Боги, пиво и дурак. Том 9
Шрифт:
Кронос тихо выругался.
— И то верно. Так, давайте-ка все поищем стратегические штаны Дани…
— Нашел, — прошептал Графыч. — И кстати… Твои тоже здесь. В одной куче. Почему-то…
— Еще один похожий вопрос, и я обеспечу тебе сотрясение дедуктивных способностей и освежу провалы в памяти, — мрачно предупредил Графыча титан. Он забрал из рук Эрика свою одежду. — Давайте уже уходить отсюда, пока у них раунд красного дымка не настал, — проговорил Кронос, спешно одеваясь.
— А он что означает? — спросил я, направившись навстречу
— Рубилово стенка на стенку, — пояснил титан. — Но им-то хорошо, они все и так уже мертвые. А вот вы пока еще нет. Так что побыстрей давайте, и главное — тихо, как мыши.
Получив свои штаны, я быстро обшарил карманы и облегченно вздохнул — бутылка с чертенком была на месте.
Я принялся спешно натягивать штаны, стараясь не смотреть ни на кого из товарищей. И, как назло, в памяти одна за другой начали оживать обрывочные картины недавней оргии. Я морщился, но картинки все равно продолжали лезть, как тараканы из щелей после дихлофоса.
Граждане! Со всей ответственностью заявляю: никогда и ни за что не дышите непонятными дымками, не пейте невнятных настоек и не жрите неведомых грибов, как бы томно они на вас не смотрели! Последствия могут быть чудовищными! По крайней мере, если вы уже не в Вальхалле, не древний скандинав по рождению и не лишены стыда.
А тут еще и полупьяная Арахна как брякнет в голос:
— Оракульчик, понеси меня на ручках? А то ножки заплетаются и никуда не идут.
Оракул дернулся так, будто его двести двадцать шандарахнули.
Все напряженно замерли.
«Хоть бы не проснулись, хоть бы не проснулись», — как мантру, мысленно повторял я, присматриваясь к развалившимся в разных позах обитателям Вальхаллы.
Но те спали, как убитые.
— Ну Оракульчик, пожалуйста! Если хочешь, я маленькой стану… — капризно протянула Арахна.
— Да тише ты!..
Он заткнул ей рот, боязливо покосившись на нас — весь пунцовый, как спелый помидор.
— Сумел завалить, сумей и на плечи взвалить, — сурово констатировал Кронос.
— Да понял я, — пробормотал Оракул.
В итоге Арахна так толком и не уменьшилась, и бедному всезнающему протобогу в человеческой оболочке пришлось взвалить паучиху себе на спину. Та нежно обхватила его лапами и положила голову ему на плечо, примяв себе щеку, отчего верхняя губа смешно оттопырилась, как у спящего ребенка.
Так мы и уходили — Кронос и я — в одних только штанах. Рыжий — в какой-то викингской амуниции. Ника — в исподней женской рубашке до колен. Оракул — в какой-то невнятной фуфайке, подштанниках и сапогах. Деметра — в подтянутых чуть ли не до подмышек мужских штанах и рубашке такого размера, что из горловины постоянно вываливалось ее плечо. Арахна, как всегда, была совершенно голой.
И вся эта доблестная армия была вооружена окровавленными боевыми топорами и мечами.
Хотя в таком облике мы и без оружия сразили бы кого хочешь. Хохотом. С последующим инфарктом миокарда от избытка чувств.
И только Графыч был в своей одежде, как ни в чем не бывало.
Осторожно перешагивая через валявшихся вповалку мужчин и женщин, мы двинулись следом за Кроносом вдоль стола — до тех пор, пока на полу не показался черный кованый люк.
— Щас будет громко, но это уже неважно. Просто прыгайте за мной, и все будет норм, — предупредил он.
Потом раскорячился над люком, схватился двумя руками за неровности на крышке люка и с адским скрежетом стащил ее в сторону.
И в это миг на всю Вальхаллу взвыла сигнальная сирена. Теплый свет в зале сменился пугающе красным, пронзительным.
Голые люди зашевелились. Кто-то даже успел схватиться за топор…
Но мы уже сигали в черную дыру один за другим, следуя примеру нашего патриарха.
Я прыгнул следом за Рыжим.
Все звуки сразу умолкли. Вокруг меня разлилась непроглядная мгла, сквозь которую я все летел и летел куда-то вниз.
В какой-то момент мне начало казаться, что если бы я летел сквозь земной шар, то уже давно вылетел бы, как пробка, с другой стороны и умчался в космические просторы, как новый Гагарин.
Но мы преодолевали какое-то метафизическое пространство, и ему не было ни конца ни края.
Когда, наконец, мне в глаза плеснул яркий солнечный свет, как струя из газового баллончика, я на мгновенье ослеп и зажмурился, инстинктивно закрыв лицо локтем.
Ноги мягко коснулись земли. В лицо ударил свежий порывистый ветер, от которого по голой спине и рукам побежали зябкие мурашки. Море звуков захлестнуло меня с головой — со всех сторон доносился шелест листвы, голоса птиц и почему-то ржание лошадей.
Господи, ну наконец-то.
Хорошо-то как, что все закончилось!
Не открывая глаз, я расплылся в улыбке…
Так, погодите-ка. Чего я там только услышал?
Ржание лошадей?..
Когда до мозга дошло, что это может означать, я тут же разлепил глаза и припал на полусогнутых, чтобы по возможности не отсвечивать.
И это сработало.
К счастью, наша зона прибытия оказалась в поросшем колючим кустарником березняке. И хотя вся эта зелень выглядела пожухло и по-осеннему облезло, но тем не менее хоть немножко прикрывал нас от посторонних глаз.
А перед березовыми зарослями, буквально в трех метрах от меня, простиралось порыжевшее поле, усеянное грязно-серыми конусами шатров на фоне такого же грязно-серого унылого неба. Стреноженные кони, грустно фыркая, выискивали в траве участки посочнее и, неловко переступая, с хрустом их выщипывали.
А вокруг шатров, понурив головы, неторопливо и нехотя хлопотали люди в воинском прикиде и полуголые боги в сандалиях и развевающихся на ветру обмотках разных расцветок и фасона. Одни перетаскивали мешки из телеги в шатер, другие развешивали на веревке стираные портки и рубахи. Третьи выступали в качестве группы поддержки — сбившись в небольшие кучки, они дружно сочувствовали своим собратьям, горестно качали головой и никуда не торопились.