Боги лотоса. Критические заметки о мифах, верованиях и мистике Востока
Шрифт:
В середине XVII столетия Потала сделалась резиденцией Пятого далай-ламы Нгаг-бана Лобсан Чжямцо (1617 - 1682), который сумел завоевать верховную власть в Тибете. Это в его время были возведены главные части дворца, а прежние обветшавшие здания отделаны заново. В народе до сих пор помнят это страшное время, когда людей тысячами сгоняли на рабский труд. Постройка продолжалась десятилетиями, подобно скорбной эпопее Древнего Египта, жестокой мистерии пирамид. Все население Кама было обложено налогом на это строительство. В истории Тибета Нгагбан Лобсан Чжямцо запечатлен под именем великого Пятого. Блестящий знаток санскрита и религиозной догматики, он был еще и знаменитым поэтом.
В 1643 году его в качестве духовного и светского правителя Тибета официально признали соседние Непал и Сикким. Сложнее обстояли у великого Пятого взаимоотношения с Бутаном. Когда против местного правительства восстали монастыри, далай-лама
Рассказывают, что смерть застала Нгагба-на Лобсан Чжямцо, когда дворец еще не был достроен. Деши-управитель шестнадцать лет скрывал от народа, что душа далай-ламы воплотилась в иное тело, выставляя на празднества загримированную статую. Через два года после смерти великого Пятого была установлена новая граница с Ладакхом, вдоль которой расположились монгольские войска. Под договором стояла печать усопшего. Точно так же от имени мертвеца деши заставлял тибетцев продолжать изнурительную и бессмысленную работу.
Главный дворец построили на самой вершине, он заполнил своим основанием все углубления и спуски. Потом его окружили высокой каменной стеной. Он не был похож ни на одно сооружение в мире. Жмущиеся друг к другу, низко усеченные пирамиды во много этажей и типично тибетские плоские крыши образовали неповторимый, резко асимметричный ансамбль.
Во дворец вели три широкие лестницы с лицевой стороны и две боковые дороги, которые тоже потом переходят в каменные лестницы. По этим дорогам устремлялись во дворец различные должностные лица, которых далай-ламы рассылали по всему Тибету. Лестницы для пеших, дороги для конных. На круглом дворе всадники спешивались, слуги отводили животных в конюшни, а перед путником открывалась лестница, ведущая в небо. Казалось, ей не будет конца.
Главные святыни и апартаменты далай-лам находились в центральной части дворца, выкрашенной в красно-коричневый цвет, которая так и называлась Потала Побран-Мар-по, то есть Красный дворец.
В нем находился зал для духовенства дворцового факультета, именуемого Нам-чжял. Он состоял из сотен лам, постоянно живущих в Потале и совершающих богослужения во здравие далай-лам. Над залом дацана размещались тихие покои, в которых тускло поблескивало золото чортэней, в коих хранился прах всех далай-лам, начиная от великого Пятого.
Предшественники этого «фараона-строителя» были похоронены в Дрепунг Галдан-по-бране, а самый первый далай-лама - в монастыре Ташилхунпо.
Конечно, строитель Поталы, шестнадцать лет после смерти числившийся в живых, удостоился самого богатого мавзолея. Говорят, что на его чортэнь ушло все золото и все драгоценные камни казны.
В наше время гималайские монастыри служат не столько убежищем отрекшихся от мира аскетов, сколько духовными школами. Будущие ламы приобретают здесь все необходимые знания - от азбуки до высших пределов богословия. Главное внимание в монастырских школах уделяется религиозной философии, состоящей из пяти отделов догматики, написанных индийскими учеными и переведенных на тибетский язык. После реформ Цзонхавы тибетские ученые написали к этим отделам многочисленные комментарии, которые изучались на специальных факультетах, созданных в свое время в монастырях близ Лхасы: Лабуне, Сэра и Галдане. Кроме богословских факультетов существуют еще и тайные (наг-па), где изучаются тантры и мистическая обрядность. Несколько особняком стоят медицинские дацаны, в которых ламы, посвятившие себя врачеванию, штудируют индо-тибетскую и китайскую медицину. В Ташилхунпо, где вплоть до конца 50-х годов пребывал панчен-лама, было три богословских факультета: Тойсамлин, Шарцо, Киль-кан и один мистический - Наг-кан.
Крупные монастыри обычно делились на общины. Каждая община, как правило образованная монахами-земляками, жила самостоятельной жизнью. У нее было свое обособленное имущество и даже отдельный храм, вокруг которого и располагались жилища монахов. Это превращало общину, или кам-цань, в своего рода территориально-административную единицу. Несколько кам-цаней составляли уже более крупную единицу, управляемую высшей богословской коллегией.
