Боги, пиво и дурак
Шрифт:
Ее злющие глаза широко распахнулись, и она мгновенно впилась мне в руку острыми белыми зубками.
А я стоял, как пьяный дурак, и с широкой улыбкой смотрел на грызущую меня кошкодевочку, у которой из копны волос проглянуло второе ушко…
— Милота-то какая!.. — с самой искренней нежностью выдохнул я.
И тут в нашу идиллию вмешался Леандр.
— Ника, брысь! — рявкнул он. — Совсем очумела девка!..
Хватка острых зубов мгновенно ослабла.
Ника отпустила меня и попятилась. Ее личико залил густой румянец. Она словно
— Ты там как, парень? — встревоженно спросил старик.
— Да так, царапина. — ответил я, глядя на кровавые отметины на своей руке все с той же блаженной улыбкой, которая просто не убиралась с моего лица. — Мелочи…
— Это не мелочи, — строго заявил Леандр. — Их укусы скверно заживают и нарывают подолгу — особенность атакующих зубов.
И прикрикнул на Нику.
— Мазь неси, и бинты! Дурная голова…
Он ловко снял с огня кушанье, над которым возился — красно-оранжевая острая гуща проглядывала сквозь затвердевший белок, поверх которого влажно блестели крупные и выпуклые рыжие желтки. Медленным, плавным жестом Леандр поставил сковороду на воздух и движением руки отправил на стол в углу.
Девушка бросилась со всех ног из кухни. Через мгновение она вернулась с маленьким пузатым глиняным горшочком в руках и целой вязанкой белых тряпиц на шее, которых бы хватило не то что руку перевязать, но и всего меня превратить в мумию.
Постаралась, маленькая.
Леандр тем временем подкатил ко мне на своем стуле и, нахмурившись, осмотрел место укуса.
— Мда. Глубоко она тебя…
Ника, вся красная от стыда, спрятала глаза. И тихим вкрадчивым голоском сказала:
— Мяу…
Я ахнул.
— Так ты вовсе не немая?..
— Ну, как человек-то она безмолвная… — ответил за нее Леандр, намазывая мне на руку вонючую студенистую смесь, похожую на раздавленных улиток. — Эту морфу не для разговоров разводят, сам знаешь.
Моя улыбка тут же съехалась.
Я ничего такого не знал, но перебивать Леандра не стал.
— Говорить они могут, но только с тем, кого признают своим хозяином. А поскольку мастер Янус не очень-то хотел, чтобы ученики в школе знали, что у нас тут есть особь ее вида, было проще сказать, что девушка просто немая. Ники вообще-то здесь быть не должно, мастер ее не совсем законно выкупил у палача два года назад.
— А как она попала к палачу?
— Да понимаешь, когда Нику сдали в заведение, она в панике искусала половину гостей и обслуги. А за нападение на человека всем звероморфам полагается смертная казнь. Такие вот дела… А еще с нее взяли честное слово, что зубы свои она в школе показывать не будет — верно, Ника? — зыркнул старик на свою протеже из-за плеча. — Тебя же здесь никто не обижает. Вот какими глазами ты теперь будешь на мастера Януса смотреть, когда он узнает?..
— Он не узнает, — быстро ответил я. — И не только он. Я никому ничего лишнего не скажу, даже не сомневайтесь. Да и виноват я сам — нечего было руки тянуть, куда не просят. Да, Ника? Ты уж извини…
Она подняла голову и посмотрела на меня с такой нежной робостью, а ушки так трогательно приподнялись из кудрей, что я опять, как дурак, невольно протянул руку, чтобы коснуться ее макушки.
Но вовремя одумался.
И в тот момент, когда моя ладонь застыла в воздухе, Ника вдруг неожиданно сама коснулась ее виском, смущенно зардевшись и опустив глаза.
Милота!..
Я непроизвольно расплылся в улыбке и ласково погладил кошкодевочку по голове.
— Спасибо за доверие, — сказал я.
— Давайте уже есть, а то остыло все, — ворчливо проговорил Леандр.
Яичница в стиле Леандра была огнедышащей даже несмотря на то, что действительно остыла. И очень вкусной. Мы втроем быстро с ней разделались, и Ника принесла глиняные кружки, вчерашний белый хлеб и молоко в большом коричневом кувшине. Я принялся разливать питье, и в этот момент с улицы донесся громкий пронзительный вскрик, будто кто-то одним махом вырвал у гигантского петуха хвост.
От неожиданности я чуть не уронил кувшин.
— Это что еще такое?.. — спросил я у Леандра.
— Ты про вопль? Это наша бронзовая птичка подала сторожевой сигнал. Кто-то едет к нам, только и всего. Минут через десять в школе будут какие-то гости. И, кстати, ты мне до полудня не понадобишься, так что можешь пойти посмотреть и тренировку, и что там за гостей нелегкая принесла. А нам пора выпечкой заняться…
— Спасибо, — искренне поблагодарил я старика.
Потом залпом выпил свое молоко и направился к выходу.
После душного кожаного суперсета палача в тонкой и дышащей одежде было блаженственно. Я достал из кармана курево, взял папиросу и принялся возиться со спичками.
Как бы я не выпендривался на кухне, рука после укуса действительно болела.
Тем временем топот копыт становился все громче. Наконец, въездные ворота скрипнули, и кто-то въехал на территорию школы.
Сначала я предположил, что это могла быть Майя — вчера она так и не вернулась, и вечером, заглянув на кухню, Ян по этому поводу недовольно ворчал.
Вот только по лошадиному топоту и фырканью было ясно: приехал вовсе не один всадник.
Их было несколько. Человека три, может четыре.
— А ну все назад! — донесся вдруг с той стороны грубый мужской окрик. — Проезд не дозволен мастером, стоять всем на месте!..
Я насторожился. Это что, у нас какая-то заварушка намечается?
— Август, мать моя женщина, ты со вчерашнего не проспался, что ли? — услышал я знакомый женский голос. — Отойди в сторону!
— Стоять! Мастер приказал!..
Я усмехнулся.
Август? Кажется, так звали того упертого здоровяка, что не пускал меня в главный корпус. Однако, у парня есть свой стиль!