Боги, пиво и дурак. Том 6

Горина Юлия Николаевна

Она подошла к искусственному озеру и присела на каменный бортик. Опустила руку в воду, не обращая внимания на то, что окунула край рукава. Золотые рыбки поднялись со дна и принялись громко чавкать по поверхности, точно были не рыбками, а самым настоящими поросятами.

Я нахмурился.

— Подожди… Извращенец, насильник. Когда ты об этом говорила, ты что-то конкретное имела в виду?..

— А ты не знаешь? — обернулась ко мне Деметра. — Ах да, ты же чужак. Все время забываю. Да, я имела в виду абсолютно конкретную себя!

Зевс соблазнил меня, когда я еще совсем юной была. Так родилась моя Персефона. А потом я ему надоела, и он привел в нашу спальню Ганимеда! Предложил мне постоять за шторкой — такая мелочь, всего-то полчаса подождать. Что мне, трудно что ли? Вот тогда я в первый раз сбежала из Верхнего мира…

У меня отвисла челюсть.

— Да ну? Он же вроде как бабник?..

— О да, все так и думают. Про хорошенького виночерпия вспоминать не принято. А Посейдон — вообще конец света. Его не остановило даже то, что я превратилась в кобылицу! И эта страница моей жизни нарисована на всю стену в каждом моем храме! Потому что я вроде как радоваться должна такой пылкой страсти со стороны великой троицы! Просто сдохнуть можно от счастья. И я должна быть рада, что моя дочь решила присоединиться к этому семейству? Да она бежать должна была без оглядки от любого из них! Ты спрашивал, чем я живу? Наверное, ненавистью. И гневом.

Я обалдел. В моей голове не укладывалось, что такое вообще возможно. Речь ведь шла даже не о связи со смертной, или господина с рабыней — а о богине!

— Не понял. А разве нет какого-то закона против подобных вещей?..

— Да что ты говоришь, какие законы? У нас один закон — воля верховного божества! Впрочем, у вас тоже. Потому что с некоторых пор Совет и Зевс — это синонимы.

— Очуметь. И даже росписи в храмах никак не поправить?..

— Таков канон! Ведь Зевс наградил меня дочерью и был мне мужем, а любовь Посейдона завершилась двумя звероподобными отпрысками. Это всенепременно должны знать все мои почитатели! Не стану же я бегать по жрецам и рассказывать, что там была за любовь и каким оказался мой первый брак.

Я шумно вздохнул.

— Жуть.

— Не то слово, — усмехнулась Деметра.

— Слушай… А ты выпить не хочешь?..

— Я не пью, — отозвалась Деметра. — И потом, на богов это так не действует, как на людей.

— Моя выпивка еще как действует, проверено, — хмыкнул я.

Богиня нахмурила брови, точно пытаясь что-то вспомнить.

— Подожди-ка. А это не ты как-то споил Диониса и компанию?

Я улыбнулся и с театральным поклоном ответил:

— Я, госпожа!

— Наливай, — согласилась Деметра.

Мы выпили по одной, потом еще по одной, и еще.

Она вспоминала, какой славной была Персефона в детстве, и рассказывала, что все олимпийские божества мужского пола — уроды и сволочи. То ли дело смертные мужчины! Жаль только, что умирают быстро.

Я соглашался, кивал и подливал еще. Деметра

сняла с себя пиджак, закатала рукава. Я уже давно снял куртку. Оранжерея наполнилась пьяной яркостью.

— И все равно, ненавижу эту троицу! — в который раз богиня вернулась мыслями к Зевсу с Посейдоном. — Проклятые сволочи…

— Подожди, а против Аида у тебя что?

— Это — самое худшее, — мрачно проговорила Деметра.

— Так что именно?

— А ничего! Вот в чем весь ужас.

— Так может, он — нормальный парень?

— Где ты видел, чтобы в тройне были два урода и один — святой? Так не бывает. Просто лучше скрывается, — уверенно заявила Деметра. — Ты только представь: те два братца такое чудят, и при этом не прячутся. Так что же тогда должен творить Аид, раз даже перед такими родственничками стыдится своих поступков?

— Или он просто нормальный парень.

— Ну это вряд ли.

— Но может быть. Согласись?

— Не знаю. А вот Зевс по-любому — сволочь.

— Факт, — кивнул я.

— И Посейдон.

— Однозначно. Еще налить?

— Давай. Той, золотистой штуки.

— Вискаря? Сейчас сделаю.

И тут недобрая улыбка появилась у меня на губах. Потому что в голове родилась идея!

Обычно я боюсь своих пьяных идей. В том числе и потому, что на хмельную голову они кажутся дельными.

Я придвинулся поближе к Деметре, наклонился поближе к уху и негромко проговорил:

— А что, если и мы запечатлеем пару любопытных картинок в храмах Зевса и Посейдона? Ну, чтобы почитатели знали. Зевса, например, с Ганимедом. А Посейдона вообще можно с деревянной лошадью изобразить…

Деметра рассмеялась. И в первый раз это был хороший, задорный смех, а не его злобная пародия!

— С деревянной лошадью?..

— Клянусь, сам видел! — приложил я руку к груди.

Она опять рассмеялась.

— Подожди, ты это сейчас серьезно?

— Ну да.

— А где мы художника найдем? — сквозь хохот спросила Деметра.

— Ну… Зависит от того, насколько тебе важно портретное сходство.

— Да какое там сходство! — махнула рукой богиня. — Зевс — это кудрявая борода и член. Посейдон — это синяя борода и член. Вот тебе и весь портрет!

— Тогда погнали! — крикнул я. — Давай-ка на посошок…

Мы глотнули еще вискаря, со смехом бахнули стаканы об пол и двинулись к выходу.

Там, в пустоте за порогом, нас уже ждали два быка.

— Хватайся за рога, и не дыши! А то ты начинаешь хохотать, как придурок! — проговорила Деметра, хотя при этом сама хихикала не переставая.

Какая все-таки поразительная перемена в ней произошла! А ведь я всего-то предложил сделать мелкую пакость парочке ее бывших. Ну и налил двести грамм.

Может, чуть больше.

— Слушаюсь! — весело отозвался я. — А краска? У нас есть краска?

— Сейчас принесу! У Аполлона есть отличные экземпляры.