во чреве этого кита три дня и три ночи» (Ионы, 2:1), Филарет ответил: «Если бы в Священном Писании было сказано, что, наоборот, Иона проглотил кита, все равно этому надо было верить и ни о чем не спрашивать».
Но справедливости ради надо сказать, что вражда веры и здравого смысла – это не особенность христианства, это спутница большинства религий.
Американский проповедник Кен Хэм считает: «Очень важно, как человек вообще, в принципе, воспринимает Библию… Если мы не просто впускаем в свое сердце ее слова, а пытаемся «подогнать» их под какие-то идеи внебиблейского происхождения, в конце концов это приводит к тому, что смысл всякого слова непогрешимой Библии мы поверяем переменчивыми людскими мнениями».
Вроде все правильно, слово Божие не должно приспосабливаться к обстоятельствам, беда только в том, святые тексты уже изрядно подпортила «лживая трость книжников». Потому-то папа Римский Павел VI в прошлом веке сказал, что Библия, это «Слово Бога на языке человека», а ожидать от человека совершенно точного выражения истины нельзя».
Все это приводит к неутешительному выводу – непогрешимость Библии потерялась в глубине столетий, а то, что осталось от Слова Божьего, человек изрядно подправил, а то, что не подправил, понимает, как удобно.
Российский священник Александр Мень в одном из выступлений перед паствой, на вопрос, как объяснить евангельскую заповедь «Кто не возненавидит отца и мать свою, не может быть Моим учеником» (Луки, 14:26,27), пояснил, что в Писании много идиоматических, своеобразных выражений, поэтому нужен новый перевод Библии.
Глава 6.
Почему Церковь боялась Библии?
В истории христианской Библии есть один удивительный факт: если иудеи запрещали изучение ТаНаХа иноверцам, то последователи Христа запрещали изучать Библию своим же братьям по вере – христианам.
Во времена, когда латынь была языком общения и в народе, и в римско-католической церкви, читать Библию позволялось лишь высшим духовным чинам. И когда в 9 веке нашей эры латинский язык, на котором она имела хождение, перестал существовать как народно-разговорный, церковь, точнее, ее часть, наделенная властью, воспротивилась переводам Священного Писания на другие языки.
Вопреки запретам они стали появляться нелегально и церковь применила более жесткие меры – книги начали уничтожаться, нередко, вмести с теми, кто их распространял.
Известна история испанца Хулиана Эрнандеса, который пытался перевезти из Германии на родину большое количество Библий, спрятав их в бочки. Инквизиция – особый католический церковный суд – выследила Хулиана и сожгла. Еще двадцать человек тоже были зажарены на вертелах, других публично выпороли, многих сослали на галеры.
В 14-м столетии профессор Оксфордского университета Джон Виклиф перевел Библию на доступный простому народу английский язык, но католической церковью она была тут же запрещена. Многие священники, последователи Виклифа, что ходили по селениям, читая и толкуя Писание, погибли на костре как еретики вместе с «Библией Виклифа», которую во время казни им вешали на шею.
Только после того как в 16 веке протестанты восстали против чрезмерного влияния католической церкви, ей самой пришлось сделать переводы Библии на европейские языки.
Полный русский перевод Библии был санкционирован высшим церковным учреждением России Священным Синодом (от греческого – «собрание») только в 1850-х годах. Этот перевод, называемый синодальным, был закончен в 1876 году. В целом он ориентирован на масоретский текст, но с добавлениями из Септуагинты, и сохранил греческую транскрипцию еврейских имен и названий.
Почему Церковь боялась и до сих пор боится доступности всех текстов Священного Писания?
В 11 веке папа Григорий VII объяснил так: «Тем, кто часто над этим размышляет, ясно, что не без причины Всевышнему Богу угодно, чтобы священное писание было в некоторых местах тайной, потому что, если бы оно было понятно всем людям, возможно, его бы не ценили и не уважали; или его могли бы неправильно истолковать необразованные люди, и это привело бы к ошибке».
Он не зря опасался – после Реформации и доступности Библии в христианстве появилось множество самостоятельных течений и сект – кальвинисты, методисты, баптисты, адвентисты и многие-многие другие. Одна из причин этого – противоречивость текстов – цитатами из этой книги можно авторитетно обосновать две противоположные точки зрения по проблемам верования.