В каждом монастыре есть библиотека, зачастую хранящая уникальные документы, музей местной фауны и флоры или собрание различных иноземных диковин, и прежде всего священные реликвии. В монастыре при храме Склоненного Будды в Бангкоке я видел собрание минералов, коллекцию марок, большой орех сейшельской пальмы, книги, написанные на бамбуковых пластинках, ящик с окаменелостями и т. д. и т. п. Подлинная лавка редкостей. Марки, как я потом узнал, были завещаны монахом-филателистом.
Лама Учжень Чжямцо
«О, это случилось давно, - сказал настоятель, - ногу украл один паломник из Кама, чтобы передать чудесные свойства благородного животного местным лошадям».
Любопытно, что этот благочестивый вор почитался у себя на родине за святого. Вот какие чудеса может сотворить одно прикосновение к реликвии, осененной благодатью великого мага, который, помимо всего, разрешил монахам вступать в брак, положив тем самым начало многим нынешним сектам. Индийский монах Чжу-Адиша попытался потом отвратить гималайский буддизм от шаманства и вернуть ему прежнюю чистоту. Он призывал монахов отказаться от грубых обрядов и возвратиться к аскетической жизни. Основанная им секта получила наименование ка-дам-па, что значит «связанные предписанием». Но не всем последователям Адиши пришлись по нраву строгие предписания «чистой махаяны». Поэтому вскоре двое из его учеников создали самостоятельные секты: санью-па и карчжю-па, допускавшие различные послабления. Те же, кто сохранил верность учению Адиши, образовали потом секту ньиима-па. Так ветвилось древо гималайской махаяны. От главных ветвей во все стороны бежали маленькие побеги таких сект, как карма-па и т. п. В XIII веке большое влияние приобрела секта сакья-па. Это произошло потому, что овладевшие Тибетом монгольские императоры приблизили к себе тогдашних иерархов секты Пакба-ламу и Сакья-пандита, предоставив им даже светскую власть. После изгнания монголов из Китая в Тибете появился Цзонхава, от которого, как уже говорилось, и пошла «желтошапочная» секта гэлуг-па. Преемники Цзонхавы установили новый догмат о последовательных воплощениях божеств и выдающихся буддийских деятелей в образе людей. Благодаря этому «желтошапочная» секта и приобрела свое влияние. Ведь «великие цари», боги и святые никогда не переводились в ее недрах. Они лишь меняли свое мирское воплощение, не покидая, впрочем, монастырей. Поэтому, когда в Китае утвердилась Маньчжурская династия, во главе светской власти Тибета был поставлен один из главных иерархов желтошапочников - далай-лама, в котором жила неумирающая душа бодхисаттвы Авалокитешвары. Такое положение «желтошапочной» секты гэлуг-па позволило,ей понемногу распространить свой авторитет и на другие секты. Постепенно они даже сблизились с красношапочниками, сохранив лишь немногие из прежних особенностей. По сути разные секты отличаются друг от друга лишь собственным богом-покровителем. Ну и, разумеется, духовенству древнего толка по-прежнему разрешалось жениться. Это не курьезные исторические мелочи. Вплоть до недавнего времени они играли важную политическую роль в судьбах стран Центральной Азии. И продолжают играть теперь, хотя Тибет утратил самостоятельную роль и от былой метрополии осталось лишь одно независимое королевство да несколько номинальных княжеств. Уже в 1912 году духовный и политический глава тогдашней Монголии богдо-геген, несмотря на титул живого бога и высший монашеский ранг, взял в жены женщину княжеского рода, которую объявил своей шакти и воплощенной Белой Тарой.
В Улан-Баторе мне показали зимний дворец богдо-гегена. Теперь там музей, филиал Государственного Центрального музея. Когда умер популярный в Монголии Джавзандемба-хутухту, его душу по приказу маньчжурского императора поехали отыскивать в Тибете. Так и попал пятилетний тибетский мальчик в далекую степную страну. В 1911 году, когда Халха-Монголия отделилась от Китая, он провозгласил себя ханом, и Монголия стала государством с теократической системой правления. Как свидетели этих событий у парадных ворот дворца остались два столба: для государственного и религиозного флага. Богдо-геген обещал освободить всю страну от иноземных поработителей с помощью Белой Тары, ставшей его женой. Не прошло и десяти лет, как это сделала народная революция…
В горах Покхары, у самого подножия Аннапурны, дарительницы пищи, я видел скромный монастырь секты карма-па, единственными обитателями которого были пожилая супружеская чета с тремя детьми. Укрывшись от мира на невероятной крутизне, они вели простую, непритязательную жизнь обычных непальских крестьян.
– Кем он станет?
– спросил я, кивнув на четырехлетнего шалуна, гонявшего по пыльному полу холодного, продуваемого ветрами храма консервную банку.
– Когда я умру, он займет мое место, - равнодушно ответил отец и вдруг улыбнулся, вытирая руки (мы застали его за рубкой дров) о загрязненную коричневую тогу.
– А может, действительно станет хоккеистом? На это можно прожить